За пределами последствий (ЛП) - Ромиг Алеата

Все четверо продолжали болтать, пока не услышали звук ножек, идущих через холл. Все они повернулись, когда Николь вошла в столовую и подошла к Клэр.

— Я проснулась, — сонно сказала она.

— Да, проснулась. Ты хорошо спала в нашей большой кровати?

Николь кивнула, а затем с ухмылкой сказала: — Кроме того, что папа храпит.

Комната разразилась всеобщим смехом, за которым последовал взгляд темных глаз из-за изголовья стола. Тони игриво ответил:

— Что ж, думаю, теперь тебе нужно будет спать в своей комнате.

Николь хихикнула.

— Мне нравится твой храп, папа. Звучит забавно. — Она посмотрела на Клэр. — Разве не так, мама?

Сдерживая смех, Клэр встретилась глазами с Тони. По правде говоря, она никогда не замечала. Ну, может, когда они только начали спать вместе, но Клэр всегда считала это больше ритмичным дыханием нежели храпом. Дальше, после того, как они были разлучены, когда они воссоединились, она приветствовала звук мужа, спящего рядом с ней.

— Я думаю, он звучит миленько. Вот как я знаю, что твой папа рядом.

— Хороший ответ, — заявил Тони. — Может стоит делить кровать с Николь в ее комнате.

Изумрудные глаза Клэр заблестели.

— Не думаю, что мне нужно слишком беспокоиться.

Тони встал, наклонился и поцеловал Клэр, а Николь подарил лёгкий поцелуй в волосы.

— Это так. Я ухожу, пока вы не начали обсуждать мои вредные привычки.

— Мы можем отложить это на другой раз, — предложила Клэр. Глядя на Мадлен и Френсиса, она пошутила, — Я уверена, что ты не хочешь проводить все утро, сидя здесь. Список довольно длинный.

Тони с усмешкой покачал головой и прошептал возле уха Клэр:

— Вот он умный ротик, который я люблю.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Клэр спросила:

— Николь, ты готова позавтракать?

Пока она говорила, кухарка вышла из кухни с подносом, и Николь забралась на стул рядом с матерью.

— Мне кажется, это звучит забавно, — прошептала она, наблюдая за тем, как ей подали завтрак.

Начало мая 2018

Фил

Шины арендованного автомобиля отпружинили, когда Фил свернул на частный переулок. Был ли причиной его дрожащих рук рыхлый гравий или что-то еще? Когда в машине повисла тишина, Фил крепче сжал беспомощный руль, костяшки пальцев побелели, а запястья напряглись. За окнами вдоль переулка росли большие деревья, ухоженные газоны заполняли пейзаж. Высокие, стратегически расположенные деревья создавали навес над переулком, обеспечивая минимальное освещение от вечернего солнца. В результате проблеск солнца напомнил Филу подъездную дорожку к поместью Роулингсов, за исключением того, что эти деревья не были дубами. Эти деревья были кипарисами и покрыты красивым испанским мхом, который скрывал всю красоту курорта. Когда деревья расступились, показалась гостиница. Над особняком в стиле плантаций небо залито калейдоскопом цветов. Красный цвет смешался с розовым, а тени приобрели пурпурный оттенок.

— Как красиво.

Заявление Тейлор нарушило тишину, сняв часть напряжения с Фила.

Он повернулся направо.

— Да. Ты когда-нибудь бывала здесь раньше?

— Нет, — ответила Тейлор. — Не здесь. То есть, я выросла примерно в пятидесяти милях отсюда, недалеко от Себринга. Я слышала об этом месте, но… — она пожала плечами. — … Думаю, я думала, что покончила с этим районом страны.

Фил притормозил, остановившись перед главным зданием. Заглушив двигатель, он потянулся к руке Тейлор.

— Знаешь, мы не обязаны этого делать. Мы можем поехать обратно в аэропорт прямо сейчас. Самолет «Роулингс Индастриз» там, пилот находится в режиме ожидания. Скажешь слово, и мы сможем полететь обратно в Айову.

Глубоко вдохнув, Тейлор покачала головой и отвела взгляд в боковое стекло.

— Нет, Фил, я должна это сделать. Если я этого не сделаю, я всегда буду задаваться вопросом…

Фил подождал, пока Тейлор собиралась с мыслями, а машину снова наполнила тишина. Он так много хотел знать: так много вопросов. Только знание обрывочных кусочков о чьем-то прошлом было наказанием за то, что они не встретили друг друга лишь только в столь позднем возрасте. Эти жизни и истории, те, которые создали основу настоящего и будущего, остаются скрытыми до тех пор, пока не будет предоставлен доступ. Он понимал необходимость уберечь прошлое от столкновения с настоящим. Черт, его стены были достаточно высокими, чтобы гребаный ниндзя не смог взобраться на них, и по этой причине он не подглядывал. Нельзя сказать, что он не проводил расследования до того, как Тейлор была принята на работу; однако это был бизнес. Но больше это было не так.

Только когда они приземлились в Форт-Лодердейле и двинулись прочь от кристально-голубого океана, тогда Фил позволил себе мельком взглянуть на закрытую женщину рядом с ним. За последние два года он увидел в ней разные стороны — стороны, которые ему нравились, — но это было другое. Был вихрь эмоций, свидетелем которого он никогда не был. Он не знал подробностей того, что происходило за ее красивыми голубыми глазами, но знал достаточно, чтобы понимать, что это причиняло ей боль. Одного этого было более чем достаточно, чтобы заставить его развернуть машину и вернуть их обоих в более прохладный мир Айовы.

По мере того, как теплый воздух Флориды шевелился, облака над особняком с колоннами продолжали кружиться, осветляя и затемняя пейзаж, когда тени сталкивались со светом. Все вокруг него происходило в замедленной съемке. Только мысли Фила текли с нормальной скоростью. Он чувствовал, как его кровь накаляется и эхом отдаётся в ушах. Каждый удар его сердца усиливал тишину. Он был человеком действия, человеком, который исправлял дела. Он возвращал их на круги своя. Сидеть и смотреть на женщину в своей жизни, женщину, которая обычно была скалой, а сейчас рушилась на сиденье рядом с ним, было чистой, неподдельной пыткой.

Если бы он мог, он бы забрал ее воспоминания, а также ее мысли. Если бы он мог, он устранил бы текущую причину. Раньше он устранял угрозы. Но, увы, это было за пределами его компетенции. Только существующие опасности можно было искоренить. Отчистить прошлое было не в его компетенции. Это было ее дело. По этой причине и из-за возможности стать свободной, Фил поддержал ее.

После того, что казалось часами, но, судя по приборной панели, прошло всего несколько минут, Фил потер плечо Тейлор. Дрожание под его пальцами подсказало ему, что она пыталась скрыть. Они были знакомы на протяжении двух лет, и он никогда раньше не видел, чтобы она плакала. Она не была похожа на Клэр: эта женщина могла заплакать в одну секунду. Нет, эмоции Тейлор обычно были скрыты, идеальный атрибут телохранителя или агента: не спешить выходить из себя, быстрая реакция, всегда раскладывая все по местам. Тем не менее, эмоции, которые сейчас увидел Фил, не были быстрой реакцией. Нет, они наслоились со временем: задолго до того, как он узнал Тейлор Уолтерс.

— Я пойду зарегистрирую нас, и мы сможем немного отдохнуть перед завтрашней встречей с адвокатом.

Тейлор кивнула в то время, как она продолжила смотреть в сторону.

Через несколько минут Фил со страхом вернулся к машине. Он мог выдержать конфронтацию с противником, лицом к лицу и стреляя из оружия; однако противостояние эмоциям, которые пузырились, как смоляная яма — толстые, плотные и способные лишить воздуха, — было для Фила не по силам. С каждым шагом он обдумывал свои следующие действия. Открыв дверь, он с облегчением выдохнул. К нему обратилась одна из самых красивых улыбок, которые он когда-либо видел. Где-то в то время, когда он ушел и вернулся, Тейлор совладала со своим горем и вернула его в то место, которое скрывало его не только от мира, но и от её сердца. Хотя ее глаза блестели от остатков слез, ее взгляд был ясным и точным. Увидев очевидное изменение, Фил не смог остановить внезапное облегчение, когда улыбка вернулась на его губы.