Не просто лучший друг - Юлия Оайдер
– У тебя есть презервативы?
Синдром отличницы и правильной девочки, угомонись ты! Сейчас опять все испорчу!
Ладони Глеба, после моих слов, уверенно сжимаются на моей груди и я зажмуриваюсь, закусив губу: наверное, я совсем чокнутая в его глазах. Вдруг, чувствую мягкий поцелуй на своем подбородке, затем на щеке и на скуле…
– Да, не беспокойся, – шепчет парень, продолжая покрывать мое лицо поцелуями. – Доверься, просто доверься мне.
С этими словами, Глеб резко переворачивает меня на спину и впивается в мои губы остервенелым поцелуем. Голова кружится от переизбытка эмоций и я не замечаю, когда парень успел стянуть с меня белье и снять свое. Мысль ликования проскакивает в голове, что я привела себя в порядок в душе, и не буду стыдиться и стесняться своего тела.
Одной рукой парень удерживает свой вес, а второй, я чувствую, как он ведет кончиками пальцев по внутренней части моего бедра. Едва слышный стон вырывается из моей груди, когда Глеб едва ощутимо касается того места, которое раньше не трогал ни один парень. Ведет руку дальше, откровенно исследует мое тело в мельчайших подробностях. Не выдерживает и накрывает мою промежность своей ладонью, яростно шипя мне в губы, после чего раздвигает мои ноги еще шире и осторожно проникает пальцами внутрь. Я чувствую свою влагу, чувствую, как там скользко, и вздрагиваю от новизны ощущения, от этого, пока еще, невинного проникновения. Мне чуточку неловко, ведь я не разъяренной кошкой запрыгиваю на парня сама, а лишь двигаюсь так, как мне подсказывает моя интуиция. Но мне нравится и я хочу еще, хочу идти дальше.
Хочу еще!
Подаюсь бедрами вперед и каждой клеточкой сгораю от желания принадлежать Глебу. Кусаю его губу и пытаюсь двинуться еще ближе, но он останавливает и выпрямляется, стоя на коленях между моих разведенных ног. Замечаю что-то блестящее в его руках и по звуку догадываюсь – презерватив. Не знаю когда и откуда он его взял, наверное, я настолько потерялась в его ласках, что не заметила. Ну, или он хранит их под подушкой на всякий случай.
Смотрю в темноту и жду, оглушенная дробью собственного сердца. Мне страшно, но я боюсь не того, что допускаю ошибку, а я боюсь неизвестности. Я знаю, что может быть больно, но какой будет эта боль и смогу ли я ее терпеть – эта неизвестность пугает. Я боюсь все испортить.
– Я буду осторожен, честно, – справившись с защитой, парень склоняется к моему лицу. Он будто читает мои мысли и успокаивающе поглаживает по щеке.
– Я знаю, – выдыхаю я и ловлю очередной дразнящий поцелуй. – Я люблю тебя.
Правда и всем сердцем!
– Тебя люблю, – отвечает Глеб, выпрямившись.
Он опускает руку к моей промежности и ласкает изнывающую от возбуждения чувствительную точку, кружит по ней подушечкой большого пальца, вызывая во всем моем теле дрожь. Прикрываю глаза, наслаждаясь моментом, как Глеб резко, но не грубо, толкается внутрь, тем самым разрывая последнюю преграду, сохранявшую надежду остаться друзьями.
Резкий болевой импульс пронзает меня и я всхлипываю, впиваясь ногтями Глебу в плечи, он же, крепко держит меня за бедра, не позволяя сдвинуться. Часто дышу и пытаюсь унять боль, я знаю, что это пройдет, но хочется как можно скорее!
– Веснушка, – парень наклоняется к моему лицу и упирается своим лбом в мой, обжигая горячим дыханием мои губы. – Моя Веснушка, – слышу в его голосе улыбку и неожиданно улыбаюсь сама, обвивая его руками за шею.
– Твоя, – шепчу в ответ и спускаю руки по его спине, влажной от пота.
Глеб ловит мои губы и целует, мягко и тягуче, словно специально отвлекая меня от неприятных ощущений, медленно сходящих на нет. Его тяжелое дыхание красочно демонстрирует мне, насколько сложно парню дается это ожидание. В какой-то момент, он не выдерживает, и делает первое движение бедрами, вынуждая меня тихо зашипеть.
– Прости, – прервав поцелуй, произносит он и опускает руку между нашими телами.
Спустя секунду, его пальцы умело надавливают на возбужденную плоть и я, с тихим стоном удовольствия дергаюсь, а Глеб в этот же миг совершает уверенный толчок. Снова прикосновение к той самой точке и я снова дергаюсь навстречу новому толчку. Боль не исчезла, но ее так ярко перебивают ласки Глеба, что с каждым новым движением мышцы внизу живота начинает скручивать приятной судорогой.
– Если завтра окажется, что это сон, то я сдохну, – рычит он, доводя меня до исступления своими удивительно нежными и мягкими движениями. – Не могу больше! – засасывает мои губы и усиливает свой напор.
Никогда не понимала всех этих стонов и криков в фильмах, но сейчас осознаю, что сдержать этот поток эмоций, обуздать собственное наслаждение, попросту невозможно. Нужна разрядка, крик, всхлип, стон, что угодно, иначе я попросту взорвусь и мое сердце выскочит из груди. Никогда не испытывала подобного и даже не представляла, что такие, сметающие сознание напрочь, словно карточный домик, эмоции способен испытать человек. Испытать и выжить, выжить и хотеть еще.
Загнанно дышим и стараемся вернуться к реальности, не знаю сколько времени спустя, но здравомыслие ко мне возвращается. Я порываюсь встать, но Глеб не дает мне уйти. А еще не дает погрузиться в размышления, ровно как и не дает зациклиться на бытовухе, по типу испачканного кровью постельного белья или съехавшей повязки с пораненной ноги Глеба. Его поцелуи тушат чувство стеснения и дарят уверенность в правильности принятого решения.
Я счастлива и чувствую, насколько счастлив Глеб.
Глава 17. Не в свое дело
Глава 17. Не в свое дело
Просыпаюсь утром под звуки будильников и собачьего лая, вся сырая от пота в объятиях Глеба, ведь он так и не отпустил меня, даже в душ не отпустил, продолжая сладко истязать своей любовью и нежностью. Открываю глаза и прислушиваюсь к собственному телу, к своим ощущениям: странное саднящее чувство между ног и одновременно приятная нега в каждой клеточке моего организма напоминают мне о случившемся.
Поворачиваю к Глебу голову и не могу сдержать улыбку, разглядывая его лицо. Спит или притворяется? Вот уж не знаю, потому что его руки крепко прижимают меня, кажется, дернусь и он усилит хватку. С ним так
