Кристина Леманн - Разлучница
— Что вам от нее нужно?
— У меня для нее подарок — электронные шахматы.
— Что?
— Для своего возраста Роня хорошо играет в шахматы.
Лаура продолжала все так же пристально смотреть на Жасмин. Рука, которой она только что крутила локоны, повисла в воздухе.
— И вы хотите подарить ей электронные шахматы?
— Да.
— Но почему? Я имею в виду… — Ее рука плавно опустилась на стол. — Почему именно вы?
— В выходные я играла с ней в шахматы — я знакомая семьи Розеншток — и заметила, что у Рони светлая голова.
Чтобы она могла сама тренироваться, я подумала, что… — У Жасмин было ощущение, будто все ее объяснения наталкиваются на стену и Лаура никак не хочет понять ее.
— А вы вообще кто?
— Меня зовут Жасмин Кандель, я жила здесь в гостинице в ночь с пятницы на субботу. Помните?
— Ну конечно, я же не дура.
Жасмин вздохнула про себя.
— Разумеется, вы ее мать и я должна была спросить сначала вас. Я об этом не подумала.
— Почему вы должны были меня спрашивать?
— Потому что… Потому что вам, возможно, не понравится, если кто-то незнакомый сделает подарок вашей дочери.
— Вы ведь от нее за это ничего не хотите?
— Нет, конечно, нет. Я просто хотела доставить Роне небольшую радость.
— Вы думаете, у нее мало в жизни радости?
Жасмин подступил комок к горлу.
— Я не могу ничего сказать. Я никогда не задумывалась над этим. Просто сегодня в Ростоке я увидела в витрине эти шахматы и подумала: «Наверняка это бы понравилось Роне». Вот и все. А сейчас я хотела бы увидеть девочку и передать ей свой подарок.
— А что у вас общего с Розенштоками?
— Будущая жена Северина — моя старая школьная подруга.
— А что вы думаете о Фальке?
— Что за вопрос!
— Но ведь это вполне ясный вопрос. Что вы думаете о Фальке? — настойчиво повторила Лаура. — Вы влюблены в него?
Растерявшись, Жасмин засмеялась.
— Слушайте, как вас там…
— Меня зовут Лаура Эппен. Разве вам этого не сказали? Неужели вы ничего не слышали обо мне?
— Честно говоря, нет.
Лаура выпрямилась и слегка повернулась в кресле, чтобы лучше видеть Жасмин.
— Правда? И никто не доложил о стерве, которая постоянно требует у супруга деньги?
— Ради бога, нет!
— Как вы считаете, Фальк хороший отец?
— Я не могу судить об этом.
— Вы лжете. Вы можете об этом судить, если провели выходные у Розенштоков. А вы хитрая. У вас это на лбу написано.
«Вот те на! — подумала Жасмин. — В какую игру я вляпалась на этот раз?»
— Спасибо за комплимент, — ответила она как можно более вежливо и в то же время сдержанно, — но вы сейчас предъявляете ко мне слишком высокие требования. Я всего лишь хотела отдать Роне шахматы.
— Я понимаю. Вы не хотите говорить то, что думаете. И почему люди никогда не говорят то, что думают? Тогда бы жизнь была намного проще. — Лаура медленно подняла руку и снова начала крутить завитки волос. Ее оживившийся на несколько минут взгляд постепенно потух.
— Роня наверху, в своей комнате, — сказала она, — третий этаж, прямо по коридору. — И отвернулась, направив свой взгляд на экран выключенного телевизора.
— Спасибо.
В фойе Жасмин столкнулась с постояльцами гостиницы, которые торопились на прогулку. Хотя в некоторых землях Германии уже начались каникулы в связи с празднованием Троицы, гостиница не была заполнена. Поднимаясь по лестнице, Жасмин думала о том, что «Хус Ахтерн Бум» кажется ей каким-то безнадежным. Конечно, ковры в коридорах могли быть не такие потертые, мебель не такая старомодная, лампы поярче, а шторы на окнах из современных тканей. Разумеется, все это не обязательно должно быть сверхмодным и новым-преновым, как раз совсем наоборот. Но вещи времен социализма никак нельзя назвать комфортными, как и этот серый отель, возвышающийся на неровной булыжной мостовой за городским лесопарком, который мог привлечь только тех, кто испытывал ностальгию по временам ГДР. Жасмин поднялась на третий этаж и постучала в дверь последней комнаты.
— Да! — выкрикнула Роня.
Когда Жасмин вошла, на лице Рони появилась застенчивая улыбка.
— Как дела? — спросила Жасмин. — Как ты? Отошла оттого, что случилось на «Santa Lucia»?
Роня тихо ответила:
— Да.
— Посмотри, что у меня для тебя есть.
— О! — Роня выскочила из-за детского письменного стола, за которым делала уроки, с недоверчивым взглядом разорвала коробку и радостно воскликнула: — Это просто супер! Спасибо, Жасмин! — Она вдруг бросилась Жасмин на шею, прижалась к ней и снова взяла шахматы в руки.
Жасмин показала ей, как управлять этой маленькой штуковиной.
— Ты можешь настраивать до шестидесяти различных уровней. Кроме того, тебе сначала покажут, как играть, и познакомят со всеми хитростями. Если ты сделаешь необдуманный шаг, то тебя тут же поправят и предложат более рациональный ход.
Роня внимательно слушала и серьезно кивала головой.
— Это было не очень дорого?
— Нет, Роня. Кроме того, когда получаешь подарки, не принято спрашивать об их стоимости.
— А можно я прямо сейчас сыграю?
Пока Роня расставляла шахматы и проверяла кнопки, Жасмин окинула взглядом ее комнату. Она была маленькой и располагалась под уклоном крыши.
В комнате не было даже мансардного окна, выходившего на крышу. Жасмин увидела только одно глухое окно, у которого стояла кровать. Шкаф занимал целую стену, письменный стол приткнулся у другой стены. В углу лежал довольно потертый школьный ранец. Комната давно не убиралась, повсюду валялись вещи: куртка, пара брюк, свитер. Из маленького шкафчика выглядывали переполненные ящики с игрушками. Но все вместе это выглядело… убого. Создавалось впечатление, будто ребенок был из бедной семьи. К тому же Жасмин уже приходилось видеть детские комнаты у Лизелотты и ее подруг, сделанные за счет комитета социальной помощи. И они выглядели лучше, уютнее, там было больше игрушек.
Когда Роня проиграла компьютеру свою первую игру, ее глаза не утратили азартного блеска. Совсем наоборот, после поражения на ее круглом лице появилась твердая решимость и желание победить. Но вскоре Жасмин заметила, что девочка заерзала от усталости и напряжения, и предложила ей выйти на улицу и сходить куда-нибудь поесть мороженого. Они прошли мимо игровой площадки в городском лесопарке, прокатились на карусели, а потом отправились в сторону Остзе-штрассе, которую от пляжа отделяла посадка деревьев. Погрузившись с головой в свои мысли, Роня шла, разбрасывая ногами песок.
— Я хочу тебя кое о чем спросить, — сказала Жасмин, когда они сели на скамейку под деревьями недалеко от начала морского моста. Она посмотрела, как Роня облизывала два шарика мороженого, шоколадный и ванильный, и улыбнулась. — Твоя бабушка говорила, что недавно ты показывала ей, как написать и отослать электронное письмо.
