Татьяна Бокова - Я влюбилась в четверг. ПрЫнцы без сердца…
Я растерялась, разглядывая необычную вещицу со всех сторон.
– Можете считать это благодарностью за ваш рецепт, – сказала милая женщина и чуть улыбнулась краешками губ. – Обычно люди не раскрывают другим свои секреты достижения счастья, а вы запросто поделились со мной, даже будучи такой расстроенной…
– Спасибо… Но это же была шутка! И у меня… – Я хотела сказать, что у меня слишком короткие волосы, но не успела.
– Никаких «но», у вас еще будут длинные волосы, и любовь будет… – глядя мне прямо в глаза, сказала Ольга, и я не выдержала, отвела взгляд. – Да, да. И еще ребенок будет. Когда знаменитой станете. Когда книгу напишете. Нет, две. Одну – с картинками, а другую – толстую, для взрослых…
Я открыла рот, чтобы наконец спросить ее то, что с самого начала вертелось на языке, но та, другая, женщина у прохода что-то взволнованно зашептала Ольге на ушко, и они обе, извинившись, быстро распрощались со мной и стали пробираться к выходу.
– Какой ребенок? Какая книга? Какие волосы? – возмущался встречавший меня в Москве друг Мишка, когда я рассказала ему о своем странном знакомстве в самолете и женщине, которая предсказала мне мое будущее. Мишка верил только в неопровержимые факты и достоверные обстоятельства и пытался убедить меня в том же. – Какие чудеса? Какая любовь? Даже штампу в паспорте после свадьбы можно верить лишь наполовину, в смысле на свою половину. А ты губу развесила!
– Ну и что? Зато какие хорошие слова она сказала! Понимаешь, не жаль ей было добрых слов! Не жаль! И вообще, кто знает, а вдруг и правда она все знает? – оправдывалась я, набирая по очереди то номер маминого, то номер папиного мобильных телефонов. – Она обещала, что с Пашенькой все обойдется.
– Наталья! – вздыхал разумный Мишка. – Я тебе тоже все время говорю хорошие слова и даже что-то хорошее обещаю, а ты почему-то мне не веришь!.. Хочешь волосы длинные – отрасти. Хочешь ребенка – роди. Хочешь любви – люби. Не будь ты неисправимым романтиком!
– С первым и вторым я, пожалуй, справлюсь. А за третье лишь Бог отвечает, он любовь дарит… – убеждала его я, но все зря.
– Я готов подарить тебе любовь! На, бери! – совершенно серьезно предлагал свои услуги Мишка, а я надулась и замолчала. Не было у меня ответа.
Нет, был! На свете не должно быть безответной любви! Если даже взаимная любовь – попытка обрести счастье, то безответная любовь – это настоящая пытка. А пытки, как известно, запрещены законом, даже если ты не против этой «сладкой занозы в твоем сердце».
Наконец кто-то вспомнил обо мне, я почувствовала, как завибрировала моя сумка, куда я только что, отчаявшись, запулила свой молчавший так долго телефон.
– Господи, ну порадуй меня, ну порадуй!.. – зашептала я, суматошно разыскивая среди бесчисленных бесполезных мелочей, когда-то опять успевших скопиться в моем рюкзачке, этот важный комочек серебристой пластмассы с кнопочками и экранчиком и кем-то, жаждущим поговорить со мной с другого такого же современного приборчика индивидуальной связи.
– Привет… – сказал Лешка безжизненным голосом.
– Привет, – ответила я, расстраиваясь, что это не родители. – Как сердце?
– Ничего. Спасибо. Куда ты пропала? Почему ты два дня трубку бросаешь?
– Я? Нет, почему? Ты же сам…
– Ладно. Бог с ним, с этим. Мне Джорджия звонила… Я все знаю…
– Это ужасно, Алеша! – сказала я и стала рассказывать ему подробности, захлебываясь словами, как молоком муха, попавшая в стакан.
– Я знаю, знаю… – перебил Лешка. – Он всю жизнь гонял как ненормальный. Когда-то это должно было произойти… Отдыхай там, не переживай, ты-то здесь ни при чем. Я сам разобраться попытаюсь. Касулидису и Насте ты конверты отдала, это я знаю. Спасибо. А свой ты открыла? Что же молчишь?..
– Леша, выслушай меня. Какой конверт? Какой отдых? Я в Москве, еду домой. Вчера мой сын с санок в дерево кубарем… Понимаешь? – Я перебила его, оглушенная своими проблемами.
– Господи, зайчик… Как он? – пролепетал Лешка. – , ты же сильная… Все будет в порядке!
И тут меня прорвало.
– Я не зайчик. И не котик. И ничего не в порядке, хотя я верю, что с сыном все должно обойтись! Только я не сильная, а очень слабая. Я не хочу быть сильной! Я хочу плакать на чьем-то плече, и чтобы меня успокаивал кто-то сильный и надежный. Мужчина! Слышишь? А не Анюта, как это было, пока я была с тобой. Я устала, я хочу домой к ма… к маме, к Паааш-кееее. – Я наконец заплакала навзрыд и даже не вытирала слез, потому что чем больше их было, тем больше они помогали мне избавиться от стоявшего в горле кома горечи и безысходности.
Лешка молчал.
– Я выполнила все, что ты на меня свалил… И нервничала из-за твоего Костаса. И это тоже все было ужасно… Господи, ну почему я? У тебя же есть этот, как его… Водитель есть, друзья есть, жена, в конце концов…
– Натуля, ну не плачь, ты же знаешь, кто лучший друг мужчины… Лю-бов-ни-ца!!! Значит, тебе ключи дали? Ты ездила по адресу?..
– Я не любовница тебе уже, запомни! – Я злилась на него так сильно, что не слышала его слов. Мне просто хотелось наконец выговориться самой, сказать все, о чем молчала столько времени, потому что верила, что все обойдется, вот-вот он все поймет сам, или просто все само собой рассеется, потому что за мной приедет Филипп и увезет меня в нашу сказку. Навсегда! Туда, где мне не придется больше никому ничего объяснять, никого ни в чем обвинять, а просто любить, любить, любить…
– Эй, эй! У меня сердце прихватило, между прочим! Мне волноваться нельзя!
– Зато мне рекомендовано волноваться три раза в день, через полчаса после каждой еды. И Насте твоей волноваться обязательно!
– Да, ты знаешь, она сегодня мальчика родила! – пытался отвлечь меня Лешик. – Час назад звонила. Сказала, приедет, как только…
– Поздравляю, а ты, наверное, хотел, чтобы я на отдыхе у себя в гостиничном номере роды принимала?..
– Мы с ней уже несколько лет не разговаривали, время так быстро бежит…
– Нет, Леш! Не время, а ты слишком быстро бежишь куда-то, только куда?
– Эй, рыбка! Ты, похоже, свой голубой конверт не открывала? Отвечай, в конце концов! – Он вдруг прикрикнул на меня, и я растерялась. Замолчала и только шмыгала носом.
Голубой конверт? О-хо-хо…
– Нет, не открывала. Я… я не знаю, где он…
– Как же так, Наташка?
– Кажется, я его потеряла… Там в номере ничего найти нельзя было…
– Ну как же так?.. Я же… Потеряла! Надо же! Ну, ну… Не плачь. Ладно, что поделаешь… – как-то неуверенно произнес Лешка.
Осознав вдруг свою вину, я заплакала еще громче. Лешку ругаю, а сама тоже бегу все время куда-то, вот конверт, оказывается, важный потеряла…
– Не плачь, ну, пожалуйста… – просил Алексей. – Может, это даже к лучшему.
