Ребенок от лучшего друга. Мы не твои (СИ) - Маар Чарли
— А я хочу послушать, что он скажет, — сощуртивает глаза бабуля Кострова, воткнув трость в ставший мягким от воды газон.
Довлет поднимает вверх брачный контракт, который довольно сильно намок, тем не менее, я прекрасно вижу, что понять написанное в нём можно.
Отчаяние накрывает волной.
Это конец!
Может, отобрать у бабушки трость и двинуть этому идиоту между ног?!
Ещё бесит, что все на нас смотрят. Хотя бабуля дала сигнал гостям продолжать общение и не обращать на нас внимание, но как же они пропустят шоу?
— Это брачный контракт, который ваш внук и сын подписал с Таисией Маршанской. Их брак фикция. Вас обманули, чтобы Руслан мог получить президентский пост в компании и контрольный пакет акций, — заявляет Довлет с такой гордостью, будто нашёл серийного убийцу, которого не могли поймать годами.
Тишина.
Давящая и гнетущая.
Мои щёки заливает жаром, когда отец Руслана тянется к контракту и опускает в него внимательный взгляд.
Он не выглядит удивлённым или взбешенным, что кажется мне странным.
— Обратите внимание на пункт, где указано, что эти двое разведутся, когда родившемуся ребёнку исполнится год. Вот так вот. Вы сыграли липовую свадьбу. И собрались доверить компанию лжецу и обманщику.
— Руслан! Это правда?! — вздыхает бабуля Кострова, глядя на внука в упор.
Руслан ничего не отвечает.
И наверное сейчас, вот именно сейчас самый подходящий момент для Кострова, сказать, что как бы там всё ни начиналось, теперь между нами всё по-настоящему. Но он молчит.
Не знаю, что я чувствую относительно его молчания. Разберусь в своих чувствах потом. Сейчас главное — спасти ситуацию, иначе Руслан потеряет компанию, на которую потратил столько лет и сил.
Я не могу позволить этому произойти. Даже если Руслан не любит меня. Я люблю его. Вот так всё просто.
— А я хочу сказать, что всё не так, как вы думаете, — бабуля и Демид переводят на меня взгляды.
— Тась, не надо, — пытается отстановить меня Руслан, но я не позволяю.
Смотрю на своего любимого человека, мягко улыбаюсь и качаю головой.
— Нет. Они должны знать правду. Правду о том, что с моей стороны наш брак никогда не был фальшивкой, что бы там ни было. Может, одной моей любви недостаточно, но я хочу сказать, — шумно сглатываю и снова поворачиваюсь к бабуле и Демиду, — Руслан будет прекрасным президентом компании. Он всю душу в неё вкладывает. Это нечестно, лишать его всего только потому, что он не смог полюбить женщину... Не смог полюбить меня. Но он, по-своему, я точно знаю, он любит меня. И ребёнка нашего он будет любить. И самое главное... я его люблю. Я всегда его любила! — закончив свою пламенную речь, пытаюсь отдышаться, но дыхание, не успевшее стать ровным, снова сбивается, так как отец Кострова неожиданно отвечает:
— Мы знаем, Тась.
И бабуля кивает, соглашаясь с ним.
— Что? Как это?
— Мы всегда знали, что ты любила Руслана. Только он ничего не замечал.
Перевожу взгляд на Кострова, но он, судя по всему, не удивляется словам отца.
— Тогда... тогда... пожалуйста, не лишайте его компании! Я... я не считаю брак фиктивным... Руслан, скажи что-нибудь, в конце концов!
Следующий миг окончательно вышибает землю у меня из-под ног.
— Я не могу лишить Руслана компании, Тась, так как он отказался от права наследования, после чего сам выкупил акции. Причём судя по дате, — Демид Костров смотрит в брачный контракт, — за неделю до подписания брачного контракта.
У Довлета вытягивается лицо. У бабули Костровой тоже.
Своё я даже представить боюсь.
— Как... выкупил? — шепчу еле слышно. — До подписания контракта? Вы точно уверены, что не ошиблись в датах?!
По лужайке проносится шепоток гостей.
Я медленно поворачиваюсь к Руслану, не веря в то, что только что услышала.
— Выкупил... Тогда, зачем ты женился на мне? Почему...
Глаза Руслана обжигают своей чернотой и глубиной.
— Наверное, потому, что хотел на тебе жениться, — отвечает тихо, но для меня его ответ звучит как раскат грома во время самой сильной грозы. Это когда пространство разрывает мощный треск, от которого трясутся колени.
— Ну да, — продолжает Костров старший, откашлявшись. — А тебя, Долвет, Руслан начал подозревать в том, что ты под него копаешь. И он также выяснил, что ты организовывал сделки с конкурентами якобы от его лица, чтобы подставить. Сегодня мы получили официальную информацию, подтвержающую данный факт. А это, — Демид потряс контрактом, — дополнительное доказательство твоего гнилья. Через пару дней вся волокита с официальной передачей прав управления компанией будет окончена, и Руслан заступит на пост президента. Думаю, ему решать, как в итоге поступить с тобой. Вся эта демагогия с брачным контрактом была проведена лишь с той целью, чтобы вывести тебя на чистую воду. Твоему отцу было бы за тебя очень стыдно.
— Что за интриганство, Демид? Меня можно было поставить в известность? — ворчит бабуля Кострова, ткнув сына тростью.
И, кажется, Довлет тоже что-то говорит, пытается оправдаться. Но я не слушаю и не смотрю.
Мой взгляд сосредоточен на мужчине передо мной, его чёрных глазах и мальчишеской улыбке, слегка смущённой даже что ли.
В груди сдавливает от наплыва эмоций, в которых я не могу разобраться. Переносицу щиплет от подступивших слёз. Я резко прижимаю ладонь ко рту и громко всхлипываю.
— Тась, — выдыхает Костров, нахмурив брови.
— Ты сволочь, Костров! — бью его изо всех сил в плечо и снова громко всхлипываю. — Я думала, ты ничего ко мне не чувствуешь!
— Прости, я долго пытался разобраться. Но ты тоже хороша. Делала вид, что не любишь меня. Молчала столько лет!
— Ненавижу тебя! — снова бью его кулаком.
А Руслан хватает меня за запястье, тянет на себя и прижимает к своему телу, целуя мокрые от слёз щёки.
— Не правда. Ты меня любишь. Ты только что при всех это сказала. Здесь слишком много свидетелей, так что не отвертишься.
Мой взгляд застывает на его лице. По рукам пробегают мурашки то ли от тепла в его глазах, то ли от касаний его рук, а может дело в том, что я, наконец, вижу в той самой любимой глубокой черноте то, чего раньше не замечала, в чем сомневалась.
— Хороший момент, чтобы сделать предложение, Тась.
