Я беременна от вашего мужа - Ольга Ивановна Коротаева

– Почему это?

– Он такой… Такой… – Она задумывается на минуту и, щёлкнув пальцами, улыбается. – Настоящий! Не осыпает красивыми комплиментами, но умеет парой слов дать понять, что я ему очень нравлюсь. Не кривит душой. Говорит, что действительно думает, даже если знает, что мне это не понравится. А ссориться с ним одно удовольствие! Впрочем, мириться ещё приятнее… Ир! Ты что, плачешь?

– От радости за тебя, – всхлипываю я и вытираю скользнувшую по щеке слезинку. – Ты бы видела себя со стороны. Так и светишься! А говорила, что больше ни одному мужику не поверишь.

– Зыков особенный, – счастливо вздыхает она, но вдруг мрачнеет и дёргает меня за рукав. – Ир… Твой пришёл.

Сердце ёкает, и я стремительно оборачиваюсь, но застываю на месте при виде Богдана. Он неторопливо идёт к нашему столику, и ему вслед оборачиваются почти все женщины. От мужа веет особой привлекательной аурой, и я признаю это. Высокомерный прищур тёмных глаз и меня когда-то покорил.

На Богдане костюм, который я узнаю, поскольку сама убирала его на антресоли. Английский бренд, он стоил сумасшедших денег, но оказался маловат. Сейчас же сидит идеально.

– Неля, – кивком здоровается муж с моей подругой. – Не оставишь нас? Мне нужно поговорить с женой.

– Нет, не оставлю.

– Пожалуйста, – цедит Агаев угрожающим тоном. – Ты же не хочешь, чтобы твоего сыщика арестовали?

– За что? – возмущаетя она.

– А причина важна? – ухмыляется Богдан, и у меня в животе всё холодеет. Когда мой муж стал таким монстром? – Министр весьма недоволен, что его личные переговоры предали огласке. Мне намекнуть, кто виновник?

Подруга вскакивает, секунду смотрит на него с бессильной ненавистью и страхом, а потом переводит взгляд на меня. Шепчет:

– Прости. Я подожду тебя снаружи.

Киваю, понимая, что иначе Неля не могла поступить.

Глава 44

Когда подруга уходит, я тихонечко вздыхаю и смотрю на мужа.

– Ты похудел. Плохо ешь?

– Нет аппетита, – резко бросает он и садится напротив. – С чего бы? Может, потому, что жена рушит мою карьеру?

– Простите-извините, – тут же меняю тон и, откинувшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. – И с чего это я вмешиваюсь в наполеоновские планы мужа? Может, потому, что он ни во что меня не ставит?

Богдан изумлённо приподнимает брови:

– С чего ты так решила?

У меня вырывается нервный смешок.

– Скажешь, не так? Ты вышвырнул меня из дома, приказал тихонько ждать, когда ты соизволишь вернуть меня домой. Как ненужную вещь, которую сдают на хранение. Считаешь, нормально так относиться к живому человеку?

Агаев тоже скрещивает руки на груди и хмурится:

– Не понимаю, чем ты недовольна. Я выделил тебе квартиру и положил на счёт примерно столько, сколько ты тратила на себя. Какая тебе разница, где жить?

– Огромная, – выдыхаю и качаю головой. – Но тебе этого не понять. Кажется, я давно стала для тебя вещью. Жаль, что раньше не заметила этого.

– Ты моя женщина, – зло цедит он и прищуривается. – Мать моих детей. Но стоило дать тебе небольшую свободу, начала вести себя, как шалава…

– Выбирай слова, – резко перебиваю я и подрываюсь с места. – Не собираюсь слушать незаслуженные оскорбления!

– Незаслуженные? – кривится он и смотрит с укором. – Забыла, что я видел тебя у ночного клуба? А как понимать то, что ты до сих пор живёшь в квартире того адвокатишки?

– Во-первых, – спокойно отвечаю ему, – я не обязана оправдываться. Во-вторых, ты не имеешь права ни в чём меня обвинять. Ты мне изменил, вышвырнул из дома, обманом развёлся и собирался жениться на любовнице, которая ждёт от тебя ребёнка…

– Кстати, об этом, – он открывает кожаный дипломат и вынимает пачку бумаг, придвигает ко мне. – Подпиши признание.

– Какое признание? – настораживаюсь я.

– Что ты и твой адвокат оклеветали работников ЗАГСа, и наш с тобой развод прошёл полюбовно и по всем правилам.

Сердце пропускает удар. Но я делаю вид, что Богдан меня не пугает и приподнимаю брови:

– Зачем мне это подписывать?

– Ты же не хочешь по-плохому? – хищно ухмыляется он и достаёт второй документ. – А так же подпиши отказ от претензий на раздел имущества…

– Да ни за что! – выпаливаю я и вешаю сумочку на плечо. – Встретимся в суде.

– Его не будет, – бросает мне вслед Богдан. – Я предупреждал, но ты не услышала. И сейчас пришёл дать тебе последний шанс.

Резко оборачиваюсь и смотрю на человека, которого раньше безумно любила, а сейчас также сильно ненавижу. Возвращаюсь и смотрю на него, едва сдерживаясь, чтобы не схватить кофе и не выплеснуть Агаеву в лицо.

– О каком шансе речь? Ты вообще, человек?! Я не слышу тебя? Это ты не слышишь! Я не прощу тебя, Богдан. И ничего не подпишу. Мы разведёмся по закону, и я получу то, что мне причитается. Буду жить со своими детьми и даже не вспоминать о тебе. Ясно?

Смеюсь, глядя на мужчину:

– Пришёл мне угрожать? По-плохому? Серьёзно? Я забыла, когда у нас было по-хорошему! Я больше тебя не боюсь, Агаев! Потому что научилась жить без тебя.

Он молча достаёт телефон и набирает номер. Я хочу уйти, но слышу голос Богдана:

– Дарина? Возвращайся домой, я согласен оплатить создание твоего клипа.

– Папа, я тебя люблю! – слышу радостный голос старшей дочери.

Сердце проваливается в желудок, но на этом Богдан не останавливается. Отключается и набирает другой номер.