Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова
— Ты не можешь позволить себе раскисать так, — продолжил я говорить, перебарывая хрипоту в голосе. Меня до того рвали на части чувства, что даже говорить было трудно, голос осип. — Оля нуждается в маме. Мама, когда к ней идет, должна быть сильной, улыбающейся, несущей веру в лучшее. Ты должна сама верит, что всё будет хорошо, Оля поправится. Так и будет, вот увидишь. Но без твоей веры ничего не получится.
— Я не могу, Ромка… — сказала она, сжав кулаками сильнее ткань моей рубашки.
Ромка… Совсем как раньше назвала. Она точно впала в прошлое сейчас, как и я. А потом нам обоим будет больно… Наступит похмелье обязательно.
— Сможешь, — твердо сказал я. — Ради дочки. Сможешь.
Я встал с лавки и мягко потянул её за руку.
— Поехали, Кать. Всё равно сегодня уже больше не пустят. Надо отдохнуть.
— Я не хочу… — покачала она головой, снова намереваясь остаться спать тут, на лавке.
— А фломастеры Оле ты привезла? — ляпнул я первое, что в голову пришло.
— Нет… — растерялась она и захлопала ресницами. — А что — надо?
— Она любит рисовать?
— Любит. Все дети любят в её возрасте…
— Конечно, надо, тогда привезти! — уцепился я за её интерес к этому. — Оля придёт в себя, пойдёт в обычную палату — и чем там заниматься? Альбом надо, фломастеры. Большую пачку.
— А у нас они засохли, — ответила Катя. — Я ей говорю — закрывай колпачками. Так не слушает же…
— Вот непоседа, — улыбнулся я, довольный тем, что Катя незаметно для самой себя перестала плакать, а увлеклась разговором о дочке. — А поехали купим ей новые. Прям вот сейчас.
— Да?
— Да, — пожал я плечами. — И альбом. Привезём завтра. Покажешь ей. Пусть будет стимул ей быстрее поправиться — её ждёт целая гора классных фломастеров! Поедем?
— Поедем, — кивнула она, и я выдохнул.
Мы доехали до магазина канцтоваров, где Катя долго и явно с любовью выбирала принадлежности для рисования. Потом мы оплатили покупки на кассе, где нам всё аккуратно упаковали в пакет.
В машине Катя положила его себе на колени и долго смотрела в него.
— Завтра отдадим Оле, да?
— Да…
— Она придёт в себя, и нарисует тебе ещё целый альбом.
— Да…
— Ужинать едем?
— Не хочу.
— Может, хотя бы кофе?
— Давай кофе.
Мы выехали на дорогу и остановились возле одной из заправок. Я встал немного в стороне, где было почти безлюдно. Купил два кофе и принёс их в машину.
— На твоё латте… — протянул я ей бумажный стаканчик.
— Ты помнишь? — спросила она и осторожно забрала горячий напиток из моих рук.
— Помню, — поднял я брови вверх. — Я много чего помню.
Повисло неловкое молчание. Катя нахмурилась. Она не желала развивать эту тему, и я не стал настаивать. Зря я вообще это сказал… Не стоило. Только старые раны бередить и себе, и ей.
— Спасибо, вкусный тут кофе, — сказала Катя, когда я выкинул стаканчики в урну и вывел машину на дорогу и повел её в сторону дома Кати.
— Пожалуйста, Котё… Катя.
Она уставилась на меня огромными глазами.
Она поняла, как я хотел её назвать.
Вот блин — так проколоться! Зову же в мыслях так её, до сих пор, неудивительно, что проболтался…
Сделал вид, что ничего такого не хотел сказать, и рулил дальше.
Всё равно ей это нифига не надо, только ухудшит всё.
Возле дома я остановился и посмотрел на неё. Она грустно перебирала пальцами пакет, который предназначался Оле.
— Кать, ты… Думай о фломастерах, слышишь? — сказал я ей негромко. Она замерзла и слушала меня, глядя в окно перед собой. — Представляй, как завтра Оля тебя встретит, и ты ей подаришь принадлежности для рисования, что мы купили. Она точно обрадуется! Ей очень понравится.
Она повернула голову, и я провалился с головой в эти ясные голубые глаза.
Спасите кто-нибудь… Я же утону.
Но от Котёнка спасения для меня нет, и никогда не было.
— Я завтра сама доеду до больницы, — произнесла она. — Не стоит тебе мотаться ко мне как на работу утром и вечером.
— Я поеду с тобой, — настоял я. — Хочу знать, что там Оля.
— А… Ну тогда как знаешь.
— Я приеду завтра, также, как сегодня.
— Ладно…
Какое-то время мы помолчали. Ей нужно уходить, но она как будто не всё ещё сказала. Я молча смотрел на неё, пока она собиралась с мыслями.
— Спасибо тебе, Ром, — сказала она мне, кладя пальцы на ручку двери.
— Да брось, это мелочи…
— Я…не о фломастерах. Хотя и за них тоже спасибо. Хорошего вечера.
Катя вышла из машины и хлопнула дверью. Я смотрел ей вслед, как она достаёт ключи, открывает дверь и скрывается в подъезде. Очнулся, когда звук от домофона исчез — противный писк прекратился, и я словно вынырнул из своей бездны.
Надо ехать. Скоро уже семь.
«Я…не о фломастерах», — звучал в голове её голос снова и снова…
Глава 34
Роман— Здарова! — хлопнул меня по плечу Архип и протянул мне свою огромную лапу, которую я с радостью, которой, наверное, на моём хмуром лице видно не было, но я рад его видеть.
— Привет-привет, — ответил тот. — Ну, как тебе комната? Взял на три часа. Хватит нам времени?
— Не знаю, — пожал я плечами, усаживаясь на лавку. — Наверное. Хорошая комната, да и сауна эта ничего. Народ мало.
— Да. Ну ты чего уселся? Пошли париться, раз уж мы здесь.
Мы переоделись для сауны и сели на деревянную лавку в парной. Какое-то время молчали, попивая напитки, принесённые с собой.
— Как Крис? — спросил я, нарушив тишину
