Тот, кто держит за руку (СИ) - Бергер Евгения Александровна

Я не нахожу слов, чтобы хоть как-то на это откликнуться: разворачиваюсь и иду на кухню, где застаю свою дочь — при моем появлении она даже не поднимает головы, продолжая молча смотреть в экран своего телефона.

Одета она в зеленый сарафан…

Что ж, мне брошен вызов — не первый и не последний в моей жизни! Я нынче просто какой-то магнит для всевозможных выпадов, придется держать удар.

Включаю чайник и тоже присаживаюсь за стол. Так мы и сидим, пока звонок в дверь не прерывает наше вынужденное молчание. Никто из нас не двигается.

Когда звонок трещит снова, Маттиас кричит нам с дивана:

Кто-нибудь в этом доме может уже открыть эту чертову дверь?

Я не шевелюсь, и тогда Мелисса с возмущенным хмыканьем выходит из кухни. Ее черные волосы отросли у корней, отмечаю попутно, а она так их и не подкрасила… Почему? В прихожей раздаются два голоса, и я даже перестаю дышать в предвкушении дальнейшего развития событий. Голоса приближаются… Боюсь пошевелиться, нервно сжимая свои руки.

Отмираю только когда две девичьи руки обвивают меня сзади за шею и утыкаются мне в волосы.

Спасибо, мам, — щекочет мне щеку теплое дыхание дочери. — Я даже не знаю, что сказать…

Иди сюда, — оборачиваюсь я, заключая дочь в крепкие объятия. — И ничего не говори. Просто больше не сердись на меня, ладно?

Та утвердительно кивает своей чернявой, с отросшими у корней светлыми волосами головой. Я глажу ее, встречаясь взглядом с Марком, стоящим в дверном проеме: он улыбается мне, и я смущенно отвожу глаза.

Как и было оговорено ранее, мы пытаемся реанимировать растерзанный Мелиссой именинный торт, так и оставшийся стоять на праздничном столе. Сам стол тоже стоит неприбранный и заброшенный, словно руины древнего замка, мне бы стоило прибрать его еще вчера, но когда в самой твоей жизни нет никакого порядка, на беспорядок в доме внимания не обращаешь…

Итак мы решаемся на эксперимент, раскладывая по тарелкам, слегка заветрившиеся от долгого стояния, куски размягченного лакомства. Потом я разливаю всем чай, вернее всем, кроме Марка — ему я наливаю чашечку кофе с тремя ложками сахара и большим количеством молока.

Передаю ему чашку и ловлю удивленный взгляд.

Ты не пьешь кофе? — пугаясь я почему-то.

Вовсе нет, очень даже пью, — отзывается он, делая осторожный глоток. Я настороженно слежу за ним, потому и замечаю, как его удивление становится еще более явным.

Что, слишком много сахара? — продолжаю тревожиться я. Сама-то я могу и вовсе обойтись одной ложечкой, а ему бухнула целых три полновесных, с горкой… Что говорится, от души.

Отнюдь, — загадочно улыбается гость. — Все именно так, как я и люблю. Впервые кто-то так хорошо угадывает мои предпочтения.

Должно быть, ты сам говорил мне об этом, — делаю я несмелое предположение, и вижу, как они с Мелиссой многозначительно переглядываются.

Я тебе точно об этом точно не говорила, — категорично заявляет девочка. — Совпадение?

Я пожимаю плечами, не решаясь озвучить собственную мысль — я почти на сто процентов уверена, что заранее знала о предпочтениях Марка. Кто-то точно говорил мне об этом… «Мама всегда смеялась надо мной за эти три огромные ложечки сахара… Говорит, я заработаю себе диабет!» — эти слова так четко звучат в моей голове, что я даже вздрагиваю.

Мам, все хорошо? — спрашивает Мелисса.

Да, просто кое-что вспомнила, — отзываюсь я, выдавливая из себя невозмутимую улыбку. — Так как дела с тортом?

Он не вкусный, — честно выдает Ёнас, морща свой маленький носик.

Все настолько плохо?

Марк и Мелисса в знак подтверждения с извиняющимися улыбками на лицах машут головами.

В таком случае нам остаются только бутерброды, — смущенно пожимаю плечами.

И тут Марк произносит:

У меня есть предложение получше, — он отставляет пустой стакан в сторону. — Мы могли бы позавтракать, скажем, пиццей с двойной порцией сыра, — намекает он на пристрастия моей дочери, — а потом погулять в парке — погода отличная, кстати — и послушать классическую музыку… Я слышал там сегодня выступает городской оркестр, а бабушка — тебе, Ханна, наверняка хочется с ней познакомиться — давно намекала мне на эту возможность, — обращается он ко всем, но смотрит только на меня. — Ну, как вам мой план?

Я за! — выскакивает из-за стола моя девочка. — Я по-любому должна сказать ба спасибо за платье.

Я тоже «за», — повторяет за сестрой Ёнас, пританцовывая от радости.

А ты, Ханна, — обращается ко мне наш гость, — поедешь с нами?

Я немного ошеломлена таким поворотом событий и потому молчу.

Конечно, она поедет, — отвечает за меня дочка. — Это будет весело, и ба будет рада с тобой познакомиться.

Только знакомства с незнакомыми старушками мне и не хватало для полного счастья, саркастически говорю я самой себе.

Маттиас, а ты как, едешь с нами? — обращается Марк к моему мужу, который с пультом от телевизора в руках полулежит в своем любимом кресле.

Э, я не могу, — лениво отзывается тот (при этом он бросает на Мелиссу очередной опасливый взгляд). — Мне надо перед работой заехать к Марко… Просил подсобить с гаражной дверью — ее заклинило. Так что веселитесь без меня, ребятки. Некоторым надо работать…

Ну, как хочешь, — Марк отводит глаза в сторону, резким взмахом откидывая волосы со лба.

В машине я сижу рядом с Ёнасом на заднем сиденье, постоянно одергивая слегка топорщащийся край белой футболки — пора бы озаботиться новым гардеробом, но это сейчас меньшая из моих проблем. Я так напряжена, что даже ломит челюсти: положи орех — разгрызу враз. И все из-за парня на водительском сиденье, с бабушкой которого я еду знакомиться… Я еду знакомиться с его бабушкой!

В голову упорно лезут воспоминания про нас с Маттиасом: о том, как я точно также сидела в душном салоне его маленького «фиата» и тряслась от мысли о скором знакомстве с его теткой Мартиной. Та, как я знала, была той еще грымзой и уделяла племяннику не больше внимания, чем тому же сливному бачку в своем туалете, но приличия требовали хотя бы раз свидеться с ней с глазу на глаз. Родители мужа погибли, когда ему было десять.

Вскоре после того знакомства, мы с Маттиасом подали заявление в ЗАГС и зарегистрировали наш брак тихим летним утром 15 августа… Мне едва исполнилось восемнадцать — и я уже два месяца была беременна Мелиссой.

… Не могу не думать о таких совпадениях, как беременность, скорое знакомство… и мужчина со мной в автомобиле, мужчина, который сегодня утром держал меня за руку так нежно и трепетно, что зародил неправильные мысли в моей голове. Может быть, это профессиональная особенность, увещеваю я самое себя: умение слушать и проявлять сочувствие — а я напридумывала не бог весть что. Нынче моя фантазия работает на износ!