Телохранитель для стервы - Анна Сергеевна Одувалова
К горлу подступает тошнота. Он тогда меня послал потому, что уже сбросил напряжение с Диной? Ведь так? Господи, как противно обо всем этом думать, и как больно душе.
Неужели, я умудрилась совершить величайшую глупость и влюбиться в Марка? Как у меня вообще подобное вышло? Только вот забыть Дину я ему не могу. Мы и так с ним обречены, а то хорошее, что могло бы случиться между нами, он перечеркнул сам. И с кем?!
Я рыдаю в подушку, когда открывается дверь и входит он. Небрежная поза и сожаление в глазах.
— Зачем ты пришел? — Я поднимаюсь и смотрю с ненавистью. — Я же сказала тебе убираться!
— Я не могу уехать ночью, не могу уехать, не поговорив с твоим отцом. Так что до утра я остаюсь тут.
— И поэтому ты пришел ко мне? Зачем, Марк? Ты просто даже не представляешь, что я сейчас чувствую! Я ненавижу тебя! Убирайся из моей комнаты!
— За что ты меня ненавидишь? — тихо уточняет он, и я вижу в его глазах боль. Ну не смотри на меня так, черт! — Мы тогда даже не были вместе. Да, трахаться с Диной это не лучшее решение, но…я бы никогда не сделал это сейчас.
— Я бегала за тобой с того гребанного дня, как случайно увидела в полотенце, — признаюсь со всхлипом. — Я всегда делала шаг навстречу, ты мог бы переспать со мной даже на улице за клубом, но нет…. ты выбрал ее.
— Это не так, — Марк качает головой. — И близко не так. Ты — не Дина. И даже не пытайся сравнивать.
— Именно поэтому ты отымел меня пальцами и бросил, а ее трахнул по-настоящему? Браво, Марк, поступок, достойный настоящего рыцаря.
— Ты злишься на меня за то, что я не стал поступать с тобой, как Диной? — удивляется он. — Серьезно? Так это легко исправить.
Марк делает решительный шаг и дергает меня за ногу на край кровати.
— Нет! — шиплю я, пытаясь вырваться, пока его рука ползет по внутренней поверхности бедра. Под короткий халатик.
— А может быть, «да»? — хрипло уточняет он и зеленые глаза темнеют. Из них уходит боль и ее сменяет желание.
— Нет! — вырываюсь, хотя его пальцы уже достигли моих трусиков. — Я тебя ненавижу!
— А тебе не нужно меня любить, нужно просто получать удовольствие.
Он одним движением оказывается рядом и срывает тонкую полоску материала, разорвав по шву. Дергает за кушак халата и распахивает полы, жадно уставившись на мою грудь.
Наклоняется и болезненно прикусывает сосок, а когда я вскрикиваю и выгибаюсь, нежно проводит по нему языком. В это время его рука у меня между ног. Сегодня в движениях нет нежности, пальцы двигаются резко, наверное, мне было бы больно, если бы я не была такая влажная.
— Ты ведь уже готова для меня.
— Не хочу этого, — из последних сил сопротивляюсь я, но он непреклонен.
— Только твое тело говорит об обратном. Повернись спиной, — командует он, расстегивая ширинку. Я смотрю, как завороженная, сглатываю и, словно марионетка, выполняю требования, устроившись на четвереньках на краю кровати.
— Я не буду с тобой нежным, — припечатывает он. — Ты же этого хочешь? — горячее дыхание опаляет кожу, когда Марк оставляет укус на моей шее, наверное, будет синяк, метка. Последняя метка.
Он скользит пальцами по талии, его рука опускается между ног и надавливает на клитор, я всхлипываю, так как прикосновение подушечки пальца к самому нежному месту, заставляет меня забыть о том, как я его ненавижу, а Марк в этот момент резко входит сзади и заполняет меня целиком. Наматывает на кулак волосы и тянет голову назад, заставляя прогнуться в пояснице и застонать. Он двигается резко, уверенно, не давая мне ни секунды, чтобы выдохнуть, наполняя меня до отказа и совсем не заботясь о моих чувствах. Сейчас он забирает свое, а я ощущаю, как пожар захватывает с головой. Это новое удовольствие, порочное. От него на глазах выступают слезы, потому что я не чувствую Марка эмоционально. Оргазм близок, Марк медленно выходит и резко вбивается до порочного хлопка яиц по промежности. Я выгибаюсь сильнее, а он наращивает ритм, грубее вцепляясь в мои волосы.
Его движения отрывистые, я чувствую, что он скоро кончит, понимаю, что не успеваю за ним, и в этот момент чувствую пальцы на своих влажных складках. Марку требуется всего несколько движений для того, чтобы меня захлестнуло лавинообразное, болезненное удовольствие. Я содрогаюсь от оргазма, а он не прекращает движений внутри, и тут меня накрывает вторая, даже более сильная волна. Ноги не держат, я вообще, кажется, едва жива, а Марк все еще двигается во мне, заставляя уноситься на все новые и новые вершины блаженства. Потом резко выходит и кончает мне на ягодицы горячей струей. Я падаю на кровать и прикрываю глаза. Меня душат слезы. Умопомрачительно, порочно, грязно и вместе с тем сладко.
Парень наклоняется и на ухо говорит.
— Вот так было с Диной. Не сравнивай разовый секс и занятия любовью. Очень большая разница.
Сказав это, он отступает, а я даже голову не могу повернуть, просто лежу и тихо рыдаю в подушку. Но Марку не нужны слова, он уходит, закрыв за собой дверь. Нет смысла уточнять, я знаю, уходит навсегда, разбив мое сердце и вывернув наизнанку душу. «И отымев напоследок» — довершает противный внутренний голос. И что самое мерзкое, и этот секс мне понравился, и его я бы повторила еще раз. И даже после этого я завидую Дине и ненавижу ее и его. Одно хорошо: теперь я точно знаю, он не целовал ее в губы и не смотрел ей в лицо.
Я реву почти всю ночь, а с утра долго пытаюсь хоть как-то скрыть следы. Мне через час выезжать, давать показания, а я выгляжу и чувствую себя так, словно бухала всю ночь. Счастье, что мой запас косметики практически бесконечен. Все эти хайлайтеры, тональники, консиллеры способны скрыть следы страданий и бессонных ночей. Ну, кроме красных глаз, конечно. Но вниз я спускаюсь вполне похожая на человека. Правда, в душе все переворачивается.
В холле меня уже ждет злой, как сто чертей отец. Он-то
