Галина Артемьева - Колодезь с черной водой
– Ты уже встал? – томно спросила Люша.
В ответ послышался бодрый смех.
– Ты же знаешь, я жаворонок. Я не могу до полудня спать, даже если очень захочу.
– Ну вот! А мы с мамой решили тебе отдых устроить! Она ребят забрала и поехала с ними на лыжах кататься, – разочарованно протянула Люша.
Иван опять засмеялся.
– Она ребят забрала и внизу повстречала нас с Парнем. И я их до парка довез.
– Да ты что? А почему я не в курсе? – поразилась Люша.
– А смысл? Решили дать тебе отоспаться. Что-то не так? – Иван явно был доволен произведенным эффектом.
– Слушай, а может, вы заранее с мамой договорились?
– Может, и заранее. Все ж хорошо, разве нет?
– Разве да! – согласилась Люша.
– Ты что делать собираешься? – спросил благодетель.
– Я – читать. А ты?
– А я хочу тебя на обед пригласить. Ко мне сейчас подруга с мужем зайдет. Я тебе о ней рассказывал. Майка. Приходи, а? Хочу вас познакомить. Я вкусного всякого наготовил.
Люша неожиданно почувствовала легкий укол ревности. Подруга! Ишь ты! Подруга! Но – с мужем же! И все равно… И тут же, опомнившись, укорила себя: ведь говорила себе – не привыкай! У него своя жизнь, у тебя своя. Живи и радуйся тому, что есть!
– А когда? – спросила она.
– Да вот через полчасика и заходи. Форма одежда – домашняя.
– Принести чего-нибудь?
– Все есть! Еще и ребятам хватит на ужин, и Виктории Александровне, – гордо произнес Иван.
– Тогда – до скорого!
Люша принялась лихорадочно собираться. Она и не думала заявиться к Ивану в обычном своем, «домашнем» виде. Подруга-то наверняка расфуфырится. Ну и ей кто помешает? В конце концов, она почти нигде не бывает, она даже отвыкла наряжаться и краситься! Что за жизнь! Оказалось, навыки прошлой жизни полностью сохранились. Руки сами собой наносили легкий тональный крем, тени, чуть подводили глаза. Люша встряхнула головой, волосы разлетелись, улеглись по плечам. Теперь одеться, а потом припудриться! Она заглянула в шкаф. Как много у нее красивой одежды, а ходит она постоянно в брюках и свитерах. Удобство прежде всего. Ладно. Что же выбрать? Чтоб нарядно, но не слишком. Как будто бы не специально собиралась, а так – я, мол, всегда такая интересная. А не замечали – ваши проблемы. Вот оно, платьице подходящее! Тонкое, легкое, кашемировое, трикотажное, мягенькое, трогательное. Цвет – антрацит. До колен. Она выудила с полки колготки того же цвета. Так! Годится! Теперь – обувь. Туфельки должны быть почти домашние. Уютные. Вот они, подходящие! Черная замша, небольшая танкетка.
Люша повертелась у зеркала, поулыбалась сама себе. Потом послала себе воздушный поцелуй. И тут же вспомнила Зайку: это же она так делает, когда перед зеркалом кривляется. А может, это и не кривляние вовсе, а проявление женской сущности? Нам же так важно нравиться самим себе! Настроение поднимается, все вокруг кажется прекрасным. А ведь это ничего не стоит – просто нарядиться… Что там еще осталось? А, вот! Припудриться, чуть подрумянить скулы, застегнуть на шее розовые турмалиновые бусы и – духи. Легкие, как июньский ветерок. Все! Портрет готов! Что не забыть? Ключи и мобильник! А теперь – вперед! И пусть все подруги сникнут от зависти.
– Не потому, что я чего-то жду, – подсказала себе Люша. – Но – из принципа!
Люша не успела позвонить в дверь, как она распахнулась.
– Я твои шаги услышал, – объяснил Иван. – И Парень у двери запрыгал до потолка. Ох, какая ты!
Он погладил ее по плечу, качая головой.
– Ты красавица невероятная!
– Выспалась сегодня, – кивнула Люша. – Только и всего. Редко удается.
Долгожданная подруга с мужем, оказывается, уже пришли. Только ее и ждали, чтобы за стол сесть.
Люша прошла в комнату и увидела сидящую на диване пару: высокий красивый породистый мужчина и очень некрасивая женщина. Просто очень некрасивая. И все тут. Причем некрасивая совершенно не страдала от своей непривлекательности, видно было, что настроена она крайне благодушно. Причину некрасивости гостьи Люша тоже поняла с первого взгляда: та была беременна месяце так на седьмом, если не больше. Люша помнила себя такой: неповоротливой, слегка отечной, не особо ухоженной. Последние два месяца вынашивание ребенка – действительно бремя, тяжесть.
– Знакомьтесь, – представил гостей Иван. – Вот Майка, вот ее муж Макс, а это…
– Я Люша, – представилась Люша.
– Очень приятно, – хором отозвалась пара.
– Люша – мама моего сына, я вам говорил, – пояснил на всякий случай Иван.
– И твоя жена, ведь так? – уточнила Майка.
– Нам пришлось оформить брак исключительно ради того, чтобы ребенка не отдали непонятно кому, – твердо обозначила Люша. – Ничего больше.
– Какие вы с Иваном молодцы! – прочувствованно произнесла Майка. – И ведь чудо какое! Спасли его! Если б не вы, так бы и стоял там, бедняга, пока не… Ладно. О чем это я!
– Да, лучше не вспоминать, – сказал Иван. – Тот момент задним числом и вспомнить страшно.
– Хотя тогда все вроде казалось вполне обыденным… Будто так и надо, – подхватила Люша.
– Давайте-ка к столу, – позвал Иван.
Майка протянула мужу обе руки, и тот бережно-бережно помог ей подняться с дивана.
– Еле хожу, – пожаловалась Майка, – отяжелела – сил нет.
Муж обнял ее и поцеловал в голову.
– У вас, Люша, двое? Вы как второго ребенка вынашивали? – спросила Майка, усаживаясь за красиво сервированный стол.
– Почти так же, как первого. Отекала с дочкой сильно. Но рожать было гораздо легче, – утешила Люша.
– Ну да, у вас же промежуток небольшой. А у нас уже сын, Егорка, скоро 19 лет отпразднует. А мы вот только собрались.
Люша улыбалась Майке и продолжала удивляться ее некрасивости: пухлым губам, веснушкам, румянцу пятнами. Надо же! Что же получается? Вот такая совсем некрасивая женщина, а как ее все любят! Муж уселся рядом и тут же за руку схватил, глаз не сводит. И Иван… Носится вокруг… Обхаживает.
– Иван, – вдруг обратилась Майка к хозяину дома, словно прочитав Люшины мысли. – А помнишь лето? Помнишь, как мы на островок плавали? Ох, я тогда моложе и лучше, кажется, была…
– Еще бы не помнить! Стрелой в воду сигала. Худая была, тощая даже. Сейчас тебе лучше. Больше идет, – с искренним чувством ответил Иван.
Люша опять ощутила укол ревности и вновь отмахнулась от неприятного чувства. В конце концов – мужчины непонятные существа. Если им кажется, что эта Майка красива – пусть. Ее это не касается.
– Я ей о том же говорю, – поддержал Ивана Майкин муж. – Она расцвела.
– Ладно, не начинай, – засмеялась Майка. – Он сейчас грудью моей хвастаться начнет. Тоже – не думала, что перед родами стану таким объектом вожделения.
