Ты - Моя Вера - Яна Войнова
― Я думаю, нам стоит пожить отдельно! — выплюнула жена ему в лицо и мгновенно выбежала из кабинета.
“Смотри, сынок, и запоминай, все бабы шалавы и подлые твари. Все предательницы. Все до единой. С ними только так и нужно!” — гоготал отец Стаса, продолжая свои чудовищные пытки над бедной матерью. В голове мгновенно всплыла жуткая картина, а изнутри сильным вулканом взорвалась губительная ярость, проникая в каждую клетку его тела. Нечто, безжалостное и кровожадное, то, что он всеми силами столько лет пытался скрыть и удержать взаперти, стремительно вырвалось наружу. В глазах потемнело от неистовой ярости, пальцы сами сложились в стальные кулаки. И он, как зомбированный живой труп, одержимый демоном, выскочил вслед за женой. Неожиданно на лестнице ему перегородила дорогу Армине, которая, видимо, все это время подслушивала их разговор за дверью. Женщина, схватила его за грудки и затрясла.
― Я знаю этот взгляд! Очнись, Сурен! Не смей! — взмолилась она. — Прошу тебя, сыночек, услышь меня! — Армине плакала и хлестала его по щекам, пытаясь достучаться до той адекватной части его сознания, которая мгновенно оказалась вытесненной. Человеческой части…
― Я не позволю тебе ее и пальцем тронуть! Хочешь до нее добраться, тебе придется поднять руку на меня! — кричала заплаканная Армине. — Сыночек, не надо, умоляю тебя!
Ее пронзительный умоляющий голос… Точно такой же, как в тот злополучный час, когда восьмилетний Стас решил раз и навсегда прекратить зверства отца. Он вспомнил! Тогда голос Армине помог ему прийти в себя, осознать, что он натворил и остановиться. Вот и теперь, мольбы, по сути, чужой ему женщины, заменившей ему родную мать, заставили его, нет не избавиться, а на мгновенье вернуть затуманенное, одержимое сознание. Он в ужасе дернул головой, изумленно взглянул на Армине, отрешенно опустил голову вниз и увидел сжатые кулаки. Ногти врезались в кожу до крови. Одна капля потекла по ладони, и, стекая, упала на белоснежный ковер, оставляя алый развод.
― Что я сделал?! — как робот отчеканил он, прикрыв глаза и до боли зажмурившись. Безумная паника захлестнула его с головой. Он боялся услышать, боялся представить, что он мог бы натворить, находясь в подобном гипнотическом состоянии не человека, а машины для убийства.
― Еще ничего! Ничего! Не успел! Сурен, умоляю тебя, уезжай от греха подальше! Сыночек… — Армине упала на первую ступеньку, и, прикрывая рот рукой, зарыдала: — Господи, да за что нам такое наказание?!
Стас резко развернулся, выскочил из дома, сел в машину и направился прямиком в аэропорт…
― Я хочу красный и желтый! Красный и желтый! — услышал Волков голос ребенка, когда вернулся домой через три месяца, проведенных в Швейцарской клинике.
Первое время он держал связь исключительно с Кареном. Стасу удалось не только поправить свое психическое равновесие, но и испортить жизнь одной черноволосой суке. Сутенер Насти за отдельную плату с радостью предоставил видеозаписи, на которых четко видно, как она развлекается в компании богатых клиентов. Эти записи отправили ее жениху, который мгновенно стал для Насти бывшим. Неблагодарная дрянь тут же спохватилась и стала разыскивать Стаса. Только было уже поздно. Подаренные квартиру, машину и дом у нее отобрали. Естественно, деньги, полученные за отказ от ребенка, у нее быстро закончились, а другого спонсора она лишилась. В слезах Настя падала на колени перед Кареном, умоляя связаться со Стасом и вернуть ей ребенка. Она даже попыталась снова заявиться в особняк. Но предупрежденная охрана остановила Настю прежде, чем ее заметила Анна. Девушке подробно объяснили, что ни ребенка, ни денег она больше не увидит. Более того, лучше бы ей убраться подобру-поздорову из столицы и не тревожить семью Волковых. Дальнейшая судьба матери его сына Стаса не интересовала.
Прилетев в Швейцарию, и начав обычный курс лечения, он погибал от мучительной безысходности. Ему придется вычеркнуть Анну из своей жизни. Как бы он не противился, какую бы адскую боль не причиняла лишь одна мысль о расставании с его сладкой девочкой, им жизненно необходимо расстаться. Стас обязан защитить Анну от него самого. Вернее, от той ужасной чудовищной части себя, с которой она никогда не сталкивалась. Если бы Армине чудом не удержала его, если бы маме-джан не удалось достучаться до Стаса в тот момент, когда он за себя не отвечал, произошла бы страшная трагедия. И Волков был первым, кто бы не смог пройти заново все девять кругов его личного Ада…
Через два месяца после самых сложных переговоров в его жизни, переговоров с самим с собой, Волков решился на развод. Он был готов дать жене все на свете, положить к ее ногам целый мир, если бы она попросила. Он пытался смириться с мыслью, что ему будет достаточно знать, что с Анной все в порядке, что она жива и невредима. Даже если она больше никогда не будет принадлежать ему. Единственное, что никак не удавалось понять и принять, как вычеркнуть из проклятой памяти четыре года их счастливой семейной жизни?! А Волков, черт бы его побрал, был с ней счастлив! Как ему теперь от нее отказаться?! Наверное, эта девочка была ему послана, чтобы осознать, что настоящая любовь не должна быть эгоистична, но всегда жертвенна. И он обязан до боли стиснуть зубы, заткнуть разрывающееся изнутри кровоточащее сердце и отпустить ее. Потому что Стас не мог себе более позволить такой роскоши, как подвергать ее смертельной опасности.
Но как всегда его светлая девочка-наваждение, девочка болезненная аддикция, испортила все его чертовы планы! Посылая ей через Карена документы на развод, отдавая жене половину своего имущества, оставляя ее школу, музыкальную студию и их семейный особняк, он не рассчитывал получить взамен… тотальный игнор! По словам друга, Анна, не взглянув на документы, его даже не выслушала до конца! Она сделала вид, что не слышала его предложения. А потом и вовсе отказалась разговаривать с Кареном на эту тему! Стас ждал, что она потребует от него объяснений! Но нет… Со стороны Анны исходила пугающая леденящая душу тишина. Карен пытался уговорить ее подписать документы, объяснить условия расторжения брачного договора, но натыкался на каменную стену молчания. Через месяц он сдался:
― Сурен, меня достало! — ругался Карен. — Анечка со мной не разговаривает, мама-джан услышала о разводе, обиделась и тоже надутая сидит! Так еще
