Не причиняя обид (СИ) - Узун Юлия

Няня была озадачена, когда я спросила, слышала ли она похожее слово от Франчески.

– Я, признаться, не вслушивалась в её итальянскую речь. К тому же она так тихо говорит, почти шепчет. Не разобрать…

Я попросила впредь прислушиваться к словам Франчески. Но мне и думать не надо было, чтобы понять её мысли. Кого ещё я могла у неё украсть? А речь определённо шла обо мне в каком-нибудь контексте, вроде: «Она украла у меня твоего отчима».

Ночью перед приездом Роберто я спала очень плохо. Сон и без того был чутким, а когда под окном зашуршали листья, я совсем потеряла желание спать. Подкравшись к окну, я увидела тёмную фигуру, тонкую как тростинка в тёмной одежде. С яростью стукнув ладошкой по стеклу, спугнула её. Я не была уверена в том, что под окном шарилась Франческа, но верила в свою догадку.

Утром вернулся из Брисбена Роберто, и я вызвала его на серьёзный разговор.

– Какие у тебя планы на ближайший месяц?

– Ты выглядишь взволнованной. Что случилось?

– Роберто, ты уедешь на гастроли?

– Ты же знаешь, что впереди Рождество и…

– Франческа поедет с тобой?

– Нет. Она повредила колено, врач запретил ей танцевать в течение четырёх месяцев.

– То есть я останусь в одном имении с этой женщиной?

Теперь волновался Роберто, об этом говорило его побледневшее лицо и уголки губ, опущенные вниз. Он взял меня за плечи и посмотрел в глаза.

– Нет, Эла, ты не взволнованна. Ты напугана. Что произошло в моё отсутствие?

– Франческа преследует меня. Постоянно стоит за моей спиной, где бы я ни находилась. Она подбирается к окнам моей спальни, говорит с Нильсой о воровстве. Я… я не хочу оставаться с ней, Роберто.

– Тихо, тихо, – шептал он, прижимая к себе.

– Она сводит меня с ума. Уверена, что это её цель.

– Я поговорю с ней.

Отстранившись, хватаюсь за голову. Пальцы с силой впиваются в волосы. Хочу держать себя в руках, но не могу.

– Вряд ли это поможет. Я пробовала с Лисой. Франческа обвиняет меня в паранойе. Роберто, возьми нас с Нильсой с собой. Пожалуйста.

– У меня тур по России. В Москве я должен посетить новогодний огонёк и несколько светских мероприятий. Можешь составить мне компанию. Няню Нильсы возьмём с собой, чтобы тебе было легче.

Моя челюсть открывается, но тут же закрывается. Россия? Москва? Меня будто в тупик загнали – в угол с двумя стенками. С одной стороны – Франческа. С другой – моя семья в России. Роберто понял, о чём мои мысли, улыбнулся и снова привлёк к себе.

– Не бегать же тебе от них вечность. Они твоя семья, Эла. А я – твой муж и смогу защитить тебя. Ты больше не Демирель. Ты – Ринальди. Моя.

– Ты не понимаешь…

– Нет, это ты не понимаешь. – Он нежно поцеловал меня в щёку, потом в шею. – Мы не едем к ним в гости, а всего лишь посетим город, где они живут. Судьба сама решит, встретишься ты с ними или нет.

Мне стало легче. Роберто умел успокоить меня. Главное, что я буду далеко от этой странной девушки. А после приезда я поставлю вопрос о её пребывании здесь. Можно купить ей квартиру в Перте, и пусть там давится своей ревностью. Не хочу её больше видеть.

Через три дня мы с Роберто, моей дочкой и няней вылетели в Москву. Сразу, как приехали, Роберто получил сообщение от своего слуги.

– Что-то случилось? – осведомилась я, чувствуя тревогу.

– Франческа. У неё случилась истерика.

– Хм. Вполне ожидаемо.

– Она разгромила твою комнату. Прости, родная.

Мои планы резко изменились. Свой вопрос об её переезде я поставила немедленно. Роберто поддержал.

***

Эквадор, г. Куэнка

2024 год

Вот уже несколько дней светило солнышко, согревая своим теплом человеческие души. Вслед за хорошей погодой пришло хорошее настроение. Я улыбалась, напевала любимые мотивчики себе под нос, танцевала при любой возможности. Мне кажется, что я полюбила весь мир. Хотя в моей жизни совсем ничего не изменилось.

– Ты приехала из Мачалы, словно обновлённая! – заметила Кати. Она пыталась выпытать подробности наших с Джоном отношений, но я не признавалась даже в том единственном поцелуе. Боялась, что она запудрит мне мозги ненужными советами. Не хотела я погрязать в мечты, особенно, когда всё было настолько неопределённо.

Джон Салазар почти сразу после возвращения в Куэнку уехал на объект в Техас. Не звонил, не спрашивал обо мне. Может быть, в тот вечер он понял, что ошибся. Я не знала, и не хотела торопить события.

Утро понедельника – спустя неделю после поездки в город бананов – началось с совещания. Я удивилась, когда в зал вошёл Джон. Бросила взгляд на Клауса Уртадо, и он, к моему великому изумлению, прошептал: «С самолёта сюда».

С этого момента мне трудно было сосредоточиться на работе. Чувствуя его рядом, моё сердце билось чаще. Хотелось поговорить, но он не рвался меня увидеть. От этого становилось ещё хуже с каждой минутой. Даже солнце спряталось за тучи, будто испугалось моей печали.

Уртадо вызвал меня к себе, сделал два заслуженных замечания по поводу моей последней отчётности. Я извинилась и хотела уйти, но мой директор не собирался меня быстро отпускать.

– Ты сегодня рассеянная, Эла, – заметил он.

– Может, не выспалась. Простите.

– Соберись. Завтра важная конференция, и ты мне нужна.

– Обещаю, что не подведу.

– Подготовь мою речь, пожалуйста.

– Хорошо.

– И, Эла, – окликнул он меня, когда я схватилась за ручку двери, – я обещал отпустить тебя пораньше. Поэтому в три ты свободна.

Кому обещал? С чего бы?

Но я не задала ни один из этих вопросов, кивнула и вышла.

Оставшиеся два с половиной часа я писала речь для Клауса. Он одобрил, после чего я собрала вещи и пошла к лифту, всё ещё размышляя, по какой причине меня так рано отпустили.

В сумке зазвонил телефон, я полезла за ним и одновременно хотела нажать на кнопку, чтобы вызвать лифт, но чей-то палец опередил. За спиной у меня стоял мужчина. Но я не видела его, а смотрела на серый рукав пиджака, из-под которого выглядывала белоснежная манжета. Сильная кисть с чёрными волосками и кольцом на среднем пальце так и осталась на кнопке. Я медленно повернула голову и увидела Джона, который, как всегда, загадочно прищурив глаза, нежно улыбался.

– Это я попросил отпустить тебя пораньше.

– Стоило догадаться.

– Тебе кто-то звонил.

– Уже не важно. Я потом перезвоню.

Лифт приехал, и мы оба вошли в кабину. Ох, как неистово билось моё сердце в груди. В его присутствии я боялась дышать. И голова как-то странно кружилась.

– Наверно, ты понимаешь, что я не просто так освободил тебя от работы.

– Наверно.

– Хотел пообедать с тобой. Не против?

– Кажется, у меня нет выбора.

– Почему же? Если откажешься, я отвезу тебя домой.

Я посмотрела на него, и в этот момент створки раскрылись. У лифта ждали люди. Смутившись, я вышла, а Салазар пошёл за мной. Лишь оказавшись на улице, я остановилась.

– Что ж, я проголодалась.

– Отлично!

Пока он шёл впереди, я пыталась взбить лохматые волосы. А потом ругалась про себя, что губы не подкрасила. И вообще, я сегодня в чёрном костюме – не самая подходящая одежда для обеда с самим Джоном Салазаром.

– Всё нормально?

– Да, – растянула рот в улыбке. – Всё прекрасно!

Мы приехали в итальянский ресторан «Mangiare bene». Уютное местечко с деревянными столами и стульями. Интерьер создавал ощущение, что сидишь на улице среди домов и деревьев. Мы заказали ризотто – лучший в Эквадоре!

– Нравится здесь? – спросил Джон, разливая вино по бокалам.

– Здесь очень мило.

– Извини, что я пропал на целую неделю.

– За что ты извиняешься? Я понимаю, ведь работа непростая… а завтра конференция.

– Да. Но я думал о тебе. О нас. – Он поднял бокал и посмотрел мне в глаза.

У меня вспыхнули щёки. Неуверенно взяв свой бокал, чокнулась с ним и сразу сделала глоток. Не думала, что такие простые слова окажутся столь волнительными.