Два к одной, или все прелести одиночества - Алисия Крестовская
— Настя, в этой квартире есть и моя доля. Я так же имею право ей распоряжаться! Я предлагаю решить вопрос по-семейному! Пойми же ты. У Ксюши будет своя семья. А ты одна. Куда тебе такие площади?
— У Ксюши всегда была семья, а я всегда была одна. Ничего не меняется.
Мотаю головой и хочу уйти, но в узком коридоре сталкиваюсь с отчимом. Краем глаза вижу, как Ксюшка закрывает дверь в гостиную. Он слышал. По его глазам понимаю, что слышал и недоволен. Но я больше не ребёнок. Я не буду терпеть и глотать эту боль.
— Настя, как ты с матерью разговариваешь? Мы же тебя не на улицу выставляем… Мы будем помогать тебе снимать. А коммуналку ты и сейчас платишь.
— Так же как помогли вернуться в ВУЗ? — выплёвываю я давнюю обиду и, переборов страх, смотрю ему в глаза. — Или как помогли вылететь из него? Так же с квартирой поможете? Что молчите?
— Настя, — шепчет мама, чувствуя надвигающуюся грозу.
— По закону это не только твоя квартира. Там ещё и мать прописана.
— Да. Если вам нужна моя доля, покупайте. Подарите молодожёнам целую квартиру. Все обзавидуются. Я стоимость завышать не стану.
— Кого ты родила на свет? — обращается он к маме. — Мы тебя растили, кормили, одевали, воспитывали в конце концов. А ты как была тварью неблагодарной, так и осталась.
— Видимо, ваше воспитание так на мне сказалось.
На мгновение. Всего лишь на пару секунд повисает напряжённая, гнетущая тишина. Звонкий, цепкий, колючий звук пощёчины разрывает её. Я рефлекторно прижимаю холодную ладонь к обожжённой щеке. Отчим снова замахивается, но дверь гостиной открывается. Он оборачивается, а я пользуюсь моментом и выскальзываю к входной двери. Хватаю куртку и бегу со всех ног из этой квартиры.
Вылетаю из подъезда пулей. Дышать больно. В груди колет от нехватки воздуха. Я мчусь сломя голову, не обращая внимание на окружающий мир. Просто бегу. Куда я не знаю. Да и мне это не важно в данный момент. Просто, как можно дальше.
— Настя! Да постой же ты!
Чья-то рука меня хватает за плечо. Я дёргаюсь и чуть не падаю на зад, но сильные руки удерживают меня, помогая сохранить равновесие. Максим. Максим. Я жмусь к нему и начинаю плакать. Содрогаюсь в немых рыданиях.
— Ты куда так ломанулась? Что случилось? — вместо ответа я только сильнее утыкаюсь носом в его грудь. Сейчас он для меня как маленькая крепость. Мой личный спасательный круг. — Ты что плачешь?
Он практически отдирает меня от себя. Я быстро, рефлекторно, утираю лицо. Никто не должен видеть слёз. Никто.
— Что случилось? Стоп! Ты что босиком? — он пробегается по мне взглядом. Хмурится. Подхватывает меня на руки и несёт в сторону машины. — Так, красавица, сейчас ты мне всё расскажешь.
Когда захлопывается дверь машины, я вижу, как распахивается дверь подъезда родительской квартиры. Мама, держа в руках мои сапоги и сумку оглядывается по сторонам. Объективно ей меня не видно. Машина припаркована в стороне, но я всё равно вжимаюсь в сидение.
— Увези меня от сюда. Пожалуйста. Пожалуйста, давай уедем. Умоляю, тараторю я словно заводная игрушка, как только Макс оказывается за рулём.
Он не задаёт лишних вопросов, за что я ему безмерно благодарна. Молча пристёгивается, заводит джип. Мы выезжаем со двора, когда я вижу в зеркале заднего вида, как моя маменька возвращается с моими вещами к подъезду.
Глава 28
Мы молча сидим в машине в старой части набережной. Я прижимаю колени к груди и смотрю на покрытую льдом реку. Серое небо, тёмно-серый город за рекой, чёрные голые ветки деревьев, тянущиеся к ледяному небу. Окружающий пейзаж полностью описывает моё состояние. Мне не привыкать к подобному, но сейчас от чего то вся эта ситуация чувствуется особенно остро. Может быть, из-за того, что я слишком расслабилась и поверила в нормальность моей семьи. Может быть, от того, что я почувствовала себя по-настоящему счастливой рядом с Максимом. Поверила в чудо, в то, что я часть этой семьи.
— Настёна, — Макс тянет руку, желая развернуть моё лицо к себе. Видимо, он двинулся слишком резко, поэтому я вздрагиваю и зажмуриваюсь раньше, чем он успевает меня коснуться. — Вот это мне не нравится.
Макс хмурится, а я понимаю, что совершила оплошность. Прокол.
— Прости, я не ожидала, что… — что я не ожидала? Что он не ударит? Что он просто захочет коснуться? Глупость какая. — Я тебя испачкала тушью.
Аккуратно касаюсь тёмных пятен на его толстовке. Только сейчас их заметила, потому, что готова смотреть куда угодо, кроме как ему в глаза. Мужчина наклоняет голову на пятна, а затем переводит изумлённый взгляд на меня.
— Прости, пожалуйста. Я постираю.
— Херня. Это всё, что тебя сейчас волнует?!
Неуверенно пожимаю плечами. А что не так? Толстовка хорошая, обидно если остануться следы.
— Меня вот волнует, что с тобой произошло. Почему ты босая помчалась куда-то сломя голову? Почему плачешь? Почему дёрнулась от резкого движения? Смотри сколько у меня вопросов. Насть, что случилось? Тебя отец ударил?
— Не отец. Отчим, — выдаю я после недолгого молчания. Я выбежала из дома и во мне было столько эмоций. Они бушевали настоящим ураганом, а теперь осталась только пустота. Мне нечего сказать. Потому, что внутри пусто.
— Значит, ударил. А отчим или отец… Мне неважно, кому я руки оторву, — Макс хмурится и тянется к ключу зажигания. Меня пугает его решительность, и я хватаю его за руку в попытке остановить.
— Не надо, Максим. Нет, — сердце снова начинает бешенно стучать. Я мгновеено представляю, как Максим избивает Сашу. Как Макса забирают в мелицию. как его судят и сажают в тюрьму. Картинки проносятся в моей голове скоростным поездом. Я не могу такого допустить.
— Что нет? Он поднял на тебя руку!
— Это всего лишь пощёчина. Ерунда, — глаза Макса расширяются. Вижу, что он начинает закипать, но сдерживается, чтобы еще больше не напугать меня.
— Ерунда? Настя ты… Ты метр с кепкой! Маленькая, хрупкая девочка! Какое он, взрослый мужик, имел право поднимать на тебя руку?! Хочет показать силу? Пусть ищет равного!
— Не надо, Максим. Прошу, — сжимаю паьчики на его руке.
Вижу, как он подавляет в себе гнев. Отпустив ключи, откидывается на сиденье и перетаскивает меня к себе на колени. Не очень удобно. Тесно, но спокойнее. Снова прижимаюсь к нему, хватаюсь,
