Нет дыма без меня - Энни Дайвер
Держу ее за руку, отпускать вообще не хочется. На плечо бы закинуть и утащить, но Тори мне не простит сорванную дегустацию. Так что заходим в кухню с улыбками на лицах и рассеянными взглядами.
– Давайте, пока все не остыло, – встречают нас.
Гога понимающе кивает и тактично возвращается к блюдам. Он вообще мужик нормальный, и я рад, что рядом с Викой такой есть, особенно когда вокруг полно придурков. Обнимаю ее со спины, когда останавливаемся у стола, где в ряд расставлены тарелки с разными блюдами.
– С чего начнем? – мурлычет Тори, заметно расслабляясь в моих руках. Она берет вилку и ведет ей над тарелками. От запахов просыпается аппетит – крохотной пробы мне точно будет мало.
– С чего хочешь. – С тебя, Тори. И остановиться тоже в тебе желательно.
Смотрю на блюда. Вроде симпатично выглядят. Я же ни черта в этом всем не понимаю. Для меня главное, чтобы было вкусно и сытно, а остальное – лишнее. Но Вике важно. Она откладывает вилку и достает телефон, поочередно снимает тарелки.
Дверь в кухню открывается, мы синхронно поворачиваем головы и застываем. Я только Тори к себе плотнее прижимаю. Потому что навстречу нам идет Олег Михайлович Шмелев с Антоном, которого я слишком пожалел тогда у клуба.
– Надеюсь, мы не опоздали на дегустацию, – от одного предложения несет таким холодом, что Тори в моих руках вздрагивает. И что-то мне подсказывает, что мы будем далеко не еду пробовать, а «смаковать» отношения, которые развалились шесть лет назад.
Глава 19. С тобой
– Папа? – Тори напугана. Не вижу ее лица, но прекрасно чувствую по деревенеющему телу страх. Целую в макушку и разворачиваю ее к себе лицом, но Вика сосредоточена на родителе. – Почему ты здесь?
– Потому что ты слишком распустилась как руководитель, – включает назидательный тон. Тори еще держится. – Непонятно кто на кухне, слишком большая квадратура используется непродуктивно, – обводит пальцем помещение, хмурится. – И персонал пренебрегает формой, – кивает в сторону Гоги. Да, то, что у этого повара особые привилегии, ясно сразу.
– Но у нас лучшие показатели по всем точкам, – шелестит ошеломленно. – И я согласовала с тобой ремонт кухни, – отстаивает себя уже увереннее. – В чем сейчас проблема? – Малышка искренне не понимает, и мне хочется ее утащить отсюда, потому что дело явно пахнет жареным. Что-то тут нечисто. Тори говорила, что у нее с отцом до сих пор напряженка, но чтобы настолько… Здесь даже родством не пахнет.
Если только не я всему виной. Перевожу взгляд на Олега Михайловича и замечаю циничную ухмылку. Не могу поверить, что он снова вставляет нам палки в колеса. Шесть лет прошло, а ни черта не изменилось.
– Это уже не важно. Моя дочь должна налаживать полезные связи, а не снова связываться не пойми с кем.
– Ты наказываешь меня за то, что я с Егором? – решается спросить моя храбрая Оса. Я не вмешиваюсь, хоть и попадаю в неприятную для моего самолюбия категорию. Успею еще все сказать, сначала пусть разберутся между собой.
– С завтрашнего дня ты уволена. Я отстраняю тебя от должности. – Ощущение, что Тори бьется в глухую стену, не покидает. Ее отец давно все решил и теперь просто озвучивает заготовленные факты.
На несколько мучительно долгих секунд в кухне повисает молчание. В шоке не только я, Вика и Гога, но даже Антон, который бледнеет на глазах. Зато у Олега Михайловича решимости хоть отбавляй, и вместе с ней растет и злоба. И я чувствую острую необходимость защитить Тори от всего мира.
– Что? – Вика отступает от меня. В глазах – пустота, для нее это решение тоже неожиданность. – Но…
– Никаких но! – перебивает. – На сегодня рабочий день закончен, больше тебя здесь не задерживаю.
Больше терпеть это Тори одной не даю. Закипаю от злости, но держусь, потому что хотя бы у одного из нас должна остаться способность трезво соображать. Задвигаю Вику за спину, прячу от разочарованного взгляда и делаю шаг вперед. Почти чувствую, как она трясется. Обнять бы сейчас и сказать, что все решу. Но слова поддержки пока приходится отставить.
– Вы совершаете большую ошибку. – Смотрю прямо: уже давно не боюсь Шмелева, потому что руки так глубоко в систему он не запустит, чтобы меня из нее выкинуть. А за годы службы уже и у меня кое-какие связи есть, так что теперь мы наконец-то на равных.
– А тебя я вообще не спрашивал, – намеренно не смотрит в мою сторону. – Убирайся отсюда, здесь тебе не рады.
– Хорошо. – Особенно говорить мне с ним не о чем. Сейчас в сфере моих интересов Тори, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться к ней. – Пойдем, Вик? – протягиваю ей руку. Ко мне самому подступает неуместное волнение. Я ведь сейчас за нас обоих сражаюсь, но как знать, верный ли путь выбрал и не окажется ли, что все это мне одному нужно. Если она не даст свою ладонь, то для нас все закончится, потому что моя женщина должна быть со мной до конца. И как бы сильно я Тори ни любил, придется с корнем рвать.
Но Вика робко касается ледяными пальцами моей руки, и я с облегченным вздохом их сжимаю. Моя. И за нее буду биться до последнего.
– Уйдешь сейчас с ним, обратно можешь не возвращаться, – бросает резко. Настроен решительно. Я ему костью поперек горла становлюсь во второй раз.
– Олег Михайлович, не горячись, – Гога широко улыбается, временно внимание на себя перетягивая. – Я без Виктории работать не буду, если она уволится, уйду и я.
– Нет, Гога, ты чего? – вскрикивает моя бестия, и мне приходится ее ловить, потому что сейчас ей придется принять сложное решение. Шесть лет назад его принял я, пусть и под давлением, но перечеркнул нас и вернул Тори отцу. Теперь мне остается только ждать и мириться с последствиями ее выбора. И пусть он сложится в мою пользу, потому что иначе я не знаю, как жить без своей солнечной малышки. – Не вздумай.
– Не переживай обо мне, Ви, со мной в любом случае все будет хорошо. – Он подмигивает Вике и сдержанно кивает мне. Да уж, не вовремя ты решил геройствовать, теперь у малышки в разы больше сомнений.
Не выдерживаю больше. Разворачиваю Тори лицом к себе, глажу большими пальцами щеки, улыбаюсь как ненормальный. Сердце бахает так, словно следующий удар станет последним.
