Одержимость - Каролина Дэй
– Заткнись, пока я не засадил тебе пулю между ног! – выкрикнул Себастьян, приставив свой пистолет к промежности мужчине.
– Твоя семья отняла у меня время с сыном. А я отниму у тебя самое ценное. Семь…
Выстрел раздался слишком резко. Однако Себастьян переставил пистолет прямо к грудине, туда, где быстро-быстро билось сердце Родригеса и выстрелил. Из его раны потекла кровь, мужчина ослаб, завис в руках наставника. Он был еще жив, но эти минуты агонии Себастьян захотел растянуть как можно дольше. Отцу он не отдал такой роскоши.
– Теперь сиди здесь и почувствуй, как каждая клеточка твоего организма будет умирать. Как кровь будет покидать тебя, а сердце останавливаться, – шептал Себастьян на ухо ослабевшему мужчине. – Я промазал на пару сантиметров, но это не значит, что ты выживешь. Я не дам тебе выжать. Почувствуй, какую боль ты принес мне и моей семье и думай о том, что больше никогда не увидишь сына. Ты не святой, Родригес, ты такой же, как моей отец. И я не прощу тебе страдания моих девочек. Никогда.
– Тогд… тогда тебе л-лучше пос-п-пешить.
Мужчина медленно достал окровавленный детонатор из кармана брюк.
Вот черт! Там же Элли и Аманда!
Глава 33
POV Элизабет
Ты попалась, Донателла.
Хотела убежать от меня?
Теперь ты поплатишься за свои грехи.
Фразы, слова, звуки. Все перемешивается, теряется в голове. Мысли. Воспоминания. Все. Передо мной темнота, из которой я не в состоянии выбраться. Не могу открыть глаза. Пытаюсь поднять отяжелевшие веки, однако они не поддаются мне. Неподвластны моим приказам.
Тьма. Холод.
В душе и в теле. Вокруг меня. Они пропитывают меня, заползают под кожу и вцепляются маленькими лапками. Они затуманивают разум и не предлагают пути к отступлению. А оно нужно? Где я? Что происходит? Почему я не могу открыть глаза? Где Аманда?
Главный вопрос заставляет меня встрепенуться, но вокруг все та же тьма. Однако сейчас я различаю силуэты мебели и стен. Аманда была со мной, когда мы уехали от Себастьяна. Она была на заднем сидении и смотрела мультики на планшете. Воспоминания одно за другим проникают в мозг. Вспоминаю свои слезы и разочарование в любимом мужчине. Вспоминаю боль, которая стала моей тенью.
Он отпустил нас, а мы сбежали. Я думала, что сбежали, пока опасные черные глаза не оказались на моем пути.
Это он. Тот самый шантажист. Уверена на сто процентов. Совпадений быть не может, тот опасный взгляд я запомню надолго. Но я не помню, что он сделал с нами. Куда делась Аманда? Если он хоть пальцем тронет ее, я никогда себе не прощу этого.
Когда взгляд привыкает к свету, пытаюсь подняться с прохладной поверхности. Но не выходит. Руки чем-то скованы, ноги тоже. Силуэты мебели не кажутся знакомыми. Пространство слишком большое, а из мебели только маленькая табуретка. Только к чему я привязана – неизвестно. Вторая попытка подняться успешна, но я едва держу равновесие. Голова сильно кружится, будто вчера я перепила красного полусладкого. Но это неважно.
В конце коридора вижу свет. Свет из маленького окошка. И силуэт. Знакомый. Моей малышки. Это точно она, я уверена. Сидит и смотрит что-то на экране. То ли ноутбук, то ли телевизор.
– Аманда! – кричу со всей силы, но на деле получается только просипеть из-за слабости.
Черт, как выбраться отсюда? Нужно освободить запястья и щиколотки. Они крепко стянуты, кожа сильно трется о материал, каждое движение даётся с трудом. Но мне плевать. Сейчас идёт речь о безопасности моего ангелочка, моей принцессы.
Она не должна мучиться.
Раздается детский крик. Громкий, пронзительный. И очень знакомый. Именно так звучит резкий голосок моей принцессы, когда она очень расстроена или громко смеётся над мультиков. Вряд ли сейчас она наслаждается времяпрепровождением в незнакомом месте.
– Аманда! Беги оттуда!
Веревки натягиваются сильнее, когда я пытаюсь вытащить одну руку. Кожа горит, наверняка по запястьям течёт кровь. Освобождаюсь от хватки, дотягиваюсь до ног. Головокружение замедляет мои действия, но я игнорирую недуги. Мысль о безопасности малышки важнее всяких вертолетов перед глазами.
Почему я не могу встать? Ноги абсолютно не держат. Ладонями упираюсь в стену. Прохладную, грязную. Под моими ладонями холодно и скользко, взгляд едва фокусируется на цели. Она там. Одна. Плачет. Я должна подойти к ней и утешить. Сказать, что все будет хорошо.
Откуда шум? Выстрелы, удары дверей и стену. Я опоздала? Где Аманда? Почему ее те в той комнате за стеклом? Почему показ свет? Где она? Грудь неприятно сдавливает от досады и волнения.
Где моя дочь?
Удар. Еще один удар. Ничего не чувствую. Крики, топот ног. А я пытаюсь доползти до того окошка и докричаться до своей малышки. Пусть спасается. Пусть убегает отсюда. Она найдет папу, он обязательно придет ее спасать. А я…
Плевать на меня. Плевать…
– Элизабет! Сюда, срочно!
Кто это кричит? Почему вокруг стало так темно? Я совсем ослабла, не чувствую мышц, движение рук. Я пытаюсь ползти к моей малышке, но мне кажется, что я совсем не двигаюсь. Словно плыву. Странно, да?
– Все будет хорошо, Лиззи…
Все будет хорошо, когда я увижу свою малышку целой и невредимой. Но я даже на сантиметр не приближаюсь к ней. Почему меня уводят от нее?
– Помоги…
Не успеваю договорить. Вокруг раздается резкий звук, закладывающий уши. Ударная волна прокатывается по моему летающему телу, а мои веки снова тяжелеют.
Я не успела…
* * *– Элли, просыпайся, – твердит знакомый мужской голос.
Ай! Почему солнце так сильно слепит меня? Меня положили под летними солнечными лучами? Не помню, чтобы июль наступил раньше апреля.
– Элли, все хорошо. Посмотри на меня, – в голову снова внедряется знакомый мужской голос.
На мгновение пугаюсь, заставляю себя встрепенуться. Вдруг Себастьян? Не хочу сейчас видеться с ним.
