Нахал - Надежда Жирохова
Я пытался возобновить отношения с Катей, кончил только потому, что ей пришлось очень долго потрудиться. А в голове одна только мысль: «это не моя лисичка». Я не понимал, почему она въелась в мою голову и почему я искал ее даже в своей девушке?
Сейчас она кусала губы и следом их облизывала, а я боролся с собой, пытаясь не наброситься прямо здесь на неё и на разложить на столе.
Адвокат отца что-то там зачитывает, а я бросаю взгляд на ее грудь и мать твою, на ней нет лифчика! Ещё немного и дым из ушей пойдёт. Мне нужно сосредоточиться и валить отсюда, куда подальше. Обещал Кате, что только на день задержусь и вскоре мы будем вместе.
— Все движимое и недвижимое имущество помимо родового дома, я завещаю своему сыну, Туманову Максиму Андреевичу …
Он что-то ещё зачитывает, а я в немом шоке выплываю из своих мыслей.
Кирилл вскакивает с места, сука Луиза охает на весь кабинет.
— Не может быть! — Кричит Кирилл с перекошенным выражением лица, — он обещал завещать все мне, его сына не было с ним рядом. Он был не в себе, в состоянии аффекта, это он его заставил.
Кирилл тычет в меня пальцем, а я сам если честно в шоке. Мне его бизнес нах. р не нужен. Я тысячу раз говорил отцу, что никогда не уйду в строительство. Мне не нужны ни его деньги, ни имущество.
— Подождите пожалуйста, я ещё не все огласил, — произносит Леонид Викторович с покрасневшим до корней волос лицом.
Кирилл молча сел на место продолжая прожигать меня яростным взглядом, а я лишь выдавил из себя улыбку. Чертов урод!
— Свой дом и все что находится внутри, включая картины, и прочую утварь, я завещаю Балаковой Фаине Михайловне. Так же, завещаю пожизненную компенсацию в виде ста тысяч рублей в месяц, своей гражданской жене Толчковой Луизе Максимовне. На этом все. Содержание ст 1149 Гк мне разъяснено и понятно. Настоящее завещание составлено и подписано в двух экземплярах, один из которых хранится в нотариальной конторе. Я надеюсь, все всем ясно?
В кабине воцаряется гробовая тишина.
Я вижу, как стерва Луиза обмахивает своё лицо руками готовая вот-вот рухнуть в обморок.
— Сто тысяч рублей! Да где же справедливость? Я на него лучшие годы своей жизни убила.
Кирилл бьет кулаком о стол, на бледном лице играют жевалки.
— Ну раз это все, то прошу меня простить, я тороплюсь, — поднимаюсь с места боясь смотреть на Фаину.
Отец завещал ей дом, и я не имел ничего против. Пусть живет со своим Кириллом в нем, посмотрим, как она запоет, когда у него полный ноль в кармане. Не удерживаюсь и скольжу по ее лицу взглядом, вижу лишь полное безразличие. Не знаю, кажется мне это или нет, но Фаина ничуть не расстроена тем, что ее муж лишился всего разом. Сидит себе, смотрит в одну точку, как будто до конца ничего не осознаёт.
— Максим, задержитесь на секунду, мне нужно вам ещё кое-что передать. Ваш отец просил лично в руки. Всем остальным я прошу покинуть кабинет, так как это дело сугубо личное.
Я потираю подбородок, смотрю на удаляющиеся спины своих родственников и разваливаюсь на стуле поглядывая на часы.
— Максим, — адвокат тянет слова, — достаёт из своего портфеля письмо и флешку и протягивает мне. Это вам, обязательно прочтите.
— Что на флешке? — Интересуюсь я.
— Я не знаю, ваш отец не распространялся на этот счёт.
Я не хочу ничего смотреть и письмо читать тоже. Не желаю бередить раны, пока они ещё кровоточат.
— Возьмите, — говорит адвокат, но я продолжаю сидеть не двигаясь.
— Я думаю, что пусть это все храниться у вас. Пройдёт время, и я обязательно прочту, но позже.
— Извините, но нет, ваш отец сказал передать лично в руки.
— Хорошо, — уступаю я.
Беру конверт и флешку и запихиваю в карман пиджака. Когда ни будь прочту, но не сегодня.
— Это все?
— Да, поставьте вашу подпись здесь и всего хорошего.
Я расписываюсь и отбросив ручку в сторону разминаю шею.
Вот и все! Осталось только продать фирму отца и свалить из этого города. Займусь этим через неделю, мне нужно уехать, срочно. Подальше от всех и самое главное от Фаины, иначе потеряю контроль.
Тяжелым шагом выхожу из кабинета и не оборачиваясь иду прямиком к двери.
— Урод, я тебя живьем закопаю, — доносится мне в спину крик моего братца.
— Силёнок не хватит, — кидаю в ответ и при виде Фаины, на секунду замираю.
Запнулся на выдохе, замер как истукан. Попытался вздохнуть, но в горле образовался ком, который мешал сглотнуть.
Кирилл что-то ещё кричал, но я не слушал.
А затем пришёл в себя, взъерошил волосы и направился к выходу…
Невыносимая боль разрывала грудь, но я привык с ней мириться.
Я лишь вновь себе доказал, что не стоит ее глазам верить… Они всегда лгут.
Глава 40
— Завтрак готов, — шепчет Катя мне на ухо. Я потягиваюсь на кровати и ловлю ее мелкие поцелуи по всему лицу.
— Я попробовала новый рецепт, если ты все выкинешь в мусорный бак, то я не обижусь.
— Ещё чего, я ужасно голоден, — произношу я, опуская свои руки ей на талию и притягивая к себе.
Вру безбрежно потому, что привычный секс по утрам, не прельщает. Злюсь сам на себя и ни в коем разе на Катю.
Она хорошая, добрая, милая, красивая. Мы никогда не ссоримся, не кричим друг на друга. Такие до приторности идеальные отношение.
Она жмётся ко мне, а я, нахмурив брови целую ее в лоб и перекидываю на кровать, рядом с собой.
Она удивлённо хлопает глазами, а я поднимаюсь на ноги.
— Макс, что происходит? — Спрашивает она. — Ты стал слишком закрытый, я же чувствую, что тут что-то не так.
А я даже закричать на неё не могу. Стукнуть кулаком о стену или запустить подушкой в дверь. Она просто не поймёт. Ее воспитывали в спокойной, любящей семье, где чтят и уважают друг друга и даже голоса не повышают. Она заслуживает большего. Не такого как я, но я мать ее, не могу вот так взять и выложить все дерьмо, что творится у меня на душе, на ее голову.
— Ничего, все хорошо малышка, я просто жутко проголодался.
Натягиваю на себя шорты и футболку и подмигнув ей выхожу из спальни.
Черт
