Прекрасное отчаяние - Рэйвен Вуд
— Вы станцуете хотя бы один раз с тем партнером, которого вам дали, — объявляет Морейн с помоста. — Затем начнется праздник. Но сначала будет танцевать король. Один.
Обычно я не танцую. Но в этом году я сделал исключение.
Остановившись перед Оливией, я протягиваю ей руку.
В ее глазах мелькает паника, и ее взгляд на секунду обводит комнату, прежде чем вернуться ко мне. Затем она сглатывает и кладет свою руку в мою. Крепко сжав ее, я притягиваю ее к себе, а затем вывожу нас на середину танцпола.
— Я не умею танцевать, — выдавливает она низким голосом.
— Ничего страшного. — Я перемещаю ее на место. — Я умею.
И тут начинается музыка.
Положив одну руку на ее руку, а другую на талию, я перемещаю нас в танец. Поначалу она застывает как доска, страх скатывается с ее тела, когда она пытается не споткнуться. Но потом она, кажется, понимает, что я знаю, что делаю. Ее напряженные мышцы расслабляются, и она позволяет мне вести ее по полу. Однако она все еще бросает обеспокоенные взгляды на толпу.
— Все смотрят, — шепчет она.
— Ну и пусть.
— Не надо было заставлять меня надевать красное.
— Почему?
— Потому что все пялятся.
— Вот почему я это сделал. Чтобы они пялились. Чтобы они знали, что можно смотреть, но нельзя трогать. Потому что ты не одна из них. Ты моя.
Ее дыхание сбивается, и она чуть не спотыкается на шаге. Я крепче прижимаю ее к себе, поддерживая, пока она не восстановит равновесие.
— Не беспокойся о них. Пусть пялятся. Просто не своди с меня глаз.
Она делает взволнованный вдох, но ее глаза остаются прикованными к моим.
Весь остальной мир исчезает, пока мы с Оливией танцуем по залу. Я знаю, что все наблюдают за нами, ожидая окончания музыки, чтобы присоединиться к следующему танцу, но все, что я вижу, это ее блестящие карие глаза, и все, что я чувствую, это ее теплое тело, двигающееся под моей ладонью. Как и должно быть.
Когда музыка наконец заканчивается, мы замираем посреди зала. Кажется, что вся толпа затаила дыхание, пока мы с Оливией смотрим друг на друга. И у меня возникает странное желание поцеловать ее. Но это было бы слишком далеко. Это было бы переходом границы, которую нельзя переступать.
Ее нельзя переступать.
С огромным усилием я отпускаю ее и отступаю назад.
Толпа выдыхает, и напряжение исчезает из зала, когда остальные выходят на танцпол и занимают свои места. Оливия просто стоит и смотрит на меня, и на несколько секунд у меня возникает ощущение, что она собирается спросить меня о чем-то, на что я не захочу отвечать.
Затем она слегка встряхивает головой, как бы проясняя ситуацию, и вместо этого на ее губах появляется дразнящая улыбка.
— Итак, каковы мои приказы на остаток ночи, мой король?
Из моего горла вырывается облегченный смешок, когда мы возвращаемся к привычному шутовству. Потянувшись вверх, я провел легкими пальцами по ее челюсти.
— Танцуй. Веселись.
— И это все?
— И все.
Прежде чем она успевает сказать что-то еще, я резко разворачиваюсь и иду обратно к своему трону, потому что внезапно чувствую необходимость оставить, между нами, некоторое расстояние. Иначе я могу сказать что-то, чего не следовало бы.
Лидеры фракций спускаются с помоста и присоединяются к вечеринке, как только я возвращаюсь. Я перехожу к резному деревянному креслу, которое служит мне троном, и опускаюсь на него. Раздвинув ноги, я откидываюсь назад, опираясь локтем на подлокотник. На танцплощадке внизу все остальные первокурсники участвуют в обязательном бальном танце. Я упираюсь подбородком в кулак, наблюдая за ними. И за Оливией.
Как только первый танец заканчивается, все превращается в настоящую вечеринку. Из динамиков звучит громкая музыка, люди прыгают и танцуют в толпе, а группа Дженны угощает их алкоголем.
Сначала Оливия просто неловко стоит на краю толпы. Затем она пожимает плечами, словно говоря: "К черту все", и выпивает две рюмки, прежде чем отправиться на танцпол.
Я хихикаю.
В течение следующего часа я просто сижу и наблюдаю за ней, пока она пьет, танцует и… живет.
Когда я впервые встретил ее, она всегда выглядела так, будто тащила за собой огромную каменную глыбу, которая отягощала все в ее жизни. Я не уверен, было ли это потому, что она беспокоилась о деньгах, о своем будущем или о чем-то еще. Но она больше так не выглядит.
Теперь она улыбается, даже смеется, прыгая по танцполу и вскидывая руки вверх. От этого зрелища у меня в груди разливается тепло.
Мне нравится видеть ее такой счастливой.
Эта мысль шокирует меня настолько, что я сажусь на свой трон еще прямее. Это не первый раз, когда счастье Оливии приходит мне в голову. Моя миссия заключалась в том, чтобы сломить ее. Показать ей, что против такого человека, как я, она совершенно бессильна. Ее счастье не должно меня волновать. Так почему же я снова думаю об этом?
Не успеваю я закончить эту мысль, как мое внимание привлекает что-то еще. Парень. Он выглядит очень пьяным и танцует за девушкой в элегантном белом платье, пока она не ускользает. Затем он оборачивается и находит Оливию. У меня кровь стынет в жилах, когда он подходит к ней сзади и танцует у нее за спиной. Слишком близко.
Его рука касается ее обнаженного плеча.
Перед глазами вспыхивает красный цвет.
Вскочив с трона, я подбегаю к краю помоста и прыгаю вниз. Я приземляюсь с грохотом, заставляя ближайших ко мне людей удивленно обернуться. Толпа расступается передо мной, как Красное море, когда я приближаюсь к парню. Большинство из них даже поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Но поскольку и парень, и Оливия стоят ко мне спиной, они пока ничего не замечают.
Я обхватываю пальцами запястье парня и отрываю его от плеча Оливии. Когда я говорю, мой голос звучит как раскаты грома.
— Убери от нее руку.
— Эй, — протестует парень, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты не можешь просто…
Он осекается, и его глаза становятся широкими, как обеденные тарелки, когда они фокусируются на мне. Его прежнее пьяное состояние исчезает в мгновение ока, а страх отрезвляет его. Оливия тоже оборачивается. Удивление пляшет на ее лице, когда она переводит взгляд с меня на парня, который прикасался к ней, и на руку, в которой я все еще сжимаю его запястье.
— О, черт, — наконец выдавливает он жалким голосом после нескольких неудачных
