Diurdana - Рикошетом в сердце
В конце концов, за дверью послышались шорохи, затем парень громко чихнул, начал что-то насвистывать. Оксана вся подобралась, выпрямила спину и убрала ноги со стула - настоящая леди за чашечкой утреннего чая. Дверь вскоре открылась, и Глеб с полотенцем на шее прошел мимо нее, торопливо бросив: «Доброе утро”. И все? Оксана была в недоумении. Он, наверное, еще не проснулся.
Через несколько минут парень вернулся на кухню, на ходу вытирая полотенцем волосы, которые теперь забавным ежиком торчали на его голове. Он был без майки, в одних штанах, и, когда он присел за стол напротив Оксаны, девушка смущенно отвела глаза от его обнаженной груди.
Все было как тогда, почти год назад, когда они были вместе. Дома Глеб почти всегда ходил с голым торсом, а Оксана смеялась над ним, подозревая, что он хвастается своими «кубиками» на животе и «шишечками» на руках. Парень, улыбаясь, говорил что эти «шишечки» называются бицепсами и трицепсами, но она, восхищенно трогая их пальчиком, каждый раз восклицала: «Ух, ты! Какие шишечки у тебя прикольные!»
А еще Оксана вспомнила, как они, просыпаясь по утрам, порой еще долго валялись в постели, и ей так нравилось проводить ладонью по его груди и плечам. Вспомнила гладкую теплую кожу, сильное тело…
От нескромных мыслей щеки ярко вспыхнули, Оксана была готова провалиться сквозь землю.
Глеб же, как назло, невозмутимо пил кофе, время от времени разбавляя тишину замечаниями о погоде, новом ошейнике для Пифа и покосившейся двери сарая. А, позавтракав, он собрался и ушел помогать Серафиме Петровне на огороде.
Оксана переделала всю домашнюю работу, потом бесцельно бродила по комнатам, пытаясь хоть чем-то себя занять, потом не выдержала и вышла во двор. За домом Глеб о чем-то спорил с Серафимой Петровной, старушка воинственно потрясала в воздухе колышком для грядок, а Глеб, в свою очередь, что-то пытался ей доказать, чертя лопатой на земле. Пиф в это время стоял между ними, иногда вставляя в разговор свое весомое “гав”, и радостно вилял хвостом.
Ну вот… Началось в колхозе утро. Оксана обреченно вздохнула. Такую картину она наблюдала почти каждую весну, только в роли Глеба обычно выступал ее отец. На повестке дня самый важный вопрос: как лучше расположить грядки.
Дабы предотвратить кровопролитие, Оксана двинулась к спорщикам.
- Слушай, - бабушка тут же повернулась к ней, - как ты с ним раньше общалась? Он же упрямый, как осел.
- Он просто думает, что самый умный. – Оксана усмехнулась, глядя на парня, который всем своим видом показывал, что так оно и есть - он, действительно, самый умный, и нечего тут сомневаться.
Оксана еще какое-то время помаячила рядом, чувствуя себя лишней на этом слете огородников-любителей. Очевидно, что Глеб с бабушкой неплохо нашли общий язык. На нее они попросту не обращали внимания. Тогда девушка надулась и ушла готовить ужин.
Потом потянулись дни, как один, похожие друг на друга. Глеб относился к ней как к младшей сестренке: не напрашивался больше на откровенные разговоры, не пытался поцеловать, даже прикосновений, казалось, избегал. Нет, он не игнорировал ее, просто был подчеркнуто вежлив и до тошноты дружелюбен, спокоен и доволен жизнью. Он был похож на школьника у любимой бабули на каникулах. Оксану такое поведение раздражало, злило и ставило в тупик.
Может, он решил сменить тактику? Хочет усыпить ее бдительность, опять втереться в доверие и… А что после “и”, Оксана и сама не знала. Стал бы он так стараться просто ради секса? Пусть даже очень хорошего секса. Вряд ли. Глеб рационален до мозга костей, не стал бы он из-за простой похоти в деревне штаны просиживать. А вдруг он и правда любит?
Противоречивые чувства и желания разрывали мозг, ставили в тупик. Она не знала, что делать дальше. Постоянное присутствие Глеба нервировало, выбивало из колеи.
Зато с бабушкой он неплохо спелся! И ведь нашел же подход, хитрец! Когда бабушка в очередной раз раскладывала свои пасьянсы на кухне, он присел за стол и попросил ему погадать. Оксана, которая чем-то занималась рядом, от возмущения аж поперхнулась. Она ведь прекрасно знала, что он не верит в гадания и приметы! А он тем временем послушно выполнял указания бабули и внимательно следил за ее руками. А потом с серьезным видом внимал всему, что она ему говорила. Оксана и не заметила, как эти ежевечерние посиделки стали традицией. Бабуля была замечательным рассказчиком, а Глеб, в свою очередь, был хорошим слушателем. Вот так, за вечерним чаем бабушка рассказывала парню о своей жизни. О раннем детстве, которое провела в маленьком городке на Украине, о переезде на Север, потом в Казахстан… Рассказывала про своего отца полковника, из-за назначений которого их семью так помотало по стране. Про мать, которая безумно любила своего сурового неразговорчивого мужа и отказалась от устроенной жизни в столице, предпочитая тяготы кочевой жизни рядом с супругом.
Потом отец вышел в отставку, и семья осела в небольшом сибирском городке, а молоденькая Серафима Петровна поступила в местный пединститут, где и получила образование, там же впоследствии и преподавала. А дальше как у всех: влюбилась, вышла замуж, родила дочь. Когда ей было чуть больше пятидесяти лет, муж погиб, и она решила переехать в деревню. Здесь Серафима Петровна быстро прижилась, стала преподавать в местной школе и совсем скоро могла запросто сойти за местную жительницу.
Удивился Глеб несильно - он всегда подозревал, что бабуля не так проста, как хочет казаться. Не дремучая бабушка, а вполне себе интеллигентная женщина. Она прожила интересную насыщенную жизнь, побывала почти во всех уголках Союза, но осесть предпочла здесь, в глубинке. И Глебу было действительно интересно слушать ее россказни под бесконечные пасьянсы.
Однажды, когда его не было поблизости, Оксана все-таки не сдержалась и наябедничала бабуле, что ни в какие гадания и предсказания “Глебушка” не верит и притворяется заинтересованным, чтобы только в доверие втереться.
- Деточка, я ж не совсем выжила из ума. Я прекрасно понимаю, для чего он все это начал. Но поверь мне – я хорошо разбираюсь в людях, и сейчас он не притворяется. Ни один нормальный парень не станет каждый вечер сидеть возле чудаковатой старухи и слушать ее бредни ради какой-то непонятной хитрости. А как приятно вспомнить свою молодость, детство, родителей… Жизнь била ключом, казалось, впереди уйма времени, а пролетели годочки-то незаметно, и вот я уже и сама бабушка. Но жалеть мне не о чем, я прожила счастливую жизнь - любила от всего сердца, от трудностей не пряталась, они меня только закалили. Пойми, детка, когда ты молода и полна сил, только от тебя зависит, какой будет твоя жизнь. Каждый сам свое счастье строит. И рушит тоже сам. Вот только некоторые понимают это слишком поздно. Зря ты так с парнем, деточка, ох, зря.
Оксана задумалась – права ли она была, когда пыталась найти во всех его поступках двойное дно. А еще о том, что Глеб, лишенный семьи в детстве, мог по-настоящему привязаться к ее бабушке.
Она вспомнила рассказы Глеба о детстве, и ей снова стало стыдно. Девушка непроизвольно поежилась: и здесь виновата!
- Оксан, - голос Глеба прозвучал совсем рядом, вырывая ее из плена собственных мыслей, - ты чего?
Задумавшись, она и не заметила, как он вошел на кухню.
- Все в порядке?
- Вполне. – Задумчиво протянула девушка.
Глеб пожал плечами и принялся чинить разболтавшуюся дверцу кухонного шкафчика.
Догадки Оксаны были верны – Глеб действительно наслаждался атмосферой семейного тепла, царившей в доме Серафимы Петровны. Он уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя так комфортно. Поэтому все нехитрые поручения бабушки для него были как будто знаком, что он стал частью этой семьи.
Сравнивая свои шикарные апартаменты в Питере и этот маленький домик, Глеб теперь совершенно точно мог сказать, что ему необходимо для полного счастья. Конечно, рано или поздно им с Оксаной придется вернуться в городскую квартиру, но теперь он очень постарается, чтобы им вдвоем было так же тепло и уютно, как сейчас здесь. Ведь не только стены, пол и потолок делают дом домом. Важна любовь, доверие, понимание, взаимная поддержка - в общем, все то, что делает семью семьей. Эх, скорей бы она его простила.
К концу мая Оксана поняла, что устала. Устала напрягаться, изображать из себя равнодушную стерву, устала постоянно держать оборону. Это ведь не она, не она настоящая. Злиться уже не получалось, ругаться без причины тоже не хотелось. Хотелось просто жить и радоваться жизни, не сдерживать эмоции, не ограничивать себя.
А может быть, она привыкла к его постоянному присутствию рядом и… немного поверила. Совсем чуть-чуть. Капельку.
*
- Оксан?
- Что?
- В том доме культуры, где ты как бы преподаешь танцы, случайно по вечерам кино не показывают?
- Что значит «как бы»? – Девушка отвлеклась от нарезания овощей для ужина и посмотрела на Глеба, который сидел рядом за столом и таскал ломтики огурцов у нее из-под руки. – Вообще-то, сейчас каникулы.
