Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль

Ветров катит тележку к алкогольному отделу, и я поспеваю за ним, немного обогнав, чтобы положить в корзину ананас.

— Как тебе это? — указывает на сливовое «Мерло» и берет бутылку в руки.

Я подхожу ближе, когда в нашу идиллию вклинивается голос:

— Макар!

Голос, который я точно слышала, хрипотца, с которой сказано имя и тембр — низкий, тягучий. Прежде, чем повернуться — я уже знаю, кого перед собой увижу.

— Здравствуй, Даяна! — Макар улыбается во все тридцать два, демонстрируя чудеса стоматологии, а я на мгновение застываю, напоминая себе, что мы уже взрослые и то время — оно прошло.

А следом злюсь на себя «Что тебе еще надо, Ари?!» Мы вместе, все прекрасно! Хватит!

Она подходит ближе, тянется к нему, чтобы поцеловать в щечку, а он улыбаясь, подставляется ей.

— Привет, Арина, — она замечает меня и добродушно улыбается.

Даяна сильно изменилась за эти годы, хотя уже тогда была жгучей красоткой. Одно имя, знаменующее собой смесь кровей, должно открывать завесу тайны её внешности.

Не только глубокие, почти черные глаза, а смуглая кожа, высокий модельный рост и впечатляющая фигура сейчас делали из стоящей передо мной девушки дорогую шоколадную конфету в шикарной обертке. Со вкусом у нее все очень-очень в порядке. Как и прежде.

— Привет, — сдержанно киваю. Не знаю, что еще сказать.

— Рада, что вы вместе, ребята, — говорит она больше мне, чем Макару, но ревнивой не выглядит.

Несколько минут они говорят ни о чем. Макар интересуется, как прошла ее поездка в Италию, она задает встречный вопрос об Англии.

— А где Сергей? — спрашивает Ветров, а она смеется.

— Они выбирают шарики на ёлку. У нас подготовка к Новому году — и это целая полоса препятствий, так что начинаем всегда пораньше.

Стоп. Они? И уже через минуту я уже лучше замечаю то, что при внезапной встрече только бросилось в глаза — счастье. Но прежде, чем я это поняла, отдел подпрыгнул от громогласного:

— Мама!

— Мам! Смотри! У меня с лошадью!

— А у меня со снеговиком! Круто да?

— Да, мам, скажи, как круто?

Двое мальчишек, бежащие к Даяне и кричащие на перебой это волшебное зачарованное слово «мама». А она, абсолютно забыв о нас, присаживается перед ними и, клянусь, одновременно берет шары в обе руки. Она рассматривает их с интересом, крутя по очереди на очень короткое время сначала одну ёлочную игрушку, а затем другую, чтобы после детального рассмотрения воскликнуть:

— Они оба одинаково прекрасны! — Даяна треплет мальчишек по голове тоже одновременно, а затем целует их в раскрасневшиеся пухлые щеки. И только после поворачивается к нам, — Это Данил и Кирилл. — И ее голос трепещет от радости.

Сзади шагает мужчина. Он подходит к семейству, чтобы поцеловать в макушку свою, вероятно, жену. Потому что кольцо у него на пальце есть, а у нее отсутствует.

— Не устала? — он заботливо кладет руку на ее поясницу, а она, повернувшись вполоборота, довольно мотает головой, на секунду прижавшись щекой к широкой груди.

— Привет, Сергей, — протягивает руку Макар, — это Арина — моя девушка.

— Очень приятно! — говорю с широкой улыбкой от уха до уха.

— И мне приятно, та самая Арина! — лучезарно отвечает мужчина. Я рассматриваю малышей и гадаю на кого они похожи, — На Даяну, — поймав мой взгляд говорит он, — но девочка уж точно в меня, — это он уже ей. С особой теплотой и нежностью во взгляде. Такой, которой чужих не одаряют.

— Ох, вторая беременность сложнее, чем первая. Надеюсь, там не тройня, — хихикает она, но как-то не радостно.

— Да ладно, — ухмыляется Макар, — где трое там и четверо.

— Вот когда сам двоих родишь, потом и будешь рассказывать. А пока молчи, Ветров. — Строго пыхтит она, но смотрит мягко.

— Ладно-ладно! — приподнимает руки тот, — Тебе виднее.

— То-то же. Нет, серьезно, я так отекла, что даже кольцо обручальное снять пришлось,! — приговаривает, демонстрируя пятерню.

— Сложно вообще с двойняшками? — спрашиваю, пропуская проходящего мимо мужчину.

— А ты приезжай, я тебе продемонстрирую, — ухмыляется она.

— Даяна не шутит. Сплавить их на вечерок — это просто счастье, потому что они — две мелких фурии, — хохочет Сергей, уловив как я рассматриваю его сыновей.

— Это просто твои гены, Фураев! — шутливо бьет его в плечо Ветров.

— Мои-мои, — проговаривает тот с явной гордостью.

Мы смеемся, шутливо обсуждаем беременность, пока не звучит характерное «Дзыыынь». Оборачиваемся, словно по команде. Мальчишки уронили бутылку. Две.

— Я заплачу, — просто информирует подоспевшего охранника отец семейства и по его реакции я понимаю, что это не первая для них ситуация. И что они уже давненько к подобному привыкли.

Сергей спешно прощается, уводя малышей с места преступления и наскоро говорит жене, что будет ждать ее у игрушек. И пока Ветров отвечает на телефонный звонок, Даяна вдруг смотрит на меня серьезным долгим взглядом, а затем говорит:

— Ты прости меня, Арина. Я была глупой и очень влюбленной девчонкой. А сейчас ума не приложу, как могла считать, что мы с Макаром… — она замолкает, потому что ей не нужно озвучивать. Я понимаю, — Рада, что вы нашли друг друга, — прибавляет она, как мне кажется, искренне.

Возвращается Ветров и разговор прекращается так же внезапно, как и возник. Даяна целует его в щеку, улыбается мне и произносить тише обычного, снова окунув в свой омут черных глаз:

— Не держи на меня зла.

— Что ты, конечно, нет. — Заверяю ее, потому что сейчас это правда.

Мы выбираем вино, расплачиваемся на кассе и едем домой, а я все думаю, сколько же ошибок мы совершаем в юности. А может, на то она и дана, юность, для ошибок?

Даяна была отпетой стервой, а сейчас прекрасная мать и жена. И мне кажется, если бы не наше прошлое, мы бы могли стать подругами.

— О чем задумалась, Риша? — Ветров пиликает сигнализацией машины, захлопнув багажник.

— О том, как меняются люди, — я придерживаю для него подъездную дверь, потому что мужские руки заняты пакетами.

— Это ты о Даяне? Она улетала в Италию в слезах, а вернулась счастливая. Я никогда не видел ее такой рядом с собой. На одном из мероприятий Даяна призналась, что поняла, о чем я говорил ей, когда объяснял, что она — не ты. И когда я увидел их вместе тоже понял, что она никогда не была счастлива со мной по-настоящему. Люди встречают друг друга и либо совпадают, либо нет. Не бывает трех или четырех совпадений. Есть только двое.

— Как две половинки одного целого? — заглядываю в любимые голубые глаза.

— Как мы с тобой, моя Риша.

Глава 42

Воскресенье — тот самый обещанный ужин с родителями. Конечно, они знают о произошедшем, но учитывая все обстоятельства, собраться за одним столом нам так и не удалось. По правде сказать, мне нужно было пережить все самой, а не обсуждать без перерыва. Мама, разумеется, требовала приехать и находиться дома с ними, но к счастью, я уже достаточно взрослая, чтобы иметь возможность самой регулировать подобные вопросы.

Влад позвонил напрямую Ветрову и предложил свои связи, охрану и все, что только потребуется во имя безопасности его кровиночки. Сам же Туманов не мог вырваться из-за границы и запланированных на полгода вперед супер-пупер важных стоматологических конференций, где мой брат был самым молодым, но считался одним из самых значимых специалистов. Не зря второй раз в ВУЗ поступал, короче.

Примерно так же поступил Марк. С разницей лишь в том, что сходу сказал каким охранным агентством пользоваться не стоит. И что, конечно же, если потребуется, преподские кулаки к Макаровым услугам. А после, в своей Аланьевской манере добавил, что услуга актуальна ограниченное количество времени.

Ветров терпеливо слушал, благодарил, а к концу разговора гаркал, что сам знает, что ему делать. А мне было тепло от того, какие классные люди меня окружают.

Прошлую пятницу мы с Таей провели на нашей с Макаром кухне, пока мой парень ездил по своим многочисленным делам. И вот с кем-с кем, а с Жаровой обсасывать кости не просто привычно, а даже ностальгически приятно. Сколько обсуждений утоплено в бокалах красного, сколько диалогов пересказано, слез пролито и сплетен проговорено. Сколько пришлось смеяться, переносясь в прошлое, сколько успокаивать переживания, говоря о будущем. Мы делились самым потаенным, самым сокровенным. То Таська успокаивала меня, то я её; и я её поддерживала, и наоборот.