Девочка Дракона - Юлия Четвергова
Но я уже не чувствовала себя в безопасности.
— Ты какая-то взвинченная, — заметив, как я на него кошусь, парень осторожно поставил рядом со мной коктейль. — Это из-за Соловьёвой? Опять угрожала насчёт Грозовского?
— А? Нет, — нервно хмыкнула, вертя в руках ножку бокала. — Дала дружеский совет.
— Странно, обычно она дружит только с узким кругом людей. А девчонок, которые крутятся возле Дракона, вообще ненавидит, потому что сама метит на место под солнцем в качестве его спутницы.
— А-а-а, — протянула, — вон оно что. — и покивала, делая вид, что приняла к сведению.
Почему-то в данный момент мне больше верилось Тане, нежели Андрею. Он выглядел как-то подозрительно.
Только сейчас я задумалась, а с чего вдруг он вообще решил пригласить меня? Все парни, как один, шарахались, только что не крестились, и шептались, мол, упаси Бог, Дракон узнает, что мы к ней приближались, костей потом не соберёшь. А этот…
Не боится? Море поколено? Или Андрей и есть тот самый враг Грозовского, а Таня решила не вмешиваться напрямую и предупредила намёком?
— Ты чего? — внезапно рассмеялся парень. — Смотришь на меня, будто я при тебе зайчонка прирезал. Жалобно и со страхом.
— Ты ведь упомянул про Грозовского, стало не по себе, — почти не соврала, ибо до моего обнадёженного потенциальным спасением разума только допёрло, что я натворила, если этот парень на самом деле просто идиот.
— Ты первая, кто его избегает, это невольно повышает твой скилл привлекательности среди остальных девушек, как минимум, втрое. — одобрительно поджал губы Андрей.
— А ты не боишься, что он… — я замолчала, не став продолжать.
— Что он от меня живого места не оставит? — с ироничной усмешкой продолжил мою фразу. Я кивнула. — Ну, пусть попробует. Я тоже не на помойке вырос. — пикаперски подмигнул Андрей и, стукнувшись о мой бокал с красным коктейлем, отпил из рокса виски с колой. — За знакомство.
Не поднять бокал и не поддержать тост мне показалось неприличным, поэтому я отсалютовала ему коктейлем и отпила пару глотков.
— Честно признаться, меня гложет любопытство, — он покрутил рокс в руке, кружа кубики льда, — чем тебе так насолил Грозовский, помимо того, что поначалу поддерживал издевательства над тобой? Другие бы на твоем месте, завидев такой интерес с его стороны, давно бы простили и уже бы нежились в лучах славы рядом с ним.
— Андрей, — перевела дух, чувствуя, что мне будто бы не хватает воздуха, — мы пришли сюда чтобы повеселиться и познакомиться друг с другом или для того, чтобы обсуждать Грозовского чуть ли не каждую минуту?
— Прости-прости, — вскинул руки перед собой парень, — больше ни слова о Романе! — и сделал жест, будто закрыл рот на замок. — Много чести, — улыбнулся, — ещё накликаем. Испортит нам вечер.
— Вот именно, — севшим голосом пробормотала я, пригубив коктейль, который на удивление оказался вкусным. Хотя я очень привередлива в напитках.
— Пойдём танцевать?
Парень поднялся со своего места и протянул мне руку. Его рокс был пуст, поэтому я решила не отставать от парня и тоже прибавить градуса веселью, допив коктейль.
Приняла его руку и поставила перед собой цель, во что бы то ни стало повеселиться на славу. И не вспоминать о главном Покорителе университета. О нём будет кому подумать и кому повздыхать. Он до меня даже не дойдёт через всю эту толпу девиц.
Протиснувшись в самую гущу людских извивающихся тел, мы принялись танцевать. Сначала мне было слегка неловко, но потом постепенно пришло раскрепощение, когда я поняла, что до нас с Андреем никому нет дела, и никто на нас не обращает внимания. Все просто наслаждались праздником.
Мы кружили друг с другом под мелькающие огни, смеялись просто так и двигались в такт задаваемому музыкой ритму. Басы глушили. Мысли улетали. Осталась лишь лёгкость и непонятная эйфория.
Я чувствовала себя птицей. Свободной птицей, которая могла делать то, что хочет. А ещё я ловила себя на том, что посматриваю на губы Андрея, а учащенное сердцебиение ощущалось по всему телу. Воздуха стало мало, и было чувство, что если я разрешу себе, дам волю этому странному томлению, то желанный кислород насытит лёгкие в полной мере.
Андрей, видимо, заметив мой взгляд, позволил себе вольность и обнял меня за талию. Я положила ему руки на плечи, и мы уже плавно танцевали в обнимку, двигаясь не так быстро и ритмично. Потому что мне и без того было жарко.
Одежда тёрла. Мешала. Создавала дискомфорт. Хотелось раздеться.
Мысли были тягучими, словно их окутывала вязкая дымка. Туман. Я прикрыла глаза и откинула голову вверх, открывая губам Андрея шею.
Но он не успел подарить, как мне казалось на тот момент, самый желанный поцелуй-прикосновение на свете.
Я вдруг ощутила, что меня больше никто не обнимает. Непонимающе приоткрыла глаза.
Толпа вокруг испуганно расступилась. Андрей лежал на полу, прикрывая рукой половину лица и смотрел на кого-то вверх. Я, словно в замедленной съёмке, повернула голову в бок.
Над парнем грозно возвышался Рома, а костяшки его пальцев покрывала кровь.
Музыка продолжала долбить в динамики. Кроме той кучки, которая была ближе всего к происходящему, никто и не понял, что произошло.
Я стояла в недоумении и также не понимала, что происходит. Мысли никак не хотели собираться в кучку. Единственное, что я ощущала — это желание. Дикое. Неконтролируемое. Сердце бешено стучало, разгоняя по венам кровь, а вместе с ней и возбуждение, которое тугим узлом скрутилось внизу живота и не планировало отпускать.
Затуманенным взором я видела, как Грозовский поднял Андрея за грудки, что-то ему рычал, а потом просто отшвырнул от себя, как тряпичную куклу, да так, что тот отлетел на пару метров, сбивая собой людей, словно шар от боулинга кегли.
А потом разноцветный взгляд впился в меня. Шарил по телу, вызывая мурашки на коже просто от того, как он пожирал меня глазами.
Я облизнула губы, понимая, что нет. Нет. Не губы Андрея я видела перед собой пару минут назад. А эти губы. Слегка припухлые. С почти зажившими дырочками от пирсинга в углах, к которым безумно хотелось прикоснуться. Провести по ним подушечками пальцев.
И сама, не понимая, что делаю, потянулась к Роме, который стоял в нескольких шагах от меня.
«Так близко и одновременно так далеко», — пролетела в голове мысль, которая воспринималась, словно чужеродная. Не моя, в этом тягучем и горячем тумане мыслей, подначивающих сделать уже хоть что-нибудь, лишь бы хоть немного притушить тот огонь, что лавой растекался
