Содержанка. Книга 2 (СИ) - Вечная Ольга

Он летел сюда, зная, что его сыну еще года не исполнилось, а Ива уже нашла себе хахаля. Опять, сука, хоккеиста! Ладно бывшего и не такого мощного физически, но зато, блядь, богатого и адекватного, без дергающихся рук и ног и с московской пропиской.

Он знал, что искать она начала еще раньше, потому что видел ее анкету в приложении для знакомств. Алекс даже общался с Ивой какое-то время анонимно, издеваясь над ней, но по факту — над собой, разумеется. Потому что ничего, кроме «Ты пиздец красивая» — написать так и не смог. На что она справедливо ответила: «Придурок».

Он летел в Москву, ожидая военные действия и ненависть. Он на первой же встрече вживую получил ее поцелуй с другим, презрительные взгляды и поток предупреждений.

Он охренел, когда два дня назад Ива ответила на поцелуй и застонала ему в губы. В тот момент Алекс переиграл всё. Ведь кое-что в этом мире должно быть и для него тоже. Кое-что любимое.

Глава 38

Ива

«Спасибо, Ива, я все успела», — приходит на телефон от «няни» Сони.

«Рада была помочь», — отвечаю я и убираю мобильный в сумку.

Оглядываюсь по сторонам, стараясь найти что-то подозрительное. Охранника своего замечаю сразу, больше ему не поможет спрятаться ни одна маскировка. Мужчина покупает мороженое в ларьке неподалеку и делает вид, что не видит нас с Демьяном. Усмехаюсь. Присутствие этого человека действует успокаивающе. Возможно, прекращение встреч с Быковым — его заслуга. В последний раз репортер подловил меня на закрытой парковке, успел наговорить гадостей, пройтись по триггерам.

Хочу ли я читать тот закрытый канал, о котором упоминал Алекс? Что мне даст эта информация? Там, наверное, неудачные фотографии да обидные слова. В моей жизни был период, когда я специально гуглила с утра до ночи подобное, вчитывалась и плакала. Теперь, будучи старше и умнее, не понимаю, для чего это делала? Что пыталась себе доказать? Как именитая спортсменка могла «пасть так низко»акпп32?

Мы с Демьяном гуляем по парку. Пока я привожу мысли в порядок, Дем мусолит картонку-планшет и смотрит на мир будто чуть иначе, чем еще сутки назад. Дети растут скачками, иногда их меняет какое-то простое событие. Должно быть, недавнее приключение, включающее праздник, сон в гостинице и завтрак с папой оставили сыну уйму впечатлений. Мне — так точно.

Мы с Алексом поменялись машинами. Демьян отоспался в автокресле, после чего пообедал и выразил желание тусоваться.

Жаль, что у Лены сегодня планы, хотелось бы поболтать именно с ней, настолько личные темы я ни с кем другим обсудить попросту не могу. Лена — тот человек, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы. Жили в одной комнате и боролись на соревнованиях за первые места. Наша дружба пережила мою травму и ее неудачу на Олимпиаде. А еще — пережила Никиту Корнева, которому каждая из нас в свое время доверилась, хоть и по-разному.

Да, наверное, компания Лены была бы сейчас самой желанной.

В дальней части парка переделывают фонтан. Работают экскаватор с грузовиком, и мы с Демьяном надолго застываем перед строительными машинами. Именно в это время звонит мама и спрашивает, где я нахожусь. Настойчиво зовет в гости.

Ее блинчики Демьян просто обожает! Поэтому, едва мы заходим в квартиру и он вдыхает аромат, сам несется мыть руки. Мама некоторое время охает-ахает, играя с внуком, меня же как будто игнорирует, хотя сама же и позвала.

— Что-то случилось? — спрашиваю, откусывая кусочек блина. — Ты сегодня сама не своя.

Мама, словно получив сигнал, кладет телефон на стол и разводит руками. Я беру мобильный, подношу ближе и листаю свежие, утренние снимки. Мы с Демьяном и Алексом завтракаем. Вот как.

Фотографировали как раз с того угла, где сидели, как сообщил Алекс, репортеры. Хорошо, что мы не устроили скандал. Он и правда был бы лишним. О Погодиных ни слова, зато мы с Дёмой и Алексом здесь в десяти ракурсах.

Наверное, это наши первые семейные фотографии, и они тут же занимают все внимание. Совершенно обычные, если не считать мятую парадную одежду Равского. Мы просто завтракаем. Жуем, следим за сыном. Демьян вечно в движении, его сложно поймать, но на паре кадров он получился отлично. Особенно там, где Алекс улыбается со всей своей теплотой. Невольно улыбаюсь тоже.

На одну из фоток попал момент, когда Алекс вручил мне драгоценного медведя, я вскинула глаза и что-то ответила. Застываю, вспоминая те кипящие эмоции, жадно рассматриваю.

— Классные фотки. Скинешь мне? — произношу, вспомнив о существовании мамы.

— Они всюду сейчас. Папа прислал.

— Папа? Вот так новости.

— Вы помирились, Ива? Опять помирились с Равским?

Прочищаю горло.

— Пока не могу точно сказать, мам. Мы... — Осекаюсь и закатываю глаза.

Я бы предпочла обсудить ситуацию с Леной или каким-нибудь другим человеком, от которого не исходят волны осуждения.

— Так вышло, что Демьян ударился и Алекс свозил нас в травмпункт. Мы оба стрессанули, и как-то закрутилось.

— Как-то закрутилось? — переспрашивает мама. Падает на стул и закрывает лицо руками.

Пару секунд я молчу под аккомпанемент торопящегося сердца. Потом поднимаюсь и начинаю убирать со стола.

— Что будет дальше, Ива? Он снова уедет? — причитает она в спину. — Что у него с той моделью из Сиднея? Как же Руслан?! А Алле Теодоровне что ты скажешь? «Просто закрутилось»?!

Я ополаскиваю чашку, стираю со стола джем, который размазал Демьян. Мою губку и замечаю на подоконнике книгу в белой обложке. Вспышка гнева ослепляет. Хватаю книгу Погодиной и пытаюсь разорвать. Тугая зараза, да и сама я в этот момент выгляжу истеричкой. Опомнившись, выкидываю ее в мусорное ведро и снова мою руки.

Уйти прямо сейчас не хватает духу. Я научилась от Алекса некоторым фишкам, как гасить гнев, но по себе знаю, насколько бывает больно, когда контакт разрывается. А маме я делать больно не хочу. Уношу Дёму на диван, там мы смотрим картонную книжку, я лепечу стихи как заведенная.

Мама некоторое время сидит в кухне, затем приходит и занимает место рядом.

Поджимаю губы. Что тут скажешь? Что, блин, тут еще скажешь?

Домой бы поехать, да Демьяна жаль: ребенок растет в машине. Подвигаться ему еще час хотя бы перед следующей поездкой.

Мама вновь протягивает мобильный. На снимке я сжимаю медведя и смотрю на Алекса. В следующий миг — поцелую бывшего мужа сама. Первая. Мы обе смотрим на это фото.

— Такой счастливой я тебя видела только после побед на соревнованиях, Ива, — говорит она медленно, будто надломленно. — Почти забыла это твое выражение лица.

Отвожу глаза в сторону. Мама даже не представляет, что я в тот момент чувствовала. Тепло внутри растет, так хочется его выплеснуть! В следующий миг я наивно срываюсь и обнимаю ее за шею. А мама, растерявшись, обнимает меня.

— Я сама себя такой забыла, — говорю торопливо. — Личная жизнь, как спорт, наверное, где значение имеет только победа и то, на что ты готов ради нее. Когда я с Алексом, я не думаю ни о Руслане, ни о Джемме. Я не думаю вообще ни о чем. Тоска по нему сильнее всего на свете. Если бы он был женат, если бы я была замужем... Плевать, клянусь. Если находимся на одном континенте, мы притягиваемся друг к другу. Алекс тоже этого не планировал.

Мама поглаживает меня по спине.

— Как мы будем жить, когда он опять уедет?

Пожимаю плечами.

— Я не буду его ждать, — произношу решительно. — Как прежде не будет точно. Я изменилась.

— А как будет?

— Посмотрим.

— Думаешь, он сможет иначе?

Молчу. Нет у меня ответа на этот вопрос. Да и ни у кого нет. Невозможно залезть в голову к другому человеку и быть в чем-то на сто процентов уверенным. Люди сами себя шокируют иной раз, что уж о других говорить!

— Только свободной более-менее стала. Только жизнь начала налаживаться, — вновь распаляется мама. — Ребенок подрос.

— Полной свободы не существует. Вернее, если с крыши прыгнуть, то вот она, свобода: летишь, никому ничего не должный. Все, кого мы любим, нашу свободу воруют. Спорт воровал мою свободу! Отдала бы я хоть один день тренировки, зная, чем все закончится? Никогда. Отдала бы я хоть один день нашего брака с Алексом, пусть даже самый печальный? Ни за что. Мама, я знаю, почему ты так держишься за независимость, но для меня она... синоним одиночества.