Даниэла Стил - Злой умысел
Он только что приехал из Детройта, и его рекламные фотографии произвели впечатление на Шерил. Он уже долгое время занимался этим и подумывал о работе в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, но решил взбираться на вершину постепенно, что было весьма умно с его стороны. Он был очень уверен в себе и обладал потрясающим чувством юмора. Он даже пококетничал с Грейс, выйдя от Шерил, и расспросил ее, где тут можно снять квартиру. Она посоветовала ему обратиться в несколько агентств, потом представила девушкам. Но похоже было, что они ничуть его не заинтересовали – уж моделей-то он перевидал на своем веку великое множество. Его заинтриговала Грейс, и, уже уходя, он спросил разрешения поснимать ее, «просто так, для забавы». Но она лишь засмеялась и отрицательно покачала головой. Ей уже не разделали подобные предложения, но они не интересовали ее, и теперь ничто не переменилось.
– Спасибо. Но я предпочитаю держаться от камеры подальше.
– Вот те на! С чего это вдруг? Тебя разыскивает полиция? Ты скрываешься?
– В точку! Меня разыскивает ФБР, – непринужденно усмехнулась Грейс. С ним забавно было болтать, но ей не хотелось, чтобы он ее снимал. Ни он, ни кто-либо другой. К тому же она уже знала, что многие фотографы с успехом пользовались камерой для соблазнения женщин. – Просто не схожу с ума по этому бизнесу.
– Умная девочка. – Он искренне любовался ею, сидя напротив и закинув ногу на ногу. Маркус был удивительно молод, красив и дышал здоровьем. – Ты ведь изумительно фотогенична. У тебя прелестный овал лица, рельефные скулы и потрясающие глаза!
Но, глядя в эти глаза, он увидел и кое-что другое – горе, глубоко скрытую боль, которую она скрывала от всей Вселенной, но не сумела скрыть от него. Маркус видел это ясно. Грейс отвернулась с улыбкой, чувствуя, что подпустила его чересчур близко к запретному.
– Но почему бы нам не побаловаться с камерой – просто посмотреть, что получится. Ручаюсь, все девицы останутся без работы! – Это было единственным на свете, что он по-настоящему любил и понимал. У него был роман с фотокамерой длиною в жизнь…
– Ну зачем я буду их так стращать? – пошутила Грейс, взглянув на него. На ней были узкая черная юбка и черный свитер. За неполных два года службы у Свенсонов она научилась одеваться изысканно, как одеваются лишь в больших городах.
– Но ты подумай, – улыбнулся Маркус и вытянул длинные ноги. Потом встал во весь рост. – Я заскочу в понедельник.
Но позвонил он Грейс на следующий же день – просто поболтать и рассказать о том, как он присматривал себе фотостудию. Говорил, что все они ужасные, что он в полнейшем отчаянии. Грейс смеялась, разыгрывая сочувствие, и тут он пригласил ее пообедать.
– Прости. Не могу, – кратко ответила она. Она уже привыкла отшивать мужчин. Это для нее уже не было проблемой. – Я сегодня вечером занята. – Для нее привычным стало делать вид, что в ее жизни есть мужчина, а не только избитые женщины и перепуганные дети.
– Тогда завтра.
– А завтра мне придется допоздна работать. У нас крупный заказ с девятью моделями, и Шерил хочет, чтобы я присутствовала.
– Нет проблем. Я приду. – Он говорил как мальчишка, и это ее тронуло, невзирая на решимость оставаться равнодушной. – Я в городе новичок, никого не знаю. Мне одиноко.
– Ну-ну, Маркус… не будь дрянным мальчишкой.
– Но я именно такой и есть! – гордо заявил он, и оба рассмеялись.
И в конце концов, досадуя на себя, Грейс пригласила его на съемку, и он здорово помог. Там толпилось столько людей, что присутствия еще одного просто никто не заметил. А моделям Маркус очень приглянулся. Он был обаятелен, остроумен, к тому же начисто лишен высокомерия, присущего большинству фотографов. Вообще он был потрясающим парнем, а когда он стал ежедневно захаживать в агентство, Грейс наконец сдалась и приняла его приглашение на обед. Это было ее первым выходом в свет с мужчиной – после Пола Вайнберга.
Маркус с трудом верил, что ей всего двадцать один год, – она выглядела такой зрелой, у нее был вид женщины, умудренной опытом, поэтому она казалась куда старше. Грейс все еще порой стягивала темно-рыжие волосы в хвост на затылке, но все чаще закалывала их в очаровательный пучок, а одевалась точь-в-точь как фотомодель. Но Маркус уже привык к молоденьким девушкам, кажущимся старше своих лет. Раз или два он даже назначал свидания пятнадцатилеткам, не подозревая об истинном их возрасте…
– Так чем же ты занимаешься, когда не работаешь? – спросил он с интересом, когда они обедали вместе у Гордона. Он недавно подыскал себе студию, и рассказывал, как там классно – и жилые комнаты, и вообще все, что нужно…
– Я по горло занята.
Она начала кататься на велосипеде, а одна из новых соседок обучала ее игре в теннис. Так она еще никогда прежде не проводила досуг. Раньше ее спортивные занятия ограничивались упражнениями с гантелями и джоггингом под чутким руководством Луаны. Но она никому не собиралась рассказывать о двух годах, проведенных в Дуайте. Она собиралась хранить это в тайне до конца своих дней. Она твердо следовала совету Луаны.
– А у тебя много друзей? – спросил Маркус, заинтригованный ею. Она была очень замкнута, но он безошибочным чутьем угадывал в ней изумительную женщину.
– Достаточно, – улыбнулась она. Но это была неправда – он это уже знал. Он специально наводил справки о ней. Ему уже было известно, что она не встречалась с мужчинами, что была скрытна, стеснительна и занималась какой-то благотворительностью. Он спросил ее об этом, прихлебывая кофе, и она рассказала ему немного о госпитале Святой Марии.
– А почему именно это? Чем привлекают тебя эти забитые женщины?
– Они отчаянно нуждаются в помощи, – серьезно ответила Грейс. – Женщины в такой ситуации думают, что у них нет выхода. Они словно стоят на подоконнике пылающего дома – и их надо спасти, вытащить из огня. ; Сами они никогда не отважатся на прыжок.
Она знала это лучше многих. Прежде сама Грейс искренне считала, что из горящего дома не выбраться. Ей пришлось ! убить, чтобы спастись. Это была слишком высокая цена. И она искренне хотела, чтобы другим никогда не пришлось L пойти на столь крайние меры.
– Почему они так заботят тебя, Грейс? – Ах, как ему было любопытно – и как мало она позволяла узнать! В течении всего обеда он замечал, как она осторожна – внешне проста и дружелюбна, а внутренне напряжена.
– Просто это именно то дело, которым я хотела бы заниматься. Это для меня очень много значит, особенно работа с детьми. Они так беззащитны, так изуродованы всем тем, через что пришлось им пройти.
…Как и она сама – кому, как не ей, это знать! Она вполне представляла себе их израненные души, так схожие с ее собственной. Она хотела спасти их. Это было ее подарком этим к. беднягам, и собственной жизни Грейс придавало смысл одно сознание того, что ее личная боль спасет кого-то от страшного путешествия в преисподнюю, которого сама она не избежала.
