Эгоист (СИ) - Мари Князева
- Да, - кивнул Антон. - Я приехал, чтобы отвезти вас туда.
- Хорошо, - пробормотала Нина, выключая газ под вскипевшим борщом, - я пойду переоденусь.
Она заскочила на минуту в душ, чтобы смыть морскую соль, потом надела опять то короткое платье и не смогла отказать себе в слабости накрасить хотя бы ресницы. На все про все ушло не больше пятнадцати минут. За это время Таня поела борща и забрала из номера сумочку - и они тронулись в путь.
Часть 2. Глава 3. Наедине
Антон привез их в больницу и уехал по делам. К удивлению Тани, Маша была не так уж и расстроена: она явно наслаждалась особым вниманием к себе и отдельной палатой повышенной комфортности, а ее тумбочка ломилась от гостинцев, привезенных личным помощником Антона.
Маша рассказала всю историю своего пребывания в Ялте, не пропустив ни массажа в шикарном спа-салоне, ни завтрака в самом дорогом кафе, в каком она бывала когда-либо в жизни, а также доверительно поведала подругам, как так получилось, что она потеряла равновесие на лыжах.
- Ну ты дуреха! - по-доброму посмеялась над ней Таня. - Чо хоть ты полезла к мужику целоваться, да еще в щечку, да еще в такой момент?!
- А куда мне было его целовать? - возмутилась укором подруги Маша. - В губы что ли? Тогда б я не выжила, наверно...
Нина грустно усмехнулась. Таня старалась не разглядывать ее в упор, чтобы не смущать, но ей и так все было ясно: Нинка без задних ног влюблена в своего бывшего директора. Может быть, между ними даже когда-то что-то было. На эту мысль ее натолкнуло странное выражение лица Антона, когда он смотрел на нее. Это была не простая холодность - скорее, ненависть: гнев, обида, очень глубокая обида. А она, напротив, влюблена, как кошка, и смотрит на него щенячьими глазами, и наряжается, и красится, и ревнует к Машке, и глотает слезы. Все с ними ясно, поругались - и теперь не знают, как друг к другу вернуться. Эх, и почему в чужой жизни всегда все так просто?
Таня знала Нину давно и очень любила ее как подругу, хотя и годилась ей почти что в матери. С виду грубоватая, Таня порой замечала в людях такие скрытые сокровища, которые не видел никто другой - и она знала, что Нина в десять раз больше заслуживает такого кавалера, как Антон, чем Машка.
Она решила, что этим двум голубкам нужно просто остаться наедине - и они сразу разрешат все свои недоразумения. Поэтому она нашла на букинге небольшой дешевый хостел и разыграла во дворе больницы небольшой спектакль. Антон приехал около шести вечера, совсем немного внимания уделил Маше, а потом вышел вместе с Ниной и Таней на улицу и предложил отвезти их в Симеиз.
- Обязательно отвезите Нинусика, - уверенно кивнула Таня, - а я остаюсь в Ялте.
- Как это? - ахнула Нина.
- Я списалась со своей старой школьной приятельницей, которая тут живет, она приглашает меня переночевать сегодня у нее.
- Разве у такой молодой женщины может быть старая школьная приятельница? - галантно пошутил Антон, но голос его оставался ледяным - это придало шутке какой-то издевательский тон.
Таня решила извинить его, учитывая его обиду на Нинку, и сделала вид, что шутка ей вполне понравилась. Но тут сама лирическая героиня закочевряжилась:
- О, но тогда нет смысла гонять машину за 50 километров: я прекрасно доеду на автобусе.
- Как хотите, - пожал плечами Антон и как будто собрался уходить.
Весь коварный танин план рассыпался, как карточный домик, а деньги за хостел грозили быть потраченными зря.
- Антон Викторович, - чуть не взвизгнула она и схватила его за локоть, - позвольте пару слов насчет Машки...
Она оттащила его от Нины и зашептала ему на ухо:
- Нина ревнует вас к Машке, сегодня как узнала, что вы едете вдвоем в Ялту, аж заплакала.
Не дав ему опомниться, она тут же вернулась к Нине, поцеловала ее в щечку и пошла прочь. Она сделала все, что могла.
Выражение лица Антона странно изменилось после того, как Таня что-то шепнула ему на ухо, Нине даже стало жутковато от этого непонятного блеска, появившегося в его глазах.
- Я отвезу тебя, - коротко бросил он и направился к парковке. Она не посмела ему возразить.
Ехать в его машине было очень комфортно, но Нина чувствовала себя так, будто сидит на иголках. Солнце потихоньку опускалось за горы, почти на границе с морем, и это было безумно красиво.
- Вам нравится тут? - не вынеся гробового молчания, царившего в салоне, спросила Нина.
- Говори мне ты, - сказал ей Антон таким тоном, как будто приговаривал к смерти.
- Тебе нравится здесь? - послушно перефразировала свой вопрос Нина.
- В каком смысле?
- Ну, например, в смысле красоты здешней природы...
- Не имею ни малейшего понятия о здешних красотах, я приехал сюда работать. И в смысле работы мне здесь очень сильно не нравится. Я думал, что у нас в Ярославле кругом сплошное распи...во, но по сравнению с тем, что творится здесь, у нас все строем ходят.
Его слова были полны раздражения и усталости, и Нина почувствовала щемящую жалость к этому сильному человеку, прямо как в былые времена.
- Черт! - вдруг выругался он. - Забыл заправиться... И вот тебе типичный пример здешней разрухи: ни одной заправки на х...р знает сколько километров. Если в городе не заправился, тебе п...ц.
Они встали на трассе и какое-то время безуспешно пытались поймать попутку до заправки, пока не стемнело совсем, а потом Нина прислушалась к успокаивающему шуму моря где-то совсем рядом и предложила:
- Может, искупаемся?
Она даже в кромешной тьме ощутила на себе его изумленный взгляд.
- Я еще ни разу не купалась здесь ночью, - смущенно пояснила она.
Антон без слов взял ее за руку и повел через большие камни по неразличимой в темноте тропинке. В конце он схватил ее двумя руками за талию и перенес на гальку. От этого сильного прикосновения у Нины перехватило дыхание и мурашки побежали по коже.
Было очень тепло и безветренно. Нина на секунду
