Мой босс – овен - Сандра Бушар
– Что ты тут делаешь?! – возмутился Соболев, а когда увидел Макса вообще озверел, скривился. – Особенно ты, ублюдок?!
Я не могла сказать и слова. Внутри меня словно лопнул шар надежд и ожиданий. Я смотрела на мужчину и не могла поверить, что шла признаваться в любви тому, кто занимается любовью с другой. Вот это ирония!
– Какого черта ты тут?! – воскликнула Кристина, но как-то неуверенно, растерянно. В ее глазах была паника, быстро сменившаяся слезами. Она больше не была роковой начальницей, а стала обычной ранимой девушкой, протянувшей дрожащую руку. – Макс, послушай…
– Не стоит, Кристина Валерьевна, – стальной голос немного отрезвил и меня саму, Кристина же измученно прикрыла лицо рукой, сдавленно застонала.
– Я до сих пор не понял, что… – Николай Александрович шел на Макса, как второе пришествие. Бешено, бескомпромиссно. Я даже не стала что-то говорить, была слишком разбита.
Помню лишь, как они сцепились. Макс был быстрее, и резкий удар кулака пришелся прямо по лицу Соболеву. Схватив его за грудки, мужчина встряхнул моего босса.
– Не лезь к ней. Она моя! – зарычал Макс, как ненормальный.
А Соболев вдруг расхохотался:
– К кому «к ней»?!
Макс бросил Соболева на пол. Драка закончилась, так особо и не начавшись. Прихватив меня за руку, Макс потянул меня к выходу буквально насильно.
– Не смей ее трогать! – орал вслед Соболев так, что по моей спине шли мурашки. – Оставь Вику в покое!
Макс затащил меня в лифт до того, как Соболев успел нас догнать. Я видела, как мужчина кинулся к лестнице. Но не так просто спуститься с десятого этажа. Когда Макс вез меня в неизвестном направлении в своей модной спортивной машине, я вспоминала лишь потерянное лицо Соболева и его надрывное:
– Останься со мной…
И тогда я поняла кое-что важное. Видимо, была слишком глупа, чтобы догадаться раньше… Ведь все было очевидно! Та самая «бывшая», за которой увивались и Баринов, и Соболев была не Кристина в плаще на голое тело, а Кристина Абрамова – начальница Макса.
Глава 12
Новый день изначально не задался. Во-первых, мне пришлось спать в квартире Макса на его большом, но жутко неудобном диване. Во-вторых, настроение было не к черту, от стресса болел желудок, и раскалывалась голова. Чертовски хотелось надеть свежий костюм, не пропахший «тем самым» номером, где я застала собственного жениха с другой. Увы.
И, наконец, в-третьих, до работы я добиралась сперва на метро, потом на автобусе. Нет, Макс предлагал меня подкинуть. Но я зареклась больше никогда не садиться к нему в машину. Ночью мы едва не разбились от его сумасшедшего вождения.
Кинув вещи на стол, я отправилась в туалетную комнату, чтобы еще раз умыться холодной водой и взбодриться. А когда вернулась, на столе лежал цветок оригами.
«Соболев?», – подумала я, сердце вдруг болезненно сжалось.
– Сюрприз! – радостный голос Оли позади заставил расстроиться. Не ее я ждала. Повернувшись, я натянуто улыбнулась бухгалтеру. Та немного растерялась, чуть не выронив из рук черный контейнер. – Викуль, ты чего? Я не вовремя? Просто увидела, какая ты сегодня бело-зеленая и решила тебя тортиком угостить. То есть, я его себе в кондитерской купила. Очень уж аппетитный был медовик! Но ради тебя пожертвую.
С момента «Питерских разборок» в офисе прошло довольно много времени. Тема со сливом фотографий замялась. Оля с каждым днем все больше и больше наседала на меня со своей дружбой. Я не особо поддавалась. Хотя часть меня хотела ее простить. Ведь она явно поняла, что была не права и вот уже месяц буквально наизнанку выворачивалась ради прощения.
– Спасибо, – благодарно кивнув, я приняла ее подарок. Взгляд против воли упал на пустой кабинет начальника, на душе стало мерзко и зябко. Не желая оставаться наедине, я с надеждой посмотрела на Ольгу. – Может по чайку, а? Начальства все равно нет.
Оля радостно согласилась. Не прошло и пяти минут, как на журнальном столике в моем кабинете стояли две хрустальных чашечки из личной домашней коллекции нашего бухгалтера.
– Соболев сегодня первый раз на моей памяти опоздал. – в момент затянувшегося молчания удивленно покачала головой Ольга. – Да еще и на три часа!
– Ага… – опустив взгляд, я горько вздохнула. Как бы я не старалась выдать свое подавленное состояние, женщина что-то заметила, бросив на меня косой взгляд:
– Странно… Николай Александрович тебя последнее время до работы подвозит. Вы, как штык, вовремя появляетесь. А сегодня ты припозднилась, он вообще не пришел…
Ольга замолчала, жадно ожидая моих комментариев. Она, как типичная сплетница, ждала «подкормки» среди горячих новостей. Николай Александрович не видел смысла объявлять коллегам о нашем договоре… Точнее, браке! Но и скрывать не хотел. Мол, из газет о свадьбе узнают.
Было бы глупо сейчас отмалчиваться. Ведь, как известно, отсутствие какой-либо информации плацдарм для творчества.
– Мы это… – выдала я краснея. – Скоро поженимся… Наверное.
Оля, неожиданно для меня, совсем не удивились. Только лишь согласно кивнула.
– Видно было, что вы вместе, – пожала плечами она на мой удивленный взгляд. – Не переживай, я никому в офисе ничего не сказала. Соболев меня за такое выгонит… Лучше скажи, почему «наверное» поженитесь? Поругались что ли?
До конца я Оле все равно не доверяла, поэтому неопределенно махнула рукой:
– Что-то вроде этого.
И снова женщина кивнула, будто все лучше меня знала.
– Небось нашел себе кого-то на стороне. С них станется!
– С кого «с них»? – искренне не поняла я.
– Богатых и красивых! – воодушевившись, та агрессивно поставила чашку обратно на тарелочку, едва не раскрошив. И присела ближе, заставляя подпрыгнуть диван. – Ты, Вика, девушка у нас красивая, хорошая, добрая, но какая-то не инициативная. Рано или поздно Соболеву надоест твоя нерешительность. Красивых, хороших и добрых в мире пруд пруди! Только в нашей конторе с момента существования его пытались соблазнить десять идиоток.
Хоть Оля и говорила резко и обидно, но было рациональное зерно в ее словах. Соболев, как он сам выразился, акула бизнеса. А я – овечка из провинции.
– И, – кусая губы, я ощущала, как вырывается наружу сердечко, – что ты предлагаешь?
Женщина многозначительно подмигнула с умным видом:
– Проявить инициативу.
Мне самой не верилось, что я это говорю. Но дрожащим голосом все же выдала:
– Как?
Оля только открыла рот, чтобы произнести ответ, как громкий раздраженный стук заставил ее захлопнуть его. Мы синхронно повернулись к уже распахнутой двери в кабинете. Которая, к слову, была
