Сон и явь. Перепутье - Брук Лин

— Зачем тогда?

— Так надо. Доверься мне.

Пожав плечами, я всё же закрываю глаза. Очевидно, что убивать он меня не станет, а значит, не вижу проблемы в том, чтобы довериться ему. Итан завязывает повязку мне на глаза, и я, склонив голову на окно, засыпаю, не найдя в данной ситуации другого "развлечения".

Снова снится Лукас. Снова стоит надо мной. И снова шепчет те же слова. Я кричу ему, что люблю его и, если бы не роковой случай, то никогда бы не бросила его. Я кричу, но Лукас будто не слышит меня, словно из моих уст не выходит ни одного слова, лишь тишина. И вздрогнув от чьего-то прикосновения, я просыпаюсь. Мужские руки развязывают повязку, и я открываю глаза, стараясь привыкнуть к свету. Кажется, еще чуть-чуть, и я сойду с ума из-за собственных снов. Итан сообщает, что мы приехали, подаёт мне руку, чтобы помочь мне выйти, и мы проходим в здание. Увидев холл отеля, я уже не удивляюсь ему. Была готова увидеть что-то в дорогом, но выдержанном стиле и морально настраивала себя к тому, чтобы спокойно принять своё присутствие в данном месте.

Мы идём к лифту, поднимаемся наверх, Итан просит провести нас к моему номеру, и вот уже через пару минут я вхожу в него. Комната сделана в стиле ампир. За счёт темных оттенков, даже при большом естественном свете, в ней присутствует успокаивающая приглушённость.

— Иди сюда, — он подзывает меня к панорамному окну, находящемуся рядом с большой кроватью в другой части номера.

Я послушно следую к нему. И когда оказываюсь рядом и вижу вид из окна, теряю дар речи. Мне кажется, увиденное мне просто снится, ведь иначе в моей жизни и быть не может. Но протерев глаза и ущипнув себя за руку, я продолжаю видеть снежные горы за окном. Подхожу ещё ближе, чтобы убедиться, что это не фотообои. Всё вокруг покрыто снегом. Настоящим снегом. Глаза наполняются слезами, так как внутри начинает бушевать так много эмоций, что я не могу с ними справиться. Я никогда не видела ничего более красивого, и от этого у меня перехватывает дыхание.

— Итан, — с трудом говорю я, продолжая смотреть в окно. — Мне ведь не мерещится это всё, это не голограмма, не розыгрыш?

— Нет. Ты ведь мечтала именно об этом?

Его вопрос остаётся без ответа. Я, как заворожённая, разглядываю каждый миллиметр красоты, что открывается передо мной. Даже в самых смелых мыслях, я не думала, что мне удастся осуществить эту мечту. И от этого меня ещё сильнее переполняют эмоции, и я расплываюсь в улыбке.

— Боже, — я поворачиваю голову в сторону Итана. — Боже - Боже - Боже!

Не сдержавшись от эмоций, бросаюсь ему на шею. Он помнит. Помнит о моей мечте детально — я, окно, а за ними снег и горы.

— Спасибо. Спасибо, что выбрал меня на эту съёмку! — говорю я, смеясь и обвив его шею руками.

Его рука касается моей талии и прижимает к себе, но я не сопротивляюсь. Мне так хорошо и радостно, что я с трудом держу равновесие. Он слегка отстраняет меня от себя, смотрит и загадочно улыбается, разглядывая моё лицо.

— Никогда не видел её, — он касается рукой моей щеки и вызывает мурашки по телу.

— Кого? — делаю шаг назад, желая оборвать наш контакт и мои эмоции, вызванные его прикосновениями.

— Твою улыбку, — продолжает разглядывать меня. — И никогда до этого не слышал, как ты смеёшься.

— Что? Я ведь постоянно улыбаюсь.

— Вот так живо — никогда.

Я задумываюсь. И вдруг осознаю, что я за эти годы никогда не смеялась. Никогда. Ни разу. Ничего не смогло заставить меня рассмеяться. А сейчас я чувствую прилив эмоций. Чувствую некое счастье.

«Счастье» — мне казалось я никогда больше не воспользуюсь этим словом.

— Спасибо, — единственное, что удаётся сказать мне в ответ Итану. — Спасибо за всё.

Поворачиваюсь обратно в сторону окна. И вновь на меня нахлынули эмоции от увиденной картины. Я не знала, что, когда мечты сбываются — это такое прекрасное чувство. Я начинаю прыгать и хлопать в ладоши, смеяться и вновь обнимать Итана.

— В шкафу для тебя подарок, — говорит Итан и улыбается, словно наслаждается вместе со мной моим настроением.

Бросив на него озадаченный взгляд, иду к гардеробной, открываю дверцу и вижу несколько больших пакетов. Достаю их, заглядываю и, увидев, что там одежда и обувь, зло смотрю на Итана.

— Ты ведь сказал, что размеры нужны для формы.

— Там в одном из пакетов есть форма. Для катания на лыжах, — добавляет, широко улыбнувшись.

— Мы успеем покататься на лыжах? — удивляюсь, так как думала, что после съёмки, мы сразу улетим.

— Конечно. У нас неделя впереди.

— Неделя? — нахмурившись, я смотрю на него.

— Ты так и не поняла?

— Что не поняла?

— Нет никакой работы. Мы в отпуске.

Я обескуражено смотрю ему в глаза и не знаю, как реагировать на его слова. Испытываю шок и панику, так как не понимаю, что должна чувствовать — радость или злость.

— Ты должен был обсудить это со мной, — говорю я в замешательстве.

— Я хотел сделать тебе сюрприз. Тебе он не нравится?

— Ты сам видишь, что безумно нравится, — я продолжаю стоять с пакетом в руке, не решаясь достать из него одежду. — Просто, отпуск? Вместе?

— Что? Это неправильно? — издевательски усмехается он.

Я старалась избежать этого слова, чтобы он меня не ругал, но так и есть. Именно «неправильно» крутилось в моей голове.

Итан подходит ко мне на опасно близкое расстояние, я столбенею и смотрю покорно ему в глаза.

— Мне безразлично, как должно быть правильно. Я хотел подарить тебе хорошие эмоции, и я это сделал.

— А я хотела бы, чтобы ты посвятил свой долгожданный отпуск себе, а не мне. Это ведь время твоего заслуженного отдыха.

— Я нисколько не напрягаюсь рядом с тобой, — его рука тянется к моему лицу и