Маргарита Южина - Звёздочка моя новогодняя
Новый год пропал, так и не начавшись. Для Чеботарева. Такого горя у него не было никогда. А тут еще эта Люська звонит!
– Да?! – рявкнул Василий, вставая из-за стола и выходя в коридор, где можно поговорить без свидетелей. – Конечно, я злой! А ты думаешь, моя работа – это шанежки?! Вот пришлось даже обриться наголо в интересах производства…
Люська несколько раз переспросила, на самом ли деле он обрился наголо, а потом начала бурно хвалить его решительность. И, оказывается, ей всегда нравились иные мужчины, и, что само собой разумеется, она стала любить его еще больше. Конечно же, соскучилась, понятное дело, переживает, не заглядывается ли ее Васенька на других теток. Надо ж понимать, он сейчас необыкновенно хорош.
– Да ты ж меня еще не видела! – не удержался Чеботарев. – Я ж как попа у Анжелы! У младенца. Анжела так сказала… Анжела – это жена главрежа, чтобы ты знала…
И снова от Люськи понеслись уверения, что она, оказывается, очень любит попы младенцев, что ждет не дождется Васеньку домой и что любимому стоит учитывать, что она, Люська, дико ревнивая.
– Да с ума ты сошла, что ли? С кем я тут?! Да тут… ты даже не страдай, – решил успокоить подругу Василий.
Люся обещала верно ждать и напоследок еще раз восхитилась прической Чеботарева. Хотя ее и не видела.
Она настолько подняла Василия в его собственных глазах, что он тут же позвонил Надежде.
– Наденька, с наступающим, – медово заворковал Чеботарев в трубку. – Скажите, Надюша, а как вы относитесь к брутальным мужчинам? Ну да, бритый… В смысле совершенно лысый.
Надюша была не готова поддерживать отношения с иным мужчиной.
Она заявила, что у нее уже собрались гости на Новый год. И не надо к ней приходить ни сейчас, ни на Рождество, потому что… потому что ее не будет дома.
Чеботарев в расстройстве швырнул телефон обратно в карман.
Эх! Вот она – лакмусовая бумажка! Стоило только сбрить волосы, как тут же сами собой катапультировались и неверные тетки. Придется теперь на Люське жениться, наверное. Только она оказалась верной и любящей…
В это время Татьяна за кулисами готовила мужа к выходу.
– Интересно знать, куда это унесло Криворукова?! – в нетерпении топала она ногой. – Я его хотела предупредить, что если он позволит себе что-то против тебя, то я…
– Не переживай, Танечка, – усмехнулся Банченко. – Я Криворукову не по зубам. Он же понимает…
Татьяна поморщилась, как будто у нее внезапно заболела вся челюсть. Эд споткнулся на полуслове, потом вздохнул:
– Что? Опять я на павлина похож, да? Ну-у, что ж делать, я стараюсь, но оно все равно вылезает… да и в конце концов, это я понимаю, что обычный, статистический артист, но ведь Криворуков-то этого не знает!
– Знает, – мило улыбнулась Татьяна. – Это его жена не знает. Поэтому выбивает для тебя самые хорошие роли. Извини, родной, я должна была тебе об этом сказать. А вот сейчас у тебя есть шанс показать себя во всей красе. И не Анжеле, а во-он тому дядьке, видишь? Он как раз сейчас остограммился, поэтому давай, старайся… И все же, куда делся Криворуков? Эд! Я придумала! Рассказывай не про скотный двор, а про зверей! Ну, помнишь, у тебя такая веселая сказка есть? А если Криворуков что-то и подстроит, то… То к тебе это не будет иметь никакого отношения!
Эд приготовил басню про скотный двор, ему показалось, что жителям деревни эта тематика будет близка. А теперь… Теперь он расскажет другую. Конечно, трудно менять все буквально перед выходом на сцену, но кто сказал, что это невозможно?!
– «Скотный двор»! – громогласно заявил Криворуков-конферансье и как-то быстро убежал со сцены.
Эдмунд вышел и пожал плечом:
– Не знаю, к чему был выкрик этого господина… А я прочитаю вам взрослую сказку «Новогодний лес»!
Все дружно зааплодировали, и Банченко начал:
– Однажды в лесу где-то под Новый годСобрался клыкасто-зубастый народ.Решили все дружно под елкой собратьсяи в праздник на славу гулять-отрываться…
Женька прибежала со сцены сразу же к себе в комнату, бухнулась на раскладушку и завыла в голос. Потом вой перешел в красивые, аккуратные рыдания. По мнению Крутиковой, сейчас должна была сбежаться вся труппа во главе с режиссером и напоить ее успокоительным. Рыдать обмотанной скотчем было неудобно, но она крепилась. Надо было, чтобы все увидели, в каком состоянии ей пришлось работать! Однако коллеги с успокоительным не торопились. А долго надрываться Женька не могла – еще чуть-чуть, и распухнет свеклой нос, глаза станут красные, как у рака, и никакая тушь не поможет, и будешь потом всхлипывать всю праздничную ночь. А ведь известно, как Новый год встретишь…
Так никого и не дождавшись, Крутикова уселась на раскладушке и задумалась. Интересно, на этот позор обратил внимание продюсер? В конце концов, сегодня праздник, мог бы и напиться в дугу и ничего не помнить. Да и первую часть выступления она отработала блестяще! Уж никак не сравнить с этой Анжелой! Хм… А зачем ждать, когда продюсер сдастся зеленому змею? Надо самой предложить ему отметить праздник традиционно!
Женька вскочила, освободилась от скотча и переоделась.
– Интересно было бы узнать – кто это подстроил? – морщила она свой лобик. – Наверняка этот боров Криворуков! Специально, чтобы свою коровушку протолкнуть… Но мы еще посмотрим!
Она крутанулась перед темным окном, которое честно отражало все Женькины черты, и уже совсем в другом настроении побежала в зал.
Но сначала она зашла за кулисы, оттуда было видно все, что творится у зрителей, да и найти столик продюсера не составляло труда.
В зале царила тишина, а на сцене выступал Банченко с новогодней сказкой в стихах.
Женька хотела было уже нестись к продюсеру, как услышала позади себя крик:
– Женя, уйди отсюда!
За кулисами с трудом шел Криворуков и тащил здоровенный мешок. Мешок шевелился, главреж сгибался под его тяжестью все больше и больше.
– Это что? – распахнула глаза Женька.
– Хи-хи, – опустил на пол мешок Криворуков и хитренько засмеялся. – Это я партнера по сцене для Банченко притащил. Вот как только он скажет слова: «И визг свиней раздался над Вселенной», я тут и выпущу свинку-то!
– Так там свинья? Да вы с ума сошли! – ошалела Женька от такого предательства. – Собственный режиссер подставляет своих же артистов! Да где это видано?
– А чтобы по другим режиссерам не бегали! – мстительно сощурил глазки Криворуков. – Думали, я ничего не узнаю, да? А вот пускай теперь посмотрит ваш продюсер, на что вы годны!
– А вы в курсе, что Банченко вовсе не «Скотный двор» читает? И у него не будет слов про вселенную?
– Как это не будет? – растерялся Криворуков и выглянул на сцену.
