Она - только способ... (СИ) - Алена Февраль
Женщина подходит к врачу и бросает на стол билеты.
— 800 рублей за билеты и 1000 за обед.
Я торопливо достаю кошелек, но Савелий предупредительно смотрит на меня и я замираю.
— Сами раскошелитесь, — рявкнул Смирнов и наглое семейство трусливо переглянулись, — сейчас отвезем вас в краевую опеку. Там напишите отказную. Дальше — добирайтесь как хотите.
В эту самую минуту в кабинет вошла медсестра. Девушка держала за руку хрупкую девочку с небесно-голубыми глазами.
— Для Полины готово место в палате на третьем этаже. Вы будете оставаться с ней, мамочка?
— Нет, — буркнула женщина и не глядя на дочь прошипела мужу, — проси денег, ну!
— Дайте хоть штуку, господа. Мы на мели, серьёзно! Жалко что ли?
Савелий больше не смотрит на недородителей, его взгляд устремлен на Полину. Не отрываясь он следит за малышкой, а я перестаю дышать от удивительного открытия — глаза мужа и девочки абсолютно одинокого цвета и разреза. Чудесно!
* * *
Когда через час мы едем с вокзала, куда забросили бывшее Полинкино семейство, Савелий порывисто начинает.
— Надо подключить все наши связи… Денис тоже может помочь… Надо положить тебя к малышке в палату, одной ей тяжело будет. И с опекой надо быстро решить… Но главное, я костьми лягу, но лишу этих тварей родительских прав на Полину. Всех сейчас подключим и усыновим девочку. Даю тебе слово!
Я не отвечаю… Плачу и улыбаюсь одновременно.
Эпилог
Год спустя.
— Полюш, беги зови папу, а я пока твою ленту поглажу.
— Пап! — по квартире расползается громкий крик дочки и я не могу не улыбнуться, — ма-ма зо-ёт.
Поля всё такая девчушка, как и год назад — активная, быстрая, шумная и шебутная. Мы обожаем все её проявления. Она больше не пугается и не смотрит исподлобья, а в остальном — малышка не изменилась.
Только внешне наша принцесса немного поменялась — волосы отросли и стали собираться в локоны на кончиках. Глаза стали больше и ярче. В весе дочка не добавила, после операции мы не могли наладить режим питания и до сих пор проблема с питанием существует, но мы не унываем. Мы обязательно отвоюем нашу девочку, уже год боремся на всех фронтах и это никакой не конец.
При подготовке к операции выяснилось, что у Поли целый «букет» серьёзный заболеваний, а ещё задержка в развитии и серьёзные нарушения речи. С чем-то из этого списка мы научились справляться, а через что-то ещё предстоит пройти. Главное мы вместе, а с остальным — повоюем.
— Вовка будто почувствовал, что мы собрались идти — сразу открыл глаза.
Выключив утюг, я оборачиваюсь на голос мужа и с улыбкой наблюдаю за вошедшей троицей.
Сава, Поля и крошечный пупсик в автолюльке. Муж, дочь и сын — мои самые ценные бриллианты, моя жизнь, моя любовь.
Вовка появился на свет два месяца назад. Его появление — настоящее чудо, к которому мы не готовились, но были очень рады. О беременности я узнала на двадцатой неделе, когда уже отходила половину срока. Мы с Полинкой практически не выходили из больниц, поэтому я даже заподозрить не могла, что задержка связана не со стрессом и переживаниями. Когда узнала — рыдала от смеси радости и шока. Врач посоветовал сразу сделать прерывание, но мы отказались — решили пусть всё идет, как и идет.
Я ходила в женскую консультацию, обследовалась, выполняла рекомендации, но делала это лишь тогда, когда было время и мы не лежали с дочерью в больнице. Я даже начало схваток переживала дома — у Поли поднялась температура и я ждала когда ей станет легче. Но вопреки всему и всем — роды прошли идеально и сын родился здоровым. Савелий первым взял его на руки, а второй к брату прикоснулась Полина. Мне в ту минуту казалось, что дочка радуется рождению Вовы больше нас. Именно она дала имя нашему мальчику и именно она первая уложила его спать, причем еще в роддоме. Малышка прилегла к брату на кровать и он быстро заснул рядом с ней. Кстати теперь они часто засыпают вместе.
— Подойди, милая. Вплету тебе ленту в косу и можно выезжать.
— Ма-ма, а там клёс-я будет?
— Крёстная Даша? Будет конечно. Тебя покрестили, теперь будем братика крестить. Потом папу…
— Так. Стоп. Мы не договаривались.
Полинка хихикает, а я чмокаю мужа в щеку и тихо бурчу.
— Даже Денис покрестился, чтобы стать для Польки крёстным отцом, а ты не хочешь.
— Я не Денис, Лер. И я пока не готов вступать в ряды праведников. Пью, ругаюсь матом… трахаюсь как жеребец, — шепчет мне на ухо муж, а потом добавляет громче, — как-нибудь в другой раз. Сегодня сына окрестим и двинемся в горы. Буду учить тебя и Полинку кататься на сноуборде.
— О, нееет. Смирнов, ты хочешь моей смерти.
— Жизни. Я хочу твоей жизни. Вечной. Как там в сказке, Поль? Стали они жить поживать и…
— Доп-ла на-ши-ва-ть.
— Правильно, дочь. Какие у меня дети умные. В папу, скорее всего.
Мы втроем смеёмся, а Вова смотрит на нас сонными глазами и беспрестанно болтает руками и ногами.
— Папа тоже в церковь приедет, — тихо говорю я, когда мы выходим из дома, — он Поле с Вовой привёз велосипеды.
— Особенно Вове, ну, — усмехается Савка, но по доброму.
— Он старается, Сав. Понял, что ему тяжело одному. Предприятие окончательно продал, теперь дом выставил. Он кстати обещал здесь поискать подходящее жилище.
Муж улыбается, потому что знает, что отцу нужны не внуки и дом. Папе нужна только я. В последний год, я перестала вестись на его провокации и капризы и он сник. Теперь вот хочет быть поближе к нам. Впрочем и этот момент я пустила на самотек — пусть все идет, как идет. Подумаю о сложностях, когда с ними столкнусь.
— Дашка с Деном уже в церковь приехали, скоро и остальные подтянутся.
— Тогда точно ускоряемся, — отвечаю я и радуюсь, когда Полинка четко и без ошибок считает каждую ступеньку.
Вот умница, моя девочка. В нее просто невозможно не влюбиться. Малышку любят все, особенно с виду безэмоциональные братья Смирновы. С первого дня знакомства, они окутывают Полю заботой и вниманием. Наша девочка-энерджайсер, сама того не зная, сблизила меня с семьей мужа настолько сильно, что теперь мы встречаемся практически каждые выходные. Возможно Смирновы поначалу жалели девочку и чувствовали в ребенке родственную душу — братьев тоже бросила мать, но теперь… Теперь
