Не рассказывай - Ольга Вечная

— Я так понял, что она в разводе, — говорю нейтрально, тщательно подбирая слова. Лгать не буду, но можно ведь и в обход. — Вы в разводе.

— О, пацан запал, — хлопает меня по плечу Григорий. — Молоток, отличный вкус. Красивая баба, но стервозная… — растягивает слова. — Лучше держись подальше, все нервы тебе вымотает. Вон на Андрюху посмотри. Пьет, курит, таблетки жрет…

Я бросаю взгляд на Титова, но тот абсолютно спокоен и расслаблен, его словно не трогает этот разговор. Не вызывает ревности. Это царапает. Потому что лично я психую и довольно сильно.

— Да, я ошибся, — произносит Андрей, игнорируя слова друга. — Сильно. Подробности не буду рассказывать, но в бизнесе жопа такая была, думал, по миру пойду. Или сяду вообще. Сорвался. А потом ситуация разрешилась, а время назад не отмотаешь. Нас с ней многое связывает. Не слушай Григория, никакая она не стерва. Он просто обижается, что Ксюша над его пошлыми шутками на смеется.

— Все смеются, а она — нет.

— Потому что, бл*ть, не надо при девушках всякую ху**ю нести про х*и и п**ды! — рявкает Титов жестко.

В этот момент я впервые вижу в нем бизнесмена, а не равнодушную ко всему размазню, упустившую собственную жену.

— Да молчу я уже! — отзывает Григорий.

— Тебе она понравилась? — вдруг спрашивает меня Титов довольно бодро. — Красивая, правда? Я тут на две недели летал на острова, думал, немного отвлекусь. Столько баб моделей перетрахал, а ни одна с рядом не встала. Даже не приблизилась.

— Ох, бл*ть, — вздыхает Григорий.

Я понимаю, что моего ответа всё еще ждут.

— Очень понравилась, — говорю честно. С первого взгляда. Это уже мысленно добавляю. И с каждым днем всё больше нравится.

— Если хочешь — попытай счастья. Но сразу говорю, что, во-первых, у нее кто-то появился. Во-вторых, тебе с ней вряд ли что-то светит.

— Это почему?

— Ксюша из непростой семьи. О, а давай я тебе фору дам! Расскажу то, до чего сам дошел только спустя год отношений. Ее мать несчастна, и всю свою жизнь пытается переложить на Ксюшу ответственность за свою убогую жизнь с алкоголиком. Как следствие у Ксю куча комплексом и море ответственности. Если бы ее мать не забеременела ей, то закончила бы институт. И жизнь бы ее сложилась иначе. Чушь, правда? Но когда тебе с детства долбят одно и то же, невольно начинаешь верить. Так что тебе, Дэн, сначала придется сразить наповал ее мамашу. А тут уж, без обид, но после меня это сделать будет непросто, — беззлобно смеется Титов.

— Ты так и не узнал, кто этот мужик у Ксюхи? — встревает Григорий. — Я бы башку ему оторвал давно уже.

— Не узнавал и не буду, — отвечает Андрей. — Зачем мне это? От одного факта его существования внутри всё кипит. Но что, бл*ть, сделаешь? Я тоже эти месяцы сравнивал. Насравнивался, сука. Вот почему так, Дэн? Ты еще молодой, но видно, что соображаешь. Почему мы не ценим, что имеем? Что за натура у нас такая поганая? Я вот смотрю сейчас на Ксюшу — ну до чего же она ладная вся, умная, с чувством юмора. Верная! Я бывало месяцами на нее внимания не обращал вообще никакого, был занят делами. Нанимал пару раз детектива — у нее работа, спортзал, магазин. Ни шагу в сторону! Ребенка у меня просила, — хмыкает он. — Щас бы, может, подрастал уже пацаненок. Или девчушка. А я все прос*ал.

— У меня девушка была, — говорю я. — Ждать меня не стала из армии. Мы рано начали встречаться. Даже пожить вместе успели. У нее кроме меня никого не было и ей показалось, что это глупо — один мужик на всю жизнь. Она решила погулять.

— А, ну всё понятно, — поддерживает меня Титов. — Шалавой короче оказалась. Поскакала по мужикам.

— Ага. Я вернулся, она писала, звонила. Клялась в любви.

— А ты?

— Нахер послал. Я думаю, если отношения разрушились, то их уже не склеить. Мне тогда казалось, что больше никого не полюблю. Но жизнь показала, что полюблю и еще как.

— Может быть, — говорит Титов задумчиво. — Но иногда людям нужен второй шанс. Да, вот тут остановись, аварийку вруби. Я быстро, — просит он.

Выскакивает из машины и забегает в аптеку.

Мы сидим, молчим. Я думаю о том, что услышал. Анализирую. Почему-то лихорадит немного. В полной тишине вдруг раздается серьезный голос Григория:

— Не стремно тебе?

бл*ть, он знает.

Я это понимаю мгновенно и так ясно, что в пот швыряет.

Зубы сжимаю сразу же. Ни одного сомнения быть не может. Знает, ублюдок.

— Что? — спрашиваю ровным голосом.

— Бабу его е*ешь, и одновременно советы раздаешь другую поискать. Подло. Слабо признаться-то?

— Я не понимаю, о чем ты, — говорю медленно.

— Ты думаешь, я твою тачку ни разу в нашем дворе не видел?

— Почему не расскажешь ему?

— Ты мой секрет сохранил, а я приберегу твой. Так уж и быть, живи пока. Авось пригодишься.

Титов садится в машину, показывает упаковку.

— Поехали.

Быстро достает таблетку, запивает водой.

— Сука, е*учая мигрень.

Мое настроение, которое и без того было в заднице, проламывает дно. Я действительно ощущаю себя гадко. Нахер приехал. Зачем слушал исповедь ее бывшего мужа? Не нужно было. Ага, еще сочувствием к нему проникнись!

Через пятнадцать минут мы заходим в ресторан. Ксюша болтает с подругами. Словно почувствовав мое появление, поднимает глаза и смотрит. Выглядит немного напуганной, румяной. Хрупкой и прекрасной. А еще юной, запутавшейся девочкой. Ребенка она просила у него. Хотела о малыше заботиться, матерью стать. А этот идиот отказал. Меня взрывает от ревности, злости, от сжигающей изнутри мечты, чтобы меня любила. Чтобы у меня просила ребенка.

У меня.

Хочется обнять ее, прижать к себе немедленно.

Никуда я, бл*ть, не уйду. Вот просто нет. Каким бы подлым не выглядел со стороны. Бросаю взгляд на Григория, тот явно получает удовольствие от происходящего. Неприятный тип. Группа на сцене начинает играть медленную песню.

«Потанцуешь со мной?» — пишу ей сообщение.

Она читает, улыбается.

«Не знаю. Слабо подойти и проверить?»

Тоже улыбаюсь. Ну какая цаца! Ее бывший муж наливает себе виски. Он снова о ней забыл. Может, ты и неплохой мужик, Титов, но шанс свой упустил. Может, у нее еще остались к тебе какие-то чувства, жалкие их остатки, но и ко мне у нее уже что-то есть. Это точно. Я сердцем чувствую.

Подхожу к Ксюше.

— Потанцуешь со мной? — спрашиваю.

Она поджимает губы. Сомневается, коза.

Тогда