Куколка - Ирина Воробей
— И что теперь? — встревожилась Татьяна, подходя к открытому капоту.
Под ним она увидела старые, ржавые и пыльные детали разных форм и размеров. Разобраться в таком, что к чему, было весьма затруднительным, особенно если смотреть на устройство двигателя в первый раз в жизни. Вадим пальцем показал ей на замасленный серый бачок, сообщив, что эта штука не дает двигателю нагреваться, но она сломалась, потому дальше ехать опасно. Татьяна кивнула, но ничего не поняла.
— Надо подождать полчаса, пока остынет. Потом я его заделаю, и поедем, — спокойно сказал парень и улыбнулся, дав понять, что переживать не стоит.
Татьяна осталась в недоумении, но его уверенная улыбка и добродушное спокойствие помогли не запаниковать. За их разговорами час, в течение которого они ехали от гипермаркета до этого места, пролетел совсем незаметно. Следующая половина должна была пройти так же быстро, поэтому девушка себя успокоила, что переживать, действительно, нет смысла.
Они вернулись в машину. Стояла глухая тишина, потому что вместе с автомобилем заглохло и радио. Вадим опустил спинку сиденья до самого максимума, превратив кресло в лежанку, и устроился на нем поудобнее. Сосны давали хорошую тень, поэтому обжигающие лучи солнца не могли к ним проникнуть. Девушка тоже захотела лечь, но не смогла сделать так же, потому что рычаг застрял.
— Его лет десять, наверное, не трогали, — заметил Вадим и принялся помогать.
Татьяна осталась сидеть в кресле. Парень перелез через коробку передач, уперся правым коленом в ее сиденье, а левую ногу поставил на площадку под бардачок. Одной рукой схватился за подголовник, а вторую протянул вниз, засовывая в пространство между сиденьем и дверью.
Он проделал все это легко и ловко, не чувствуя ни смущения, ни стеснения, а Татьяна вся сжалась от внезапной близости. Она снова учуяла ментолово-хвойный аромат. Шею и плечо обдало его горячим дыханием. Внизу проснулось малознакомое, но приятное чувство возбуждения.
Вадим резко дернул рычаг, и спинка кресла с грохотом упала вниз. Парень оказался над ней лицом к лицу, упершись левой рукой в заднее сиденье, а правой поддерживал ее голову. Глаза их встретились. Татьяна вся встрепенулась от нарастающего волнения. Сердце заколотилось в панике, в области таза все, казалось, жужжало. Он ей улыбнулся ласково и, закрыв глаза, медленно потянулся губами к ее лицу.
Погружение в поцелуй было постепенным. Он не стал сразу засовывать в нее свой язык. Сначала едва ли касался губ, потом делал это чуть сильнее, каждый раз выжидая реакции. Татьяна не сопротивлялась, в онемении ждала продолжения. Потом начала отвечать. Инстинкты подсказывали ей, как это делать, хоть никто ее этому не учил. Случайно первой она задела кончиком языка его губы. И тогда Вадим понял, что можно целоваться в полную силу.
Поцелуи становились все более страстными, эмоциональными и насыщенными. Так же постепенно, без нажима и спешки, он перешел с губ на щеки, затем на уши, потом добрался до шеи. Девушка таяла от удовольствия и даже не думала сопротивляться, хотя до конца еще не осознавала, к чему все идет. Дыхание учащалось. В нем слабыми нотками проявлялся глухой стон. Вадим долго целовал ее шею, ключицу, острые плечи, слегка растягивая круглый воротник хлопковой футболки.
Татьяна закрыла глаза, тяжело дыша. Возбуждение уже переполняло ее всю от кончика пальцев до макушки. Короткие влажные прикосновения губ разбивали защитное поле, словно оставляя на теле маленькие, но глубокие кратеры, раздражающие нервную систему. Она одновременно напрягалась и раскрывалась с каждым поцелуем все сильнее. Грудью почувствовала его мягкую большую руку. Пальцы сжимали и разжимали ее, посылая с нажимом приятный импульс по нервным окончаниям вниз. Рука нежно скользила по животу, щекоча и будоража одновременно. Легким движением пальцев он стянул с плеч лямки, грудь задышала свободнее, с глубоким вздохом приподнявшись наверх. Теплые руки ласкали упругие соски, губы целовали кожу между. Затем он опустился еще ниже. Живот напрягся, на нем выступили округлые кубики пресса. Он поцеловал их все. Затем остановился.
Татьяна жмурилась. Вадим поднялся на колени, аккуратно снял с нее кроссовки, стащил спортивные брюки, стянул трусики и продолжил целовать от пупка и ниже. Она стонала в изнеможении, не зная, куда себя девать от заряженного удовольствия. Все тело напряглось до предела, каждая клеточка готовилась взорваться, но потом пришло желанное облегчение. Девушка сразу вся расслабилась и размякла на сиденье.
Открыв глаза, Татьяна увидела довольное улыбчивое лицо. Парень поглаживал тонкими пальцами ее плечи, грудь и живот, не отрывая глаз от нагого тела, словно опять рассматривал каждую пору и каждую родинку на ней, чтобы запомнить все это навсегда. Она притянула его к себе и поцеловала в губы. Вадим быстро перехватил инициативу, сбросил футболку, перекинул поцелуи на шею. Девушка снова вспыхнула. С жадностью разглядывая голый торс, помогла ему снять штаны. Парень целовал ее грудь, а потом вдруг посмотрел в глаза.
— Я уже год этим не занимался. Я, скорее всего, облажаюсь сейчас. Не суди строго.
Татьяна рассмеялась. Он смутился.
— Я этим никогда не занималась. Не беспокойся, мне даже сравнить будет не с чем.
Вадим тоже посмеялся и воодушевленно поцеловал ее в лоб, а затем в губы.
— Я постараюсь быть нежным, но ты сразу говори, если будет больно, окей? — прошептал на ушко. — И не бойся, если будет кровь. Она вроде как должна быть.
Девушка опять рассмеялась. В любой другой ситуации слова «будет кровь» ее бы насторожили и заставили прекратить это действие, но сейчас она жаждала продолжения и ничего больше. Снова начались ласки, поцелуи, нежные поглаживания, страстные сжимания, притяжение. Как только он натянул презерватив, Татьяна воскликнула:
— Ой, больно!
Вадим опешил.
— Не настолько сразу, я даже не пытался.
— Ты мне ногу придавил, — хихикала девушка.
Парень понял ошибку и высвободил ее ногу из-под своей, а потом вошел в нее медленно. Ее хорошая растяжка им здесь пригодилась, поскольку помещение изначально не было продумано для таких нужд. Само действо продлилось недолго, через пятнадцать минут Вадим с прискорбием озвучил, что кончил. Боли она почти не чувствовала, только немного в начале. Но и ничего другого она тоже не испытала. Лишь легкие отголоски щекотания внутри. Татьяна осталась лежать, улыбаясь. Он посмотрел на нее виновато, завязывая узлом презерватив.
— Слушай, я не всегда такой скорострел. Просто практики давно не было. И я очень тебя хотел, что уж тут
