Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны
Умберто представил, какими большими глазами уставились друг на друга две разновозрастные красавицы, и еще немного накалил «розетку», повысив «напряжение» в информационном канале:
— Когда она вела его по проходу, публика аплодировала! Она так нежно прижималась к нему! Должно быть, слушала, как бьется его влюбленное сердце!
Умберто фантазировал в духе светской сплетни, и Джоане не оставалось ничего другого, как поддержать его тон.
— Бедный мальчик! Жертва кафешантанного искусства! Ах, Умберто, эта современная молодежь!..
Вторичное, на этот раз несомненно умышленное упоминание о молодежи отбило у него желание затягивать разговор.
— Я был бы рад пригласить вас и Марисабель отужинать со мной в любой день. Разумеется, это относится и к Карлосу.
— Я передам им ваше любезное приглашение…
Марисабель сама нажала на рычажок телефона.
— Мамочка, там у них что-то случилось!
Она вырвала у Джоаны трубку, которую та не успела положить, и набрала номер дома Сальватьерра.
Глава 81
Рамона заглянула в комнату Марианны и, увидев, что она проснулась, сказала, что ее просит Марисабель.
Марианна обрадовалась звонку приемной дочери, особенно ее волнению, когда она спросила, дома ли Бето.
— Его нет, — устало ответила Марианна и разрыдалась.
— Мамочка! Что у вас там случилось?
— Луис Альберто накричал на Бето, Чоле ушла из дома, а он отправился ее искать, и вот до сих пор ни его, ни ее нет! Луис Альберто с ног сбился! Ты знаешь, как опасно в городе по ночам!
— Мамочка, прошу тебя, успокойся! Бето в безопасности…
— Он у вас?!
— Нет, он… у Виктории. Ну, у этой… танцовщицы из «Габриэлы».
— Откуда тебе это известно?
— Звонил Умберто, и он видел, как она его уводила… Пьяного…
— Вот замечательно! — воскликнула сквозь слезы обрадованная мать.
— Ты считаешь, что это замечательно? Замечательно, что он показывается в людном месте пьяным в обнимку с одной из этих?..
— Марисабель, — сказала, успокаиваясь, Марианна, — я бы сама отвела вас в публичный дом, если бы речь шла о вашей жизни и смерти! Да и потом, «Габриэла» не публичный дом и Виктория… не такая.
— А какая? Ты бы посмотрела на ее эротическое шоу!
— Ты сама от него в восторге…
— Я думала, что эротические наклонности Виктории ограничиваются только сценой…
— Скажи честно, девочка, тебе известно что-то, о чем ты умалчиваешь?
— А что еще должно быть известно?! Пьяный Бето в обнимку с этой…
Марисабель в сердцах бросила трубку.
Марианна с облегчением вздохнула. Головная боль прошла. Она спустилась в гостиную.
— Рамона, Бето нашелся! По всей видимости, он у Виктории. У той, что когда-то привела домой Луиса Альберто. Надо взять у него ее телефон!
Она пошла к нему в кабинет. Луис Альберто бросился к ней, обнял и нежно прижался губами к ее виску.
— Луис Альберто, Бето у Виктории!
Луис Альберто удивленно посмотрел на Марианну.
— Как он оказался у нее? — недовольно спросил он.
— Если бы я знала. Его видели в «Габриэле». Ты не дашь мне телефоны Виктории?
— Я сам ей позвоню, — мягко сказал он, поцеловав ее, и, заметив ее беспокойство, добавил: — Ради Бога, не бойся, я не намерен обижать Бето. Сейчас при тебе и поговорю с ним, если только он действительно у нее…
Но Луис Альберто не успел это сделать. Раздался звонок.
— Добрый день! — поздоровался суховатый официальный голос. — С вами говорит лейтенант полиции Эухенио Сепульведа. Мы задержали проживающую у вас Чоле Эрнандес…
— Боже! Наконец-то! Скажите, лейтенант, куда мне приехать за ней? — и, прикрывая трубку ладонью, Луис Альберто крикнул Марианне: — Чоле нашлась!
Лейтенант Сепульведа назвал адрес больницы и прибавил:
— Она не в себе… Мы поместили ее в нашу больницу. Вы можете ее забрать в любое время. Однако вы должны дать поручительство о ее невыезде в связи с расследованием о похищении ею ребенка.
— Не понимаю вас…
— Приезжайте, и мы посвятим вас в подробности. Думаю, что она действовала бессознательно. Сейчас составляется медицинское заключение о ее состоянии…
Луис Альберто не стал передавать Марианне подробности этого разговора, а только сказал:
— Она в больнице, я еду туда, а ты, умоляю тебя, отдохни.
В дверях уже стояла Рамона, — в руке дымилось нечто долженствующее принести Марианне успокоение и глубокий сон — то, в чем она сейчас больше всего нуждалась.
Она отвела Марианну в ее комнату и помогла ей лечь.
Марианна попросила Рамону принести из комнаты Бето один из альбомов, которые Бето позаимствовал у приятеля — Поля Дельво, и стала рассматривать репродукции, остановившись на той, где была изображена пустыня, по которой брели в разных направлениях полуобнаженные и вовсе обнаженные люди…
Она увидела себя среди них. «Как странно, — подумала она, засыпая, — что я вижу самое себя…»
Тогда-то, позвонив, Бето и узнал от Рамоны, что Чоле нашлась, отец поехал за ней, а мама Марианна спит.
Глава 82
Бето взял такси и отвез Викторию в «Габриэлу».
Готовясь расплатиться с шофером, он обнаружил в кармане брюк конверт с деньгами, который всучил ему Себастьян под видом миллиона. Себастьян рассчитывал на то, что Блас, в случае, если бы он когда-нибудь вздумал проверить, вернул ли Себастьян миллион Бето, получит от того положительный ответ, а ежели возникнут «разночтения» в сумме, так ведь, простите, Бето был в большом подпитии…
Обнаруженные — лишние — деньги озадачили Бето, он смутно припомнил, что Себас действительно махал у него перед носом чем-то вроде конверта, но тут же Бето переключился на расчет с водителем, забыв на время о прибавлении денег.
Виктория предложила на прощание выпить чашечку кофе в артистическом баре. Однако, вызванная Диди в кабинет к Бласу, вынуждена была оставить Бето у стойки.
Он сел на табурет и заказал кофе.
На глаза ему легли неведомые ладони. Носом он ощутил запах духов, а лопатками — прикосновение двух эластичных женских экстремальностей.
Это была полосатоштанная Вивиан, которая, попросив разрешения, села рядом с ним за стойку.
Бето вспомнил упоминание Виктории о том, что Вивиан принимала деятельное участие во вчерашнем его спасении, которое завершилось освобождением его от лишней верхней одежды, — он густо покраснел.
— Что, юноша, стыдно? — Она залилась звонким смехом и вдруг, оглядываясь по сторонам, зашептала: — Да не бойся, я никому не проболтаюсь!
