К сожалению твоя (ЛП) - Бейли Тесса
— Я не знаю. Наверное. . около недели.
Обнаружена проблема номер один. Крупный осадок следует сцедить через один-два дня. Но она не сказала этого вслух. Она просто кивнула, когда он оглянулся на нее через плечо.
— У меня есть это, Натали, — сказал он. — Все в порядке, если ты хочешь вернуться домой. Или. .
— О, — сказала она, немного застигнутая врасплох. Ей было не привыкать идти лицом к лицу с Августом, но он никогда не отмахивался от нее. — Я думала, что мы собираемся разобраться в проблемах, которые у тебя возникают с производством.
— Ага. Это просто, эм. . -Он закашлялся. — Просто я чувствую, что должен сделать это только для Сэма. Это моя обязанность… Я хочу ответственности.
Натали проигнорировала рану, образовавшуюся в центре ее живота. Так же, как Коринн и Джулиан, Август хотел, чтобы все было сделано определенным образом, и это не касалось Натали. Ее не приветствовали. Оба виноградника могли погружаться в убыток, и все же ее помощь не потребовалась бы. Та же самая история. Но почему было больнее, что Август хотел справиться сам? Что ему не нужна помощь — ее помощь — с виноделием? Она привыкла к тому, что ее семья пренебрежительно относится к ее усилиям, но Август… опять же, он не должен был отталкивать ее. Это было больно, даже если она понимала, что его горе из-за Сэма заставило его реагировать способами, которые никто не мог полностью понять.
Отбросив обиду, она воспользовалась моментом, чтобы попытаться увидеть вещи с его точки зрения. Он отправился на эту миссию ради своего лучшего друга. Август был единственным стоящим здесь, кто знал, чего хотел Сэм.
— Я не потеряла никого из близких, но я думаю, что горе можно выразить по-разному.
Плечи Августа немного опустились, его глаза с осторожностью благодарили ее.
— Я бы не стал говорить с парнями о смерти Сэма. Я даже никому не сказал, кроме своего командира, что еду сюда, покупаю виноградник. Я не хотел, чтобы кто-то из них просил об участии. Разве это не пиздец? — Он потер горло. — Просто я был ближе к нему, чем кто-либо другой, и…
— Ты хочешь нести всю тяжесть на себе.
— Ага. Если я придаю кому-то еще часть веса, это похоже на отговорку. Или как будто я уклоняюсь от ответственности. Так что я просто должен сделать это один.
Натали поражалась тому факту, что она могла испытывать такое пронзительное чувство симпатии к тому, кого она когда-то считала неуклюжим людоедом. Иногда он ведет себя так же.
— Как ты думаешь, он хотел бы этого таким образом? Чтобы ты нес всю тяжесть?
Август остановился на середине кивка.
— Нет. — Он судорожно вздохнул. — Нет, определенно не хотел бы. Но это ничего не меняет.
— Ага, — мягко сказала она. — Ты должен сделать это по-своему, Август. Ты единственный, кто знает, что это такое. — Несколько мгновений они смотрели друг на друга через сарай, прежде чем Натали поняла, что это она. Ждал ли он, пока она уйдет, чтобы продолжить? Возможность заставила ее говорить слишком быстро. — В любом случае, я позволю тебе вернуться к работе. Извини, что сегодня утром вела себя как ревнивая жена.
— Мне нравилось, что ты ведешь себя как ревнивая жена… — Он немедленно дал задний ход. — Нет, подожди. Я не это имел в виду. Мне не нравилось, что ты ревнуешь, но мне нравилось, что ты ожидала от меня большего.
Вес медленно переместился от ее горла к центру ее груди.
Иногда он говорил самые впечатляющие вещи. И он имел в виду их.
Но бедный болван не мог понять, что простое позволение ей помочь окажет самое большое влияние. Объяснение ему этого заставит его поделиться, прежде чем он будет готов.
Возможно, он никогда не был бы готов.
— Ну что ж. — Барьеры, которые она слишком устала, чтобы разрушить на рассвете, теперь, слава богу, были установлены и работали. Она шагнула назад из сарая, подняв подбородок. — Я иду на прогулку. Я должна перезвонить Клаудии…
— Подожди несколько минут, — быстро сказал он, немного возясь с длинной деревянной ложкой. — Я пойду с тобой. Покажу окрестности.
— Нет, спасибо. Я могу идти одна. — Прежде чем она успела отвернуться от его хмурого взгляда, она кое-что вспомнила и щелкнула пальцами. — О, подожди. Я хотела спросить тебя. В этом доме есть винная пещера?
— Эм-м-м… да. — Он провел запястьем по лбу, но хмурый взгляд остался. — Да, в задней части амбара есть вход. Или то, что должно было стать амбаром для мероприятий.
— У тебя было одно событие.
— И я продал минус три бутылки вина. Я даже не уверен, как такая математика возможна.
— Половина одной оказалась у тебя на лице.
— Отрицательные три с половиной. Я иду на твою прогулку.
Она отмахнулась от него.
— Я могу найти пещеру сама.
— Я не был там несколько месяцев, но помню, что там нет освещения и крутая лестница… — Он начал обмахивать подмышки. — Я весь в поту, думая о тебе в пещере в одиночестве. Просто дай мне секунду, чтобы закончить здесь.
— Не будь смешным. Я знаю, как обойти пещеру, и у меня есть фонарик в телефоне.
— Подожди меня, — прорычал он.
— Нет.
Во всем этом споре начинало казаться, что он имеет скрытый смысл, и она проснулась сегодня утром — во второй раз — и решила не усложнять их отношения. Однако чем больше времени она проводила с Августом, тем более запутанной становилась их ответственность друг перед другом. И они были женаты менее двадцати четырех часов.
Господи спаси и сохрани.
Он последовал за ней по грязной тропинке между двумя амбарами, снимая на ходу перчатки и кожаный фартук и оставляя их на земле. Нелепый.
Она ускорила шаг.
Он тоже.
И теперь они бежали, потому что ничего больше не имело смысла.
— Черт возьми, Натали.
Она завернула за угол амбара и заметила бетонную лестницу с ржавыми металлическими перилами.
— Почему ты не понимаешь, что мне не нужна компания?
— Очень жаль. Ты понимаешь.
— Мне нравится быть одной, когда я в пещере. Когда это заявление прозвучало сбивающим с толку ее собственным ушам, она попыталась внести ясность. — Я имею в виду в той, что у Вос.
Он был прямо позади нее сейчас. Одни шаги.
— Сколько времени ты там проводишь? — Они были даже сейчас, черт его длинные ноги. — И из-за чего, черт возьми?
— Это не имеет значения.
— Похоже, это имеет значение.
— Нет. — Она резко остановилась наверху лестницы и повернулась к нему лицом. — Я имею в виду… это не имеет значения. Что я внизу. Никто никогда не заметит, что я ушла.
— Я бы, блять, заметил, — крикнул он ей сверху вниз.
В этот момент она мечтала ударить его. Жестко. Она действительно сделала бы так. То, что он мог быть таким заботливым и оберегающим, но при этом не осознавать, как сильно это обжигало, когда он закрывал ее от своего горя, от своего виноделия, — это расстраивало. И с каких это пор она позволила ему иметь над собой эту власть? Как ему удалось проникнуть внутрь нее и переставить вещи?
— Ты замечаешь не так много, как думаешь, — сказала она, отталкивая его на шаг назад, а затем топая вниз по бетонной лестнице ко входу в пещеру. Через мгновение его шаги последовали за ней, и, не оборачиваясь, она почувствовала, как его бедный человеческий мозг работает сверхурочно. Она почти почувствовала жалость. Почти.
Натали медленно открыла дверь и поприветствовала запах земли и плесени. Поскольку этой пещерой некоторое время не пользовались, в выходящем спертом воздухе было больше пыли, но, тем не менее, холодная, знакомая темнота была приятной. Она открыла приложение-фонарик и посветила им перед собой, отметив, что Август был прав. Лестница была крутой. Но она была сухой, и перила не были ржавыми, как снаружи. Она чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы войти внутрь, медленно спускаясь в подземелье.
— Натали… — хрипло сказал Август. — Подожди. Думаю, я должен идти первым.
— Я обещаю тебе, все в порядке. Я не боюсь летучей мыши или двух.
