Любовь проходит? (СИ) - Таня Балер
Рано! Если Катя дёрнется и скажет не трогать, они откатятся назад.
Мгновение спокойствия и благосклонности нужно растянуть через диалог о чём-то лёгком или связанном с хорошими воспоминаниями, но на ум Косте не приходило ни одного уместного вопроса, лишь просьба. Она звучала в стуке сердца, шуме бегущей по венам крови и даже дыхании: «прости и вернись, прости и вернись, прости и вернись».
Похоже, от длительного воздержания яйца начинают работать как яичники. Иначе откуда эти розовые сопли? К тому же бессмысленные, ведь жена уже сама перед ним извинялась и сейчас сидит рядом. Причём тогда здесь «прости» и куда ей вернуться?
Да пофиг, он задолбался и больше не хочет водить хороводы вокруг да около!
— Как ты едешь? — спросила Катя, когда муж проехал нужный им поворот.
— Так надо, — ответил он без пояснений.
Ответ на отвали мог бы быть реакций на её собственную манеру общения последних дней.
Екатерина не играла с мужем целенаправленно и коварно в молчанку. Она не демонстрировала этим свою обиду, а держала оборону, потому что ей казалось, что если откроет рот, то всё закончится новыми претензиями. Помимо подорванного доверия, разочарования и его психологических проблем всплывёт ещё и то, что он её не слышит, раз не написал заявление на отпуск. В том, что муж этого не сделал, Катя не сомневалась. А вот в своих ораторских способностях начала после того, как по-дурацки прошёл воскресный разговор.
Она сбивалась, отвлеклась и слишком долго подходила к главному.
Надо было прямо сказать: проведи отпуск так, будто ты свободен, сравни и реши, как хочешь жить дальше.
Но она не смогла, вдруг поняв, что в таком контексте словно даёт ему зелёный свет на всё. На измену, на уход из семьи, на то, чтобы перечеркнуть их общее прошлое со всеми горестями и радостями.
Поэтому её предложение вышло маловразумительным и путанным.
Остановился Костя у банка. Чужого банка, где они не были ни работниками, ни клиентами.
— Поговорим здесь.
— Ты хочешь кредит тут оформлять, а не у нас? — предположила Катя.
— Ты не узнаешь, где мы? — посмотрел муж на неё так, будто она, зная о его любви к лимонным долькам из мармелада, взяла последний ломтик, облизала сахар с двух сторон и выбросила десерт в мусорное ведро.
Слегка пристыженная Катя огляделась, прежде чем сказать твёрдое нет, и всё поняла.
— Там остановка, откуда я домой ездила, когда в парке работала. Мы тут познакомились.
— Да.
На языке завертелась язвительная подколка, что это отличное место для объявления о разводе и прощания, которую Катя, испугавшись своих мыслей, так быстро проглотила, что подавилась и закашлялась.
Думала ли Катя о разводе?
Да.
Как думала?
Так: «Ну, не разводиться же из-за такого».
Этими мыслями руководил трезвый рассудок, но были ещё чувства и эмоции.
И они нашёптывали другое: «Простишь сейчас, и каждый год он будет что-нибудь подобное выкидывать. А под пятьдесят может вообще новую любовь встретить. У него бес в ребро, у Сашки пойдёт своя взрослая жизнь, Кеша от старости умрёт, а ты останешься одна. Останешься слишком усталой и разочарованной, чтобы впускать в свою жизнь нового человека. Да и кому ты будешь нужна? Женщина за сорок и мужчина за сорок — это разные категории. Останется только прощать все последующие Костины ошибки, чтобы не стареть в одиночестве. И видеть в зеркале несчастную тётку, просматривающую телефон мужа, чтобы не пропустить появление той, которая сможет вскружить ему голову. Как это всё жалко и стыдно!».
И этот шёпот не получалось заглушить из-за логики.
Логика в шёпоте была. Потому что свобода воли — это гуд, а вседозволенность и безнаказанность — нет. Они и святого могут подтолкнуть не в ту сторону, а Костя, как выяснилось, не святой.
Не святой, ведётся на чужие слёзы и не понимает рисков. Мечта, а не мужчина!
Но о разводе она не думала. Это крайняя мера, и для неё одного страха, что муж может продолжить косячить, мало.
А чего достаточно для развода? Не сидеть же на попе ровно, ожидая полноценной измены!
Так Катя и додумалась до кризиса, психолога и шоковой терапии. К последнему и относился самостоятельный отпуск мужа.
По-честному, их накопления позволяли ему улететь в солнечную страну и без кредита, но с ним Косте будет веселее, когда, вернувшись из отпуска, вместо сладкой ностальгии об отдыхе будет превращать свой аванс в кредитный платёж.
Чем в её представлениях этот отпуск должен помочь Косте?
Он сможет понюхать воздух одиночества и свободны и подумать, каким видит своё будущее.
А Катя либо так страшно по мужу соскучится, что легко откинет своё в нём разочарование и все опасения, либо… их брак изменится. А может и развалится.
— Горло болит? У нас дома всё есть, или в аптеку надо? — среагировал Костя на приступ кашля жены.
— Всё нормально, слюной подавилась.
— Давай поужинаем в ресторане?
— Двенадцать минут девятого, — кивнула она на цифры, мигающие на автомагнитоле.
Суховатый ответ?
Есть такое.
Когда Катя разложила всё по полочкам, разобрав Костины признания по косточкам, то поверила его словам об отсутствии чувств и притязаний к нынешней версии Ольги. А ревновать его за симпатию к девушке из воспоминаний — это как ревновать к литературному персонажу или голливудской звезде, чей плакат у него висел у кровати в школьные годы.
Но ревность не была главной проблемой. Боль и разочарование ей принесла не столько мысль, что супруг имеет виды на другую женщину, сколько неожиданная правда, что он о ней не думает.
Что, поехав извиняться, он не подумал, что ей это не понравится. И что, отвечая на сообщения, он не подумал, что она просила его совершенно о другом.
Если та их осенняя встреча, когда Костя рассказал старой знакомой о своих переживаниях, ещё как-то вписывалась в эффект попутчика, то последние поступки мужа выходили за определение недопонимания.
Но могло объясняться его не умением думать или полным пренебрежением к мнению и чувствам законной жены.
За шестнадцать лет отношений предпосылок ни к первому, ни ко второму Катя до этой ситуации не видела.
И так как себя к числу слепых клуш она всё же не относила, не без причин считаясь человеком достаточно прозорливым и разумным, то вариант, что Костя всегда был либо недалёким простачком, либо нелюбящим и эгоистичным мужем, отвергла. Отсюда и вывод о затянувшемся кризисе. Только он объяснял перемены и
