Волшебный вкус любви (СИ) - Лакомка Ната

Я положила руку ему на грудь, чувствуя, как сильно и быстро бьется его сердце, заставила чуть отстраниться, а потом провела ладонью вниз — смело, без сомнений и стеснений. Ощутила холод пряжки поясного ремня и твердую выпуклость под ним.

— Доиграешься… — выдохнул он, накрыв мою руку своей и потеревшись о мою ладонь.

— Может, я только об этом и мечтаю, — сказала я и приласкала его так, как он хотел — сверху вниз и обратно. — Чтобы вы…

В следующую секунду Богосавец смел со стола все бумаги, и они веером полетели на пол. Ноутбук опасно накренился, балансируя на краю, и я едва успела поймать его, когда шеф уложил меня поперек столешницы.

Он навалился на меня, целуя жадно, как будто я была самым лакомым блюдом в его меню, и ему не терпелось съесть меня без остатка. Я чувствовала, как он расстегнул мои джинсы, и приподнялась, чтобы ему легче было снять их. Джинсы полетели следом за бумагами, а Богосавец уже освобождал меня от рубашки, вернее — отрывал на рубашке пуговицы, ругаясь на них сквозь зубы.

Я потянула его рубашку вверх, и в этот момент ноутбук-бедняга грохнулся со стола.

— Там… упал… — зашептала я, но шеф попросту закрыл мне рот поцелуем, и всё остальное стало таким неважным.

Богосавец оторвался от меня, расстегивая поясной ремень на своих брюках, а потом снова склонился ко мне, целуя в губы, в шею и ниже, оттягивая чашечки моего бюстгальтера, чтобы добраться до груди.

Я позволила ему делать всё, что хочет, подчиняясь его рукам, отдаваясь во власть его поцелуев.

Но шеф вдруг остановился, как будто затаившись надо мной.

— Даша… — шепнул он мне на ухо, осторожно раздвигая мои колени. — Можно?..

Несмотря на волнующий момент, мне стало смешно. Сначала набросился на меня, заставив потерять голову, а потом вспомнил о приличиях и решил спросить разрешения. Но это понравилось мне еще больше. Это значило, что суровый шеф Богосавец совсем не деспот, и не тиран. По крайней мере, в личных отношениях. По крайней мере, со мной.

Я не удержалась и посмотрела ему в глаза, поддразнивая, наслаждаясь тем, как он пытался сдержать страсть, дожидаясь моего ответа.

— Можно, Душан, — ответила я и погладила его по щеке, — можно.

Потом было настоящее безумие, когда пропали все мысли и остались лишь чувства и ощущения. Было наше сбившееся дыхание, были прикосновения, поцелуи, и — наслаждение, такое, какого я не испытывала ни разу в жизни. Наслаждение особого рода — когда мечта сбылась, и тот, о ком долгое время невозможно было даже мечтать, стал твоим. Или ты — его. Какая разница?

Сколько мы с Душаном готовили в унисон, понимая друг друга с полуслова, с полувзгляда, и вот теперь мы понимали друг друга с полужеста, угадывая желания друг друга, как будто только и делали, что занимались любовью на столах. И в то же время… для меня это было ново. Так ново, что дух захватывало. Вроде бы, всё старо, как мир — и поцелуи, и сдержанные, и одновременно страстные ритмичные движения, но всё было другим. Волшебным, захватывающим, прекрасным, возносящим на небеса.

Я первая не выдержала этой сладкой пытки, а потом Душан упал на меня, гортанно простонав.

Некоторое время мы лежали в обнимку, приходя в себя. Любовный пыл схлынул, и я обнаружила, что лежать на столе было не так уж удобно. К тому же, что-то больно впивалось в бок — я определила это, как связку ключей, но не стала шевелиться, и ничего не сказала, наслаждаясь ощущением близости с мужчиной, который сейчас отдыхал в моих объятиях

— Дашка, ты как перчик, — произнес, наконец, Богосавец, целуя меня в висок. — Пришла и зажгла.

— Если честно, перчику хотелось бы встать, — призналась я, поболтав ногами, — по-моему, я лежу на ваших ключах.

— Опять «выкаешь», — он встал, помогая мне подняться, а потом сел в кресло, притянув меня к себе на колени.

— Это из уважения, — сказала я, чувствуя во всем теле приятную усталость. — Может, душ?.. Вместе?

— Слушай, заманчивое предложение, — Богосавец покосился на дверь и добавил: — Только давай я замкнусь, чтобы нам точно никто не помешал.

Нам никто не помешал, и до следующего утра мы позволили себе ни о чем не думать — занимались любовью с таким жаром, словно остались последними людьми на всей земле. Богосавец заказал нам ужин с доставкой и отключил телефон, чтобы не беспокоили звонками.

Между нами не было сказано ни слова о любви, но я и не ждала таких разговоров. Было бы странно требовать от шефа пылких признаний только после вечера секса. Но морщинка между его бровями разгладилась, он улыбался и шутил, что в его возрасте уже вредны такие потрясения.

— Я ведь уже и не надеялся, Даша, — он лежал в постели, на спине, притянув меня к себе и рассеянно перебирая мои волосы, освобожденные от китайской шпильки. — Думал, ты меня дразнишь.

— Думали, что я решила строить карьеру, припав к вашему телу? — шутливо спросила я, проводя ладонью по его груди и наслаждаясь этим ощущением. Как будто получила то, что желала. Выиграла в лотерею приз мечты. Конечно, выигрыш был сомнительным. Вряд ли для Душана Богосавеца наша связь была чем-то большим, чем поддержка утопающих. А для меня… Что ж, я сознательно пошла на это. И ни о чем жалеть не собиралась.

— Нет, — ответил Богосавец, помолчав. — Никогда так о тебе не думал. Ты честная, Даша. И верная. Я это сразу понял, и очень это ценю.

— Есть Даша, которая всегда молодец, — пробормотала я под нос.

— Что? — переспросил шеф.

— Ничего, — ответила я бодро и уселась в постели, скрестив ноги по-турецки. — Утро прекрасное, компания еще прекраснее, но нам надо вернуться в реальность. Не находите?

Он приподнялся на локте, посматривая на меня снизу вверх.

— Разве это — не реальная жизнь? — рука его легла на мое колено, приласкала, сжала, скользнула по бедру и еще дальше.

— Это — приятное дополнение, — я увернулась и уселась уже на колени, чтобы не соблазнять его раньше времени. — Что будем делать с рестораном? И с вашей репутацией повара-новатора?

Богосавец с досадливым смешком рухнул на спину и заложил руки за голову.

— Наверное, начну все сначала, — сказал он, глядя в потолок. — Переоценю свои возможности и таланты, подумаю, в чем я смогу преуспеть, а ты поедешь учиться во Францию…

— Не поеду, — отрезала я. — Вы будете участвовать в конкурсе. И победите, шеф.

— Фантазерка, — проворчал он. — Там будут лучшие шефы страны. Гасанбердиев уже подал заявку. Я не потяну против них, Даша. Ты же понимаешь.

— Почему это не потянете?

— Да-а-ша… — простонал он, закрывая глаза.

— Пусть у вас нарушение вкуса, — я наклонилась вперед, оперевшись на локти, — но обоняние-то осталось. И голова с идеями никуда не делась, вот она, — я погладила шефа по жестким непослушным волосам на макушке.

Он открыл глаза, но ничего не сказал.

— Вы вполне сможете приготовить что-то феерическое, — произнесла я уверенно. — Потренируетесь, будете взвешивать специи, и всё получится. Какие условия этого конкурса?

— Дается базовый продукт, из которого за два часа надо сделать три блюда, — ответил он, — закуска, первое блюдо, основное. Базовый продукт не известен до самого начала. Поэтому нельзя заранее придумать блюда.

— Тогда вы, тем более, в выигрыше! Ну какие базовые продукты они могут предложить?

— На прошлом конкурсе был лосось, — задумчиво сказал шеф. — А еще раньше — лобстер.

— Ерунда какая, — я презрительно фыркнула. — Сто процентов, новый конкурс устроят на каком-нибудь заграничном элитном продукте — мраморная говядина, палтус, каре ягненка. Все то, что подают в классических ресторанах. Разве это проблема для вас?

— Что ты предлагаешь? — он внезапно заинтересовался.

— Солёный бульон пахнет совсем не так, как недосоленный, — сказала я. — Когда там этот конкурс? Через месяц? У нас есть месяц, чтобы посвятить его тренировкам. Отработаем все базовые продукты, подберем специи, просчитаем время готовки. И вы поразите богиню Кулину в самое сердце, создав блюдо с волшебным вкусом.