Сьюзен Джонсон - Французский поцелуй
– Ладно. Звони отцу. Скажи, что мы уже отправились за кольцом. Скажи, что остальные драгоценности на месте. А я пока свяжусь с подружкой Лайзы, Мартиной, она живет в Малибу. Они с Лайзой общаются по десять раз на день. Она должна знать, где эта шлюха.
– Скажу отцу, что нам потребуется пара дней, пусть он сам назначит покупателю другую встречу. – Раф ухмыльнулся. – Если позвонит мой отец, это будет выглядеть более официально. И какого дьявола? Я еще никогда не был в Баку. Говорят, в это время года там очень жарко.
Сделку перенесли в Цюрих, куда покупатель собирался приехать на следующей неделе. Отец Рафа, как обычно, был сговорчив, а Мартина с готовностью сообщила Юрию, что Лайза и Шантель летят в Лос-Анджелес на самолете Джонни Патрика. На взволнованный вопрос Юрия, находится ли на борту сам Джонни, она заверила его, что подруги возвращаются домой без него.
Юрий посмотрел на свои дорогие часы, в цвете отображавшие три часовые зоны (по желанию с будильником или без него).
– Они опережают нас на четыре часа. Пока мы сядем в свой самолет и оторвемся от земли, будет все шесть. Не так уж и плохо. К полуночи доберемся до Лос-Анджелеса. Еще час до ее дома, а уж тогда… – он зловеще улыбнулся, – посмотрим, насколько хорошая из Лайзы актриса.
Глава 28
Как раз в то время, когда Юрий и Раф рвали и метали в «Ритце», маленькая компания на пляже в Ницце наслаждалась хорошим вином и приятным обществом.
Верни развлекала всех рассказами о своих путешествиях – в качестве няни она несколько раз объехала вокруг света, везде побывала и все повидала. Джорди и Мари сидели у ее ног, захваченные описаниями таиландских храмов и африканских сафари, наводнения, которое застигло Верни в Венеции, и обеда с бывшим правителем Тимбукту.
Во время ее рассказа Джонни и Ники сидели бок о бок в шезлонгах, изо всех сил стараясь не смотреть друг на друга.
Им это даже частично удавалось.
Но Ники уже разобралась в отношении Джонни к дочери, а кроме того, немного побаивалась Верни. Она действительно старалась вести себя тактично и благоразумно.
Тем временем Джонни с трудом удерживался, чтобы не вскочить и не уволочь Ники в ее комнату. Только сила воли и постоянное напоминание самому себе, что в десять вечера – может, чуть позже – он получит награду за свое самообладание, помогали ему оставаться на месте.
Эти часы до обеда тянулись для Ники и Джонни мучительно и напряженно.
Да и выдержать обед было ничуть не легче – с точки зрения подобающего поведения. Особенно когда к десерту открыли третью бутылку вина.
Ники от него отказалась, хотя это был обожаемый ею золотистый мускат. Она боялась, что, выпив еще бокал, уже не сможет отвечать за свои поступки. Джонни, сидевший во главе стола, выглядел слишком соблазнительно – такой загорелый, такой мужественный в своей кремовой шелковой рубашке, с открытой шеей, темный, как грех, и прекрасный, как бог. А то, как он небрежно исполнял роль хозяина, словно только для этого и родился, лишь усугубляло положение. Он был изящен, очарователен, нежен к дочери, эрудирован и остроумен, о чем бы ни шла речь.
И конечно, то, что он был личностью мирового значения, являлось самым серьезным козырем против всех остальных, самых искусных хозяев – особенно в распаленном и беспокойном состоянии Ники.
Она могла думать только об одном – секс, секс и еще раз секс. Охваченная почти непреодолимым желанием прикоснуться к Джонни, Ники вцепилась в шелковую юбку своего нового зеленого платья, купленного в Париже. Это так легко – просто протянуть руку. Он так близко! «Ты должна подождать, – напомнила она себе. – По самым разным причинам… и прежде всего – чтобы не осрамиться перед людьми».
Может быть, имело смысл быстренько выпить несколько чашек кофе? Он поможет ей сдержать всепоглощающую, отчаянную страсть, усилившуюся – вне всякого сомнения – из-за выпитого алкоголя.
Несмотря на три выпитых бокала вина, Ники понимала, что делать это строжайше запрещено.
Подавив дрожь желания, она украдкой посмотрела на часы.
– Черт! – О, она сказала это вслух. – Простите, – пробормотала Ники, обращаясь ко всем сразу. – Опять батарейка в часах села.
– И такое вечно происходит, когда до ближайшего магазина мили и мили, – сочувственно произнесла Верни.
– Утром купим, – пообещал Джонни. – Дайте-ка я взгляну.
Он наклонился к ее руке и прошептал:
– Держись, детка, – словно умел читать мысли. Потом отстегнул ремешок, сунул часы себе в карман и сказал вслух: – Давайте перенесем кофе и десерт на веранду.
Предложил он это не просто так. Было все сложнее и сложнее сдерживать эрекцию, и ему требовалось уйти из-под яркого света столовой. Освещенная свечами веранда гораздо лучше подходила для маскировки.
Обычно Джонни не проявлял такого нетерпения. Должно быть, выпил лишнего. А может быть, секс по требованию был более постоянной составляющей его жизни, чем казалось раньше. Или Ники заинтересовала его больше, чем другие женщины.
Джонни не задержался ни на одной из этих мыслей, он точно знал только одно – свет необходимо убрать, причем быстро.
Взмахом руки он отпустил слугу.
– Мы заберем с собой кофе на веранду, – сказал Джонни, не дожидаясь ответа от остальных.
– Отнеси туда и десерт, – попросила Джорди. – Пожалуйста, – пробормотала она, взглянув на отца. – И спасибо, – добавила девочка.
Джонни дождался, пока на веранду выйдут все остальные, а потом вышел и сам, радуясь темным теням.
Летний вечер был прекрасен – теплый и благоуханный, на темном бархате небес мигали звезды, а полная луна над спокойным морем висела, как сияющий апельсин.
Джорди и Мари за десертом болтали не умолкая, и Верни от них не отставала. Наконец, после очередного бессвязного ответа Джонни, она сказала:
– Должно быть, вы устали.
– Да. Хочу сегодня пораньше лечь. – При этой дразнящей мысли Джонни с трудом подавил улыбку.
– Почему бы мне завтра утром не сводить девочек в город и не дать вам выспаться? – предложила Верни. – По-моему, они не прочь прогуляться по магазинам.
– Хорошая мысль, – ответил Джонни. На самом деле он воспринял это как настоящее счастье. На ночь у него имелись грандиозные планы, а Джорди была ранней пташкой.
– Хотите в магазины, девочки? – спросила Верни, а услышав в ответ восторженные вопли, взглянула на Джонни: – По-моему, это означает «да». – Вскоре – хотя двоим взрослым, думавшим только о сексе, это время показалось вечностью – она поторопила своих подопечных: – У нас был тяжелый день. Скажите «спокойной ночи».
– Это что, обязательно? – взвыла Джорди, глядя на отца.
