Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит
Странно, что он ей нравится, учитывая уровень спецэффектов восьмидесятых годов. Молодежь сейчас избалована графикой, а подобный уровень, скорее способен отвратить их от просмотра фильма, нежели намертво приклеить к экрану.
Двадцать лет назад я примерно с таким же лицом смотрел этот фильм и оторвать меня от него было невозможно. А уж когда я узнал, что у него есть еще несколько частей, взвыла вся семья, когда я единолично захватил DVD-плеер и телевизор.
Прошла уже примерно половина фильма, а я до сих пор пытался понять, для чего я остался. Чухан вряд ли явится, время почти перевалило за полночь, и в моем присутствии в доме у подчиненной уже не было необходимости. Пора уходить и дать девушке время на отдых.
— Вам не холодно? — вдруг спросила Уральцева, вероятно, заметив мои телодвижения.
— Нет.
— А я что-то замерзла. Сейчас плед принесу, — решительно встала она и вышла из гостиной, оставив меня одного. Через несколько секунд вернулась с двумя пледами и внезапно погасила свет. — Ой! Я по привычке. Просто привыкла смотреть телевизор в темноте, — свет снова зажегся над головой.
— Оставь выключенным. Без него и правда лучше.
Свет снова погас. Уральцева прошла мимо меня, села на свой край дивана и протянула мне плед:
— Я для вас тоже на всякий случай захватила. Вдруг замерзнете.
— Спасибо, — принял из ее рук мягкую ткань и, не зная, куда его убрать, положил на свое колено и сверху прижал рукой.
Укутавшись в плед, Майя вновь сосредоточилась на просмотре, а я думал о том, как бы уйти так, чтобы это было уместно и не казалось оскорбительным для хозяйки квартиры, которая любезно принесла для меня плед.
Так в раздумьях я просидела до конца фильма и счел, что его завершение можно считать отличным поводом для того, чтобы уйти. Волноваться о Тимке не приходилось: Матвей почти каждые полчаса присылал фотографии спящего Тимки и себя «красивого».
— Ну… — прочистил я горло и оттолкнулся от спинки дивана под мелодию к титрам в конце фильма. Пора прощаться.
— Мирон Александрович, — обратилась ко мне Уральцева, от которой в полумраке в углу дивана были видны только большие глаза, торчащие из пледа и отражающие свет телевизора. — А давайте картошку пожарим? Я не наелась пирогом, — виновато-грустное бормотание из-под одеяла вызвало у меня улыбку. — Или вы уже уходите?
Кто я такой, чтобы отказывать большим совиным и очень голодным глазам?
— С луком? — спросил я после некоторой паузы, пока Уральцева слишком очевидно теряла хорошее настроение.
— Угу! — резко кивнула она, а глаза ее вновь зажглись задорным огоньком. Плед отлетел в сторону, а сама Уральцева уже успела выпорхнуть из гостиной и начала греметь посудой в кухне, где загорелся свет.
Тихо усмехнувшись, последовал за ней.
— Я чищу и крошу картошку с луком, а вы жарите, — командовала девушка, размахивая ножом. — Так вкусно, как у вас, у меня пожарить не получится.
— Раз готовить мне, то и чистить буду я.
Мягко забрал из ее руки нож и приступил к чистке картофеля.
— А я тогда лук порежу. Не стоять же мне просто так, — фыркнула девушка деловито и, слегка меня оттиснув бедром в сторону, достала из ящичка с приборами еще один нож.
Через несколько минут, когда я почти закончил с картофелем, за спиной послышались тихие всхлипы.
— Козёл! — сдавлено бормотала девушка.
Резко обернулся и заметил, что майя плачет над луком, режет его ножом и показывает ему фигу.
— У тебя всё нормально?
— Этот лук… — ткнула она в него пальцем и подняла на меня красные заплаканные глаза. — …Злее него я еще не встречала! — шумно втянула она носом воздух и снова показала разделочной доске с луком фигу. — Козёл!
— А фигу зачем ему показываешь? — с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться.
— Не знаю. В детстве помогало. Просто нужно успеть обидеть лук раньше, чем он тебя, — забавно гундосила девушка, отирая нос рукавом толстовки.
— Похоже, сегодня он тебя опередил.
— Козёл! — буркнула Майя, будто действительно обиделась на лук, с которым у нее только произошел серьёзный конфликт.
— Этот парень тебе не писал? — спросил я, когда мы почти доели картошку.
— Не знаю. Я занесла его в чс.
— Зря. По его активности можно было бы иметь хоть примерное представление о его намерениях.
— Блин! — в больших глазах снова поселилась паника. — Точно! Что же вы раньше не сказали?
— Да я сам только что об этом подумал. Но ты не волнуйся, твоё отсутствие он давно уже заметил. Четыре часа, всё-таки, прошло. И если не дал о себе знать до сих пор, то вряд ли сегодня появится вообще.
— Звучит логично. Еще один фильм? Хотя, вам, наверное, уже пора к Тиму?
— Ну, еще пока не звонили и не писали. Даже зубик сегодня его не беспокоит.
— Мне кажется, я вчера видела проклюнувшийся второй зубик у Тимки. Будет скоро улыбаться нам двумя зубиками, вместо одного, — тепло улыбнулась Майя, будто перед ее глазами прямо сейчас находился мой сын, которому она ровно так и улыбалась.
— Какой фильм посмотрим? — спросил я, отпивая горячий чай.
— А давайте «Мумию»? Но только первую часть. Она самая интересная. А еще в нем максимально круто показана моя первая любовь, — кокетливо повела она бровками.
— Брендан Фрейзер который?
— Не-а, — поморщилась она. — Он не в моем вкусе. Мне больше нравится тот хмурый тип в черной мантии, глава охранников Имхотепа. У него еще птица ручная. По-моему, это самый крутой персонаж из всего фильма.
— Ясно. Будем смотреть на главу охранников Имхотепа и иногда следить за сюжетом, — кивнул я понятливо.
— Да!
К концу фильма ерзающая на месте, возмущенно или удивленно вздыхающая, в страхе прикрывающая при виде мумии глаза и смеющаяся Майя внезапно уснула.
Три часа ночи. Учитывая, каким был богатым на события вечер, неудивительно, что после сытного
