Право на моего малыша (СИ) - Сотникова Елена

Она внимательно всматривается в мое лицо, ища ответа. То, что мама не верит в искренность Насти для меня не новость. Как и то, что родительница отчаянно надеется откопать хоть какие-то доказательства, чтобы очернить и унизить мою невесту, что уже порядком начинает раздражать. Сильно раздражать.

– Может хватит... – грохочущий звук чего-то тяжелого об стену совсем рядом заставляет замолчать.

Первые секунды мы с матерью недоуменно переглядываемся, не понимая, что происходит, но буквально спустя пару мгновений приходит понимание, что буянят в кабинете Карины. Кто-то очень не в духе.

Мы не вовремя, по-хорошему нам следовало бы сейчас уйти, чтобы не мешать, но какая-то невидимая сила удерживает от нужного шага, а когда звучит знакомая фамилия, и вовсе пригвождает к месту.

– ... ты хоть понимаешь, чего от меня требуешь? Я на такое не подписывалась! – раздается истерящий голос самой хозяйки. – Да, мы договаривались, что я войду в доверие к Зарецкому, да я надеялась, что снова сойдусь с его сыном и получу доступ к их активам на законных основаниях. И вот тогда можно было провернуть наш план, не марая рук. А то, что предлагаешь ты – это прямая дорога за решетку! А я туда не хочу! – На минуту наступает тишина, прерываемая лишь нервными шагами за дверью.

Речь идет о нашей семье, это понимает и моя родительница. Она удивленно округляет глаза, прислушиваясь к речи своей протеже и нервно сглатывает слюну.

– Да что я могла сделать в этой ситуации?! – снова взрывается Карина. – Нет, я не обещала тебе стопроцентного результата, не вали все на меня! И я не виновата, что его мамаша даже не смогла дожать девчонку. Откуда та только вылезла, не понимаю. Да еще с ребенком. Нет, это действительно его сын. Откуда я знаю как?! – Снова тишина, шуршание бумаг и хруст битого стекла под ногами.

Минута напряженного ожидания затягивается. Мама бледнеет, меняясь в лице. Трясет головой, отказываясь верить. Хочет что-то сказать, но в этот момент Карина снова начинает возмущаться:

– Я изначально говорила тебе, что эта провальная затея. Лучше бы ты шел проверенным путем, через подставных компаний, налоговиков и ваших левых схем. В конце концов, кто из нас больше заинтересован в крахе бизнеса Зарецких? И еще, Ефим, Демьян знает, что я ему изменяла. Ты меня слышишь вообще? – взвизгивает так, что слышно, наверное, этажом ниже. – Он в курсе, что тогда я сделала аборт не от него! В курсе, понимаешь? Тебе это ни о чем не говорит? Я не знаю откуда! И от кого. Нет, мамаша его на моей стороне. Скорее всего он ей ничего не сказал, ну или сам узнал недавно. Потому что я тогда очень убедительно плакала на ее плече, сваливая все на сыночка и она мне верила. Только толку от этой курицы силиконовой, как от козла молока.

Я перевожу взгляд на мать, вопросительно выгибая бровь. Убедилась?

– Нет, Ефим. Это опасно. Я и так рискую. Понятное дело, что в нашем деле проверить сложно, человек внезапно смертен и в любой момент может что-то пойти не так, но я не хочу закапывать репутацию клиники, я слишком долго ее зарабатывала. Поэтому с Зарецким разбирайся сам.

В этот момент в конце коридора приезжает лифт, выгпуская двух дам в белых халатах и наш шпионаж подходит к концу. Стоять под дверью и слушать дальше не имеет смысла. Я и так узнал больше, чем нужно, даже имя заказчика. Остальное уже дело службы безопасности.

Только вот мама, похоже, считает иначе. Я не успеваю среагировать, как она фурией врывается в кабинет Карины, хватает первую попавшую под руку вещь и кидается на обидчицу.

– Курица, говоришь, дрянь? А я тебя защищала перед мужем, перед сыном, чуть было не рассорилась с семьей, а ты... – обрушивает на оппонентку тонну отборного мата, не стесняясь в выражениях.

Я ловлю ее уже за порогом. Хватаю за плечи и пытаюсь удержать, чтобы не натворила глупостей. Карина отскакивает к окну.

– Демьян, что происходит?! – забегает за рабочее кресло. – Вы с ума посходили? Как вы сюда... это же административный этаж! Кто вас сюда пустил? Вы что – подслушивали под дверью?! – забывает в горячке, что сама просила перед выпиской отца зайти к ней и даже дала пропуск.

– А ты собиралась и дальше водить нас за нос?! Да я тебя засужу, дрянь, если с Борисом что-то пойдет не так! Если выяснится, что ты хоть чем-то навредила ему – я тебя в асфальт закатаю!

– Я сейчас охрану вызову!

– Да попробуй! Давай!

Мама все же умудряется вывернуться и запускает в Карину гипсовую статуэтку.

– Сумасшедшая! Демьян, убери от меня свою мать, она что с катушек слетела? Дура набитая... Вон из моего кабинета! Немедленно!

– Да чтоб я еще раз сюда пришла... Да если бы я только знала!

– Все, хватит! – кончается мое терпение. – Ты уже все услышала. Достаточно, чтобы сделать выводы.

Я чуть ли не силой выталкиваю мать в коридор под гавканье бывшей жены в спину. Слушать дальше их взаимные упреки и оскорбления нет никакого желания. Самое главное, что мы очень вовремя оказались в нужное время, в нужном месте.

– Успокоилась? – спрашиваю уже в лифте.

Мама молчит, гдядя стеклянным взглядом в стену. Не реагирует. Я даже начинаю волноваться, особенно, когда лифт приезжает на нужный этаж, а она продолжает стоять неподвижно, не торопясь выходить.

– Мам, все в порядке. Все под контролем. Слышишь меня? Ничего страшного не произошло. Даже, наоборот. Хорошо, что все вскрылось именно сейчас. Хуже было бы, если бы Карина и дальше водила нас за нос.

– Ты слышал, что она сказала в конце? Что в медицине сложно проверить, если вдруг что-то пойдет не так. Ты понимаешь, что это значит? Отец... Она же могла...

– Не могла! – перебиваю жестко. – Прекрати паниковать. Я все слышал. Поэтому и говорю, что нам повезло. Она не успела навредить, но не факт, что при дальнейшем лечении на нее бы не надавил ее подельник.

Мама, наконец, отмирает и выходит из лифта. Бледная, растеряная, подавленая. Ее до сих пор трясет, а в голове не укладывается тот факт, что Карина оказалась предательницей. Она ведь верила ей, любила ее почти как дочь.

А вот я рад. Потому как у меня появляется надежда, что родительница, наконец, сможет трезво взглянуть на ситуацию, сделать выводы и принять мою семью. Настю и моих детей.

Глава 28

– Демьян, набери Алене. Ты ей зачем-то срочно понадобился, а дозвониться до тебя она не может, – отрывает от работы голос отца по внутренней связи.

– Алене? Хорошо, – бросаю на автомате.

Откидываюсь на спинку кресла и на пару секунд прикрываю глаза, сдавливая двумя пальцами переносицу. Дел навалилось по горло, кое-что требовалось закончить в кратчайшие сроки, поэтому в иные дни времени не хватало даже на обед, не то что на семейные разговоры. Но если сестренка ищет меня уже через отца, значит, случилось что-то важное. И лучше это выяснить сразу.

Кидаю взгляд на часы. Почти полдень.

Достаю смартфон, не глядя смахивая все оповещения о пропущенных вызовах, и набираю Алене.

– Да неужели! – возмущенно восклицает сестра, принимая вызов с первого же гудка.

– Аленушка, у меня катастрофически мало времени. Поэтому я надеюсь, твоя новость, которой ты спешишь со мной поделиться, действительно заслуживает моего внимания. Короче, кратко и по делу.

– Да без проблем. Шарик, ты балбес!

– Это все? – Если она позвонила, чтобы блеснуть своим чувством юмора, то очень не вовремя.

– Ты в курсе, что Настя уезжает и собирается отозвать ваше заявление из ЗАГСа? – скороговоркой выпаливает сестра.

– Не понял. – Зависаю на секунду. Шестеренки в мозгу со скрипом проворачиваются, обрабатывая информацию. Мне даже кажется, что я ослышался, поэтому я тупо переспрашиваю: – Куда уезжает? В смысле отозвать?!

– К себе домой.

– Зачем? – Нервы натягиваются в нехорошем предчувствии.

– Ну, официальная версия – проблемы со здоровьем у бабушки.

– Что значит официальная?! Алена, черт возьми, говори нормально! – срываюсь, не выдерживая.

Я мысленно прокручиваю в голове последние дни, пытаясь вспомнить, что могло произойти такого, что подтолкнуло бы Настю к подобному шагу. Мы не ссорились, не конфликтовали. Да мы толком и не общались в эти дни. Я с работы приползал почти трупом. Все, на что меня хватало, – принять душ, поужинать, поцеловать сына, Настю и отрубиться.