Эмма Чейз - Все закручено
Мы остаемся в Гринвилле еще на один день, прежде чем вылетаем в Нью-Йорк поздним рейсом. Первым делом в воскресенье утром мы вместе переступаем порог нашей квартиры.
Я оглядываю гостиную, пока Дрю складывает наши сумки в углу. Квартира убрана, сверкает чистотой и пахнет лимонной полировкой для мебели. Она выглядит точно так же, как и тогда, когда я отсюда вышла неделю назад. Ничего не изменилось.
Практически читая мои мысли, Дрю говорит:
— Я вызывал уборщиц.
Я посмотрела в коридор, что ведет в ванну.
— А костер?
Мы обсудили с Дрю его экскурс в пироманию. Он сказал, что сжег несколько фотографий, но есть копии. Ничего не утеряно безвозвратно.
Как-то поэтично, вам не кажется?
Мрачно, я ему говорю:
— Дрю, нам надо поговорить.
Он осторожно меня осматривает.
— Ни один разговор в истории, который начинался с этих слов, еще никогда не заканчивался хорошо. Почему бы нам не присесть.
Я сажусь на диван. Он садится в глубокое кресло и поворачивается ко мне.
Я перехожу сразу к делу.
— Я хочу съехать.
Он прокручивает мои слова у себя в голове, а я готовлюсь к спору, который, я знаю, произойдет.
Но он просто едва кивает.
— Ты права.
— Да?
— Да, конечно. — Он оглядывает комнату. — Я должен был подумать об этом раньше. Ведь это там, где случился твой самый ужасный кошмар. Как дом из Ужаса Амитивилля — кто же здесь захочет жить?
Он воспринимает это намного лучше, чем я думала. До тех пор, пока он не продолжает:
— У сестры есть отличный агент по недвижимости. Позвоню ей прямо сейчас. А пока мы может остановиться в Уолдорфе, если хочешь, пока не подыщем новое место. На этом рынке, это не займет слишком много времени.
— Нет, Дрю, я сказала, Я хочу съехать. Одна. Хочу найти свою собственную квартиру.
Он хмурит брови.
— Зачем тебе это?
Вам, скорее всего, тоже интересно. Я думала об этом какое-то время, планировала в своей голове, с тех пор, как решила, что оставлю этого ребенка с Дрю или без него. Потому что есть разные степени зависимости. Я всегда хотела быть финансово обеспеченной, и теперь я такая. Но я никогда не была зависимой эмоционально. И на данном этапе моей жизни, это то, чего мне хочется.
Даже если это просто ради того, чтобы доказать себе, что я это могу.
— Я никогда не жила сама по себе. Ты знал об этом?
Все еще сбитый с толку, Дрю говорит:
— О-кей?
— Сначала я жила в общежитии. Потом Ди, Билли и я, и еще куча других людей нашли себе место в кампусе. После этого, всегда я жила либо с Билли, либо с Билли и Ди в квартире или доме. А потом, я переехала сюда к тебе.
Дрю наклоняется вперед, упираясь локтями себе в колени.
— Что ты хочешь сказать, Кейт?
— Я хочу сказать, что я никогда не приходила к себе домой. Никогда не украшала свою квартиру и не покупала мебель, чтобы при этом ни с кем не консультируясь. Мне двадцать семь лет, и я практически никогда не спала одна.
Он открывает рот, чтобы возразить, но я продолжаю.
— И… я думаю, что ты четко доказал, что мы поторопились. Мы перешли от недельной интрижки к проживанию вместе.
— И посмотри, как все чудесно повернулось! Я знаю, чего я хочу, и я хочу тебя. Не было никакого смысла ждать, потому что…
— Но, может быть, был бы смысл подождать, Дрю. Может быть, сейчас у нас был бы более твердый фундамент в отношениях, если бы мы просто… повстречались… немного, прежде чем съехаться. Может, если бы мы не торопились, ничего бы из этого не произошло.
Он раздражен. И немного паникует. Он пытается это скрыть, но я вижу.
— Ты сказала, что простила меня.
— Простила. Но… я не забыла.
Он качает головой.
— Это просто женская трепотня, и теперь ты будешь вываливать на меня все это всю оставшуюся жизнь!
В его словах есть смысл. Я бы солгала, если бы сказала, что какая-то маленькая часть меня не хотела бы до него донести, что он не может обращаться со мной так, как ему вздумается. Что существуют последствия его действий.
Что если он снова облажается, я могу — и я это сделаю — оставить его.
Но дело не только в этом.
— Ты хочешь сделать ремонт? — спрашивает он. — Ради бога! Хочешь перекрасить стены в розовый и постелить белье с чертовым единорогом? Я и слова не скажу.
Теперь я качаю головой.
— Мне надо знать, что я могу это сделать, Дрю. Ради себя. И… когда наш сын или дочь начнут жить самостоятельно, я хочу знать, какого это, чтобы я могла им помочь.
На данном этапе, я ожидаю, что Дрю согласится со всем, что я от него хочу.
Женщины знают, когда у них в руках власть. Вы же знаете о чем я. Дни после того, как ваш муж забыл про годовщину, или когда ваш бойфренд провел слишком много времени с ребятами в баре, наблюдая за игрой. Дни после скандала, когда выигрыш в женской колонке журнала, — спокойны. Полны любви. Мужчины из кожи вон лезут, чтобы быть внимательными и заботливыми. Ставят свои ботинки в шкаф, выносят мусор без напоминания, и помнят о том, что надо поднять сидушку унитаза, когда они мочатся.
Так что хоть я и понимаю, что Дрю не слишком обрадуется моему объяснению, я представляю себе, что он все равно окажется понимающим и готовым помочь.
— Что ж, это чертовски глупо!
Не совсем то, что я представляла.
Скрещиваю руки на груди.
— Только не для меня.
Он вскакивает на ноги.
— Тогда ты ненормальная!
Он пропускает руку через свои волосы и берет себя в руки.
Когда он говорит, его слова спокойны, вразумительны; уравновешенный бизнесмен берет свое.
— Ладно… давай согласимся, что последние дни были через чур эмоциональными. И ты беременна — ты не совсем ясно мыслишь. Когда Александра была беременной, она хотела обрезать все свои волосы, в стиле Майли Сайрус. Парикмахер ее отговорила, и в итоге она была рада. Так что… давай сделаем паузу… и вернемся к этому позже.
Я вздыхаю.
— Для нас это будет хорошо. Мы также будем видеться каждый день, но немного времени проводить врозь, побудем немного одни…
— Ты сказала своей матери, что не хочешь быть одной. Что нам надо быть вместе, чтобы пройти через это.
— Это было тогда, — говорю я, пожимая плечами. А потом перехожу к старому надежному средству. — Если ты что-то любишь, отпусти это. Если оно вернется к тебе, значит оно твое.
Он щипает пальцами свою переносицу.
— Значит… ты хочешь доказать мне то, что никогда меня не оставишь… оставив меня?
— Нет. Я хочу доказать, что я никогда тебя не оставлю… вернувшись к тебе.
Дрю спереди оттягивает свои штаны и смотрит вниз.
