( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана

— Хотите тест? Сделаю! — кричу всем. — Но ноги моей в этом доме больше не будет.

Хватаю детей за руки и иду к выходу.

— Мария, подожди! — орет мне вслед Айк. — Объясни мне все немедленно!

— Я все объяснила, — бросаю ему через плечо.

Он хочет меня догнать, но у него на пути возникают мои бравые защитники, сестра и мама.

— Не смей подходить к моей дочери, — возмущается мама. — Хочешь верить своей подстилке — верь, а Марию не трогай!

Мы всей дружной компанией спешим на улицу к машине сестры, на которой приехали. Через пару минут уже мчимся домой, подальше от этого места. Но меня не покидает чувство, будто меня только что вываляли в грязи.

Глава 32. Именинник без гостей

Айк

Я не успеваю даже толком понять, что произошло, как Мария выскакивает из дома вместе со своей группой поддержки и… нашими детьми!

— Мария! Маша! — ору, выскочив из дома.

А ее и след простыл. Только и слышу, как стартует сиреневый седан моей свояченицы. Резво так стартует, даже борзо, уезжает на скорости.

Бесит меня, как ее сестра водит машину, Шумахер новоявленный…

Тут же пытаюсь позвонить Марии, но она попросту не берет трубку.

— Да что ж такое! — шиплю себе под нос.

Возвращаюсь в дом.

А там немая сцена.

Вера стоит у двери гостиной, скромно мнет сумочку, а родственники все как один в тихом шоке.

— Не вернул ее? — спрашивает мама.

— А похоже, что Мария прячется у меня за спиной? — рычу на эмоциях.

— Айк, извини, но я должна была сказать, — тихо блеет Вера.

Именно это ее блеяние окончательно выводит меня из равновесия.

Резко бросаюсь к ней, хватаю за плечо и с силой тяну за собой, вывожу на улицу.

— Айк, больно… — она пытается отдернуть плечо.

А мне все равно.

— Ты, тварь, пришла на мой праздник, при моих же детях посмела чернить мою жену…

— Я правду сказала! — она смеет спорить. — Кто-то же должен был.

— Закрой свой поганый рот, — шиплю на нее, еле сдерживаясь, чтобы не свернуть ей шею. — Ты меня достала в край. На работе можешь даже не показываться. До самого дня, когда тебе придет срок сдавать тест, чтобы не смела носа из дома показывать. Иначе я найду, где тебя запереть, чтобы ты больше не пакостила. Ты услышала меня?

— Услышала, — говорит она с оскорбленным видом.

Я наконец отпускаю ее.

— Пошла вон! — указываю на ворота.

С хмурым видом наблюдаю, как Вера уходит.

Возвращаюсь в гостиную к семье, а там…

Нет, никто уже не молчит.

— И что такого было на этих фото? — фырчит мама. — Ведь ничего же не было!

— А Лиана его откуда знает? — не остается в долгу отец. — Ты же слышала, как она назвала Туманяна по имени! Узнала на фото, значит виделись и не раз…

— Так, может, она на твоем дне рождения его и увидела, — упирает руки в боки мать. — Мы же приглашали Туманяна.

— Приглашали, да, — кивает отец. — Только Лиана дома в тот день оставалась, с ней сватья сидела, она ведь из-за зубика мучилась, не помнишь разве?

Вижу, как мать закрывает рот ладонью, качает головой.

Они спорят из-за треклятых фото, которые выставила на всеобщее обозрение Вера.

А вот я, пока смотрел на них, совсем не об этих фото думал. Я вспоминал, как вчерашним утром встретил счастливого Туманяна у офисного здания. Как он распинался, что кого-то подвозил, а сам был обмазан красной помадой точно такого же оттенка, как у той, которая в тот день украшала губы Марии. Каковы шансы, что он подвозил именно ее?

Стоит только предположить это, и я буквально горю изнутри от ревности.

— Я ему позвоню, — бушует отец. — Я ему такое устрою. Ишь чего удумал, встречаться с моей невесткой!

Отец тут же выхватывает телефон, начинает звонить. Видно, ему никто не отвечает. Тогда он звонит по другому номеру.

Орет в трубку:

— Как это уехал из страны? Когда? Сегодня?!

Он завершает разговор, даже не попрощавшись. Поворачивается ко мне и говорит:

— Туманян улетел в Армению в отпуск, телефон отключил… Но как только он вернется, я с ним поговорю, я с ним так поговорю, что он дорогу забудет к нашему дому!

Оглядываю своих родных и понимаю: у меня нет никаких физических или моральных сил спорить с ними, что-то обсуждать, реагировать на случившееся.

У меня перед глазами до сих пор стоит образ того, как Мария в очередной раз уходит из этого дома. С детьми! Погуляли на дне рождения, что называется, отметили на полную катушку.

— Праздник закончен, — говорю потухшим голосом. — Давайте все завтра.

Кое-как набираюсь сил, чтобы проводить всех.

Иду сразу наверх, в спальню.

А на кровати лежит коробка с ноутбуком, который мне подарила Мария.

Что же это творится в моем доме?

Еще каких-то полчаса назад я был с женой в этой комнате, говорил по душам, потом держал за руку, собирался праздновать с ней день рождения.

А теперь что? Теперь ничего…

Сажусь на кровать, бездумно глажу гладкую поверхность коробки, потом лезу внутрь, достаю.

Осматриваю подарок со всех сторон, примерно прикидываю, сколько стоит. Странно, Мария не снимала никаких крупных сумм со счета в день рождения Лианы, и до того не припомню ничего подобного.

Лезу в телефон, открываю банковское приложение, смотрю историю трат и убеждаюсь, что все помню верно.

Теперь вопрос: откуда тогда жена взяла деньги на покупку такого подарка для меня?

Как-то сразу вспоминается сцена разговора с Марией месяц назад, когда я обвинил ее в том, что она за три дня потратила все свои сбережения.

Вот куда она их потратила! На меня спустила, на подарок. А я еще обвинял ее в транжирстве! Почему не сказала про покупку ноутбука?

И новый вопрос. Неужели женщина, которая потратила свои последние деньги на подарок мужу, станет изменять с такой легкостью? Тут же начнет крутить хвостом, заведет сорокалетнего любовника? Ну не глупость ли?

Нет, будь это какая-то другая женщина, а не моя Мария, я бы, может, и поверил в такую вероятность. Но это моя Мария!

Я не могу так просто допустить мысль, что жена могла под кого-то лечь, хотя бы потому что эта мысль мне невыносима. Она настолько неудобоварима, что мозг начинает плавиться.

Добивает сообщение от сына: «Как ты мог подумать о маме плохо? Она же мама!»

Ни отнять, ни прибавить — для Давида она самая светлая и чистая женщина на всей земле. Но вот какое дело — для меня тоже.

Следом идет нокаут от сына: «Мама опять плачет».

Она плачет, а я сижу тут, как дурак, мысли в голове кручу.

Да не могла она с этим Туманяном…

Не могла, и все тут.

Это же моя жена, она всегда была верной. Я ревновал ее, да, но на самом деле никогда не думал, что она в реальности может мне изменить. Что сейчас изменилось? Я увидел несколько фото, и что из этого? Она же не целовалась на них с этим Туманяном, так?

Если Марии нельзя верить, то кому можно? Моя жена достойна доверия.

Резко подскакиваю с кровати, хватаю ключи от машины и спускаюсь вниз.

Я звоню Марии, пока еду к ней, и когда подъезжаю к дому тещи — тоже.

Звоню, когда прохожу в подъезд за семейной парой.

Звоню, поднявшись на нужный этаж.

Мария игнорирует мои звонки.

Очень хочу постучать в дверь, но меня останавливает тот факт, что в квартире дети. Не хочу никаких неприятных сцен у них на глазах. И без того им сегодня хватило с избытком.

Просто пишу Марии: «Я за дверью».

Она не читает сообщения.

Игнорирует меня.

Я жду. Не в силах уйти.

Потихоньку сползаю по стенке, усаживаюсь на ступеньку лестничной клетки.

Неожиданно дверь открывается, на пороге показывается Мария в белой шелковой пижаме.

— Айк, ты совсем сумасшедший, сидишь тут на полу!

Я сумасшедший, да.

— Маш, поговорил со мной, пожалуйста, — прошу ее, вставая.

— Пришел требовать оправданий? — спрашивает она с хмурым видом. — Потому что если так, то…