Кэтрин Стоун - Блеск жемчуга
Джеффри любил наблюдать за тем, как Ив раздевается. Он старался не причинить вред платьям Джулианы Гуань: сохраняя эти романтические платья, она могла сохранить любовь и надежду.
Сапфировое шелковое платье, которое было на Ив во время званого вечера, лежало, аккуратно сложенное, на шезлонге в спальне хозяина. Оно было целехонько - уцелевший свидетель жестокой ночной сцены. Тело же Ив, поднявшейся с постели, чтобы повесить платье в шкаф, ныло от боли. Но Ив, как всегда, не обращала на это внимания: что значат все синяки и ноющие раны в сравнении с ранами ее сердца?
И вдруг, неожиданно для нее самой, Ив стала вспоминать происшедшее этой ночью. Почему? Ответом был образ, к которому унеслось ее сознание в момент, когда Джеффри начал мучить ее. Обычно это были какие то бесформенные образы, вращающиеся в ее мозгу, изредка - картины природы.
Но сегодня ночью ей явился образ мужчины, и это было чудесное ощущение. Ив, конечно, знала о его репутации, о его страсти к неистовым машинам и еще более неистовым женщинам. И все же… когда он смотрел на нее, ей показалось, что он понял ее боль и что он неравнодушен к ней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Козвэй бэй; детский госпиталь
Понедельник, 21 июня 1993 г.
- Леди Ллойд Аштон?
Это был голос одной из медсестер третьей палаты, и Ив, поворачиваясь на зов, внутренне съежилась от того, насколько почтителен и робок был тон сестры. Вот уже семь лет она проводила каждое утро понедельника в этой палате. Казалось бы, это ей нужно было робеть от отсутствия опыта, быть благодарной за то, что ей позволяют быть полезной, и восхищаться сестрами и докторами. Однако из за ее положения - из за положения ее мужа - с ней обращались совсем иначе, чем с остальными добровольцами.
- Да? - улыбнулась Ив.
Лили Кай поступила в этот уик энд. Она теперь чувствует себя хорошо и днем собирается домой, но… она знает, что вы дежурите по понедельникам и просила меня сообщить вам, что она здесь. Я знаю, что ваше время заканчивается, но она все утро была в радиологии и только что вернулась. Если у вас нет больше времени, я позвоню ей…
- Разумеется, у меня есть время.
Тут наконец сестра улыбнулась.
- Как хорошо! Она в той же палате, что и обычно. Ив направилась в комнату, где была Лили Кай. Храбрая маленькая девчушка! Они познакомились почти год назад, за два дня до четвертого дня рождения Лили.
- Нет, нет, нет, пожалуйста, не надо! - Раздался отчаянный, испуганный крик, и Ив, не раздумывая, вбежала в комнату, где увидела маленькую дрожащую девочку и ласковую, но слегка испуганную сестру… которая еще больше заволновалась при виде Ив.
- Леди Ллойд Аштон!
- Извините, - стала оправдываться Ив. - Я услышала ее крик, и… может быть, я могу помочь?
- Не думаю. Нет. Но все равно, спасибо. - И сестра, вздохнув, объяснила ей положение вещей. - Воздействие внутривенного вливания кончилось, и теперь нужно сделать новый укол. Обычно ее родители присутствуют при уколах, но сегодня это случилось неожиданно, и мне придется, наверное, вызвать кого либо из них.
- Я постараюсь не трусить, - сказала Лили, глядя на Ив блестящими от слез, серьезными глазами. - Но это больно. Они всегда говорят мне, что это не больно, но это больно!
- Это действительно больно, - тихо сказала Ив, опустилась на колени перед девочкой, чтобы посмотреть ей в глаза. - Привет, Лили. Меня зовут Ив.
- Тебя когда нибудь кололи?
- Нет, - призналась Ив. И с улыбкой предложила девочке: - Но почему бы мне не попробовать?
У Лили и сестры от удивления широко раскрылись глаза. Но неизбежный вопрос задала все таки Лили:
- А зачем?
- Ну, тогда я сама попробую понять, насколько это больно, и, может быть, вместе мы попробуем подумать над тем, как уменьшить боль?
- Как это?
Ив еле слышно вздохнула, а потом сделала единственно возможное - сказала правду. Она ведь была экспертом в области боли, еще до брака с Джеффри она довела свою технику до совершенства: в ответ на сыпавшиеся на нее оскорбления родителей она могла заставить свое сознание отключиться и ускользнуть от жестокой реальности.
- Я тебе расскажу, что я делаю, когда мне больно. Прежде всего, я вижу - мне больно. Потом, мысленно, в воображении, я убегаю от этой боли: думаю о чем то таком, что мне нравится, что меня радует.
Сестре - одной из лучших специалисток в госпитале - не сразу удалось нащупать синеватую вену на руке Ив. Во время этого нелегкого процесса Ив ободряюще улыбалась сестре, не переставая беседовать с Лили.
- Это больно, правда? Ну, а теперь скажи мне, о чем приятном мне нужно думать? - Но Ив не могла полностью отвлечь Лили: ее глазки были прикованы к точке на руке Ив, куда должна была войти игла. - Лили, помоги мне. Скажи мне, что ты любишь больше всего.
- Запускать змея.
- С папой и мамой?
Лили кивнула, и Ив продолжала:
- Расскажи мне, где ты запускаешь змея и какой он? На что он похож, какой он формы и цвета? И какого цвета небо, когда ты смотришь на него…
Ив никогда не запускала змея, но Лили так живо его описала - розово голубая бабочка с длинным серебристым хвостом, - что Ив легко перенесла острую, странную боль в руке. Да, Ив добилась мастерства в подавлении боли. Может быть, просто глупо - или нечестно - полагать, что эта техника визуализации сработает и для испуганной пятилетней девочки?
И действительно, Лили не удался фокус Ив - когда сестра вонзила иглу шприца в маленькую ручку девочки - это удалось ей с первого раза, - глазки Лили снова заблестели от набежавших слез, губки задрожали, она впилась пальчиками другой руки в ладонь Ив. И когда Ив тихо напомнила ей - да, это больно, Лили тихо прошептала:
- Ой, ой, ой!
Но на этот раз она не отдернула руку, и, слушая рассказ Ив о том, как прекрасен змей, бабочкой упорхнувший в голубое небо, ее страх куда то испарился.
В этот вечер сэр Джеффри Ллойд Аштон и его принцесса должны были посетить званый правительственный ужин. Джеффри был недоволен багровым синяком на белоснежной руке Ив, словно только ему принадлежало право терзать ее плоть. Однако на вечере он гордо демонстрировал всем синяк, словно знак отличия, полученный его принцессой за мужество и сочувствие.
От сестер Ив узнала, что у Лили врожденный порок сердца, аномалия, которая рано или поздно потребует хирургического вмешательства. Врачи ждали, когда Лили подрастет и сможет перенести операцию. За последний год состояние девочки ухудшилось, и им пришлось назначить операцию на декабрь.
И вот теперь Лили снова в госпитале, и хотя сестра сказала, что с ней уже все в порядке и днем ее заберут, у Ив защемило в груди, когда она подошла к комнате Лили. В феврале у Лили было воспаление легких. Она была так слаба. Ив не могла забыть, как Лили лежала тогда в постели, привязанная к целой сети трубок, неподвижная и почти неживая…
