Добрые шутки Амура (СИ) - Корж Катя

— Эй, это я влюбилась в Казанову, подруга. Твой никогда налево не посмотрит.

— Прости меня, — вдруг дотронулась до моей руки Кейт, когда мы уже подошли к двери её дома. — Обещаю, больше про Гронского и слова не пророню.

— Всё в порядке, — успокоила я её, — может я к тебе только за информацией о нём приехала, а сама ты мне и вовсе не сдалась.

Мы зашли в квартиру, где вновь пахло чем-то сладким и навевало уют. На диване в гостиной лежал большой плюшевый кроль, и я догадывалась, откуда он мог взяться.

— Филипп думал, что может подкупить меня этим пылесборником, — хмыкнула она.

Но по её розовым щекам и сияющим глазам, было прекрасно видно, что она счастлива.

До вечера мы перемывали косточки парням, причём как нашим, так и другим (пользовались возможностью, пока никого не было дома). Ближе к приходу Филиппа, я решила накрасить подругу, что бы она встретила своего парня королевой. Дав пару советов насчёт декоративной и уходовой косметики, мы вновь вернулись к теме парней. Со смехов вспоминали мой десятый класс, глупый спор с Цветаевой и мою дружбу с Гронским.

— Не похоже на него, что б он вот так сказал тебе такие слова… — Кейт так серьёзно задумалась над моей проблемой, что мне стало неловко.

— Да ладно, я уже давно про это забыла. Сколько месяцев прошло, и смотри, я всё еще жива.

— Ты мне больше труп напоминаешь. Хотя нет, в анатомичке моей ребята повеселее лежал, и цвет кожи у них более живой, чем твой.

В подругу полетел тот самый кроль, которого я еле подняла.

— Люк по натуре очень добрый человек с близкими друзьями, а вы точно были близки, это было даже видно не только с твоих слов, но и со слов Филиппа. Когда я рассказала ему о ваших с Люком отношениях «дружеских», тот мне признался, что Люк о тебе тоже отзывался слишком тепло.

— Пожалуйста, не говори мне больше не чего, — простонала я и зарыла уши руками. — Прошу, не надо давать мне ложных надежд.

— Я не даю тебе ничего, — оттянула она мои ладони от лица, — я пытаюсь разобраться в ситуации. Ты думаешь тот Гронский, что чуть клуб не закрыл после той ситуации с тобой, мог вот так тебя послать по телефону?

— Что он сделал? — мой голос стал хриплым.

— Филипп рассказал, что он боялся к Люку подойти пару дней, потому что тот был похож на зверя, а не на человека. Он из-за барной стойки бармена за шиворот вытянул и после… физического насилия стал допрашивать его, как он стаканами мог ошибиться. Я тоже его друга всегда таким добрым представляла, а оказалось, что показалось. Но, тем не менее, он такой только при необходимости, так что не пугайся…

Я не пугалась, а чувствовала вину перед молодым парнем, что получил по шее из-за моей халатности. Но с другой стороны, Люк был прав, что если в стакан подмешали наркотики?

— Ты побледнела… — констатировала Кейт.

— Я не пугаюсь насчёт Люка, мне всё равно. Он это сделал из заботы о своих клиентах, ведь на месте меня могла оказаться любая другая, а потом угодить в какую-нибудь неприятность.

— Очень сомневаюсь, что он бы стал бить лицо парню, из-за какой-то левой девушки, Нюша. Максимум бы уволил по-тихому…

Договорить свою теорию подруга не смогла, потому что в двери щёлкнул замок и на пороге появился Филипп.

Кейт соскочила со стула на кухне, бросив свою чашку чая, и сразу же пошла в коридор, а я так и продолжила макать печенье, высчитывая секунды, чтобы она не раскрошилась, и всё не превратилось в несъедобную жижу.

— Привет, гость, — улыбнулся мне Филимонов, которого я ели узнала.

Его зубы казались ещё белее на фоне загорелой кожи, несмотря на декабрь за окном.

— И тебе не хворать, — махнула я ему.

— У вас еще кто-то здесь? — послышался знакомый голос из коридора, который заставил меня в испуге уставиться на Филиппа и затаить дыхание.

Сердце начло бешено колотиться, как только уши уловили приближающиеся шаги.

— Прощу сокрытие дамы в этом доме, только если это какая-нибудь красотка из твоего меда, Кейт, — шутил Люк, пока не вошёл в кухню и не столкнулся со мной взглядом.

Его кошачья улыбка сменилась на что-то непроницаемое, словно он увидел старого врага, а не друга.

— Привет, — глухо поздоровались мы с ним одновременно.

Он сел за кухонный стол напротив меня. Между нами нависло молчание, во время которого я стала мешать всё-таки раскрошившееся в чае печенье, а он смотрел на свои руки, словно там было что-то очень интересное.

— Филь, иди-ка сюда, пожалуйста! — услышала я голос Кейт из их спальни.

Парень поставил две чашки чая на стол между нами, и кинув «угощайтесь, сейчас приду», вышел и закрыл дверь в кухню.

Я перевела взгляд за окно, в котором уже была полная темень. Хотела бы я сейчас спохватиться, что опаздываю на поезд, но это был бы театр одного актёра, потому что билет был куплен на завтрашний вечер. Стала судорожно думать над тем, чем бы с Кейт завтра заняться? В какой бы я магазин хотела сходить? Какие подарки купить девочкам?

— Как учёба, работа? — вдруг спросил Люк, притаскивая к себе одну из чашек, предлагая мне вторую.

Решила, что не буду пить всё-таки жижу с печеньем, и приняла чашку в виде божьей коровки.

— Хорошо и то и другое. Прошла курсы в том салоне, но за абонемент родителей и мне предложили работу… — я помялась.

Раньше я спокойно могла ему что-нибудь говорить, а теперь даже рта не хотелось раскрывать, ведь меня даже слушали вполуха.

— Но ты можешь у Раи спросить, если подробности нужны.

— Она разве здесь? — удивился он, и мы столкнулись с ним взглядами.

Моё сердце в висках отбивало чечетку, и во рту давно всё пересохло. Я снова нервничала рядом с ним и вместе с тем чувствовала ужасно желание обнять после долгой разлуки. Я думала, что за такое время точно забуду любые чувства, что были у меня к Гронскому, но глядя в его глаза песочного цвета, я ощущала прежнее тепло и трепет.

«Хочу тебя обнять» — читалось в моих глазах.

«Я всё еще не нагулялся» — сверкало в его.

Кажется, я всё же привлекла его внимание, когда произнесла имя начальницы.

— Да, давно.

— Она тебя обижает?

— Нет, с чего бы.

Пожала плечами для убедительности, хотя всё было совсем не так. После той ссоры мне на следующий рабочий день подрезали кисти, как назло когда было больше всего клиентов. Мне удалось справиться с макияжем, но не с болью от потери дорого подарка.

Я смогла приобрести точно такой же набор и уже за свои деньги, но он не был подарочным, не был тем, с которым я тренировалась, и это он помог мне вновь поверить в себя, когда я была в отчаянии.

Я думала, что справлюсь с этим неприятным чувством, но больнее всего для меня было выяснить, что не Рая это сделала, а Эдик. Я узнала об этом случайно. Да, та самая случайность, что стала моей лучшей подругой.

Мне захотелось посмотреть в эти тёмные глаза и взрослое лицо, что всегда мне приветливо улыбалось. Не хотелось верить, что взрослые, и тем более мужчины, были способны на такие вещи.

— Зачем, Эдик? Я тебя как-то обидела? — спросила я его после наших смен.

— Это всего лишь конкуренция, — ответил мне мужчина. Без улыбки, без эмоций, словно перед ним стояла не та Нюша, которую он еще обучал каким-то хитростям, а злейший враг, что питался человеческими эмоциями.

— Но ты же мне даже сам как-то помогал, как так-то?

— Я не думал, что ты так поднимешься и начнёшь забирать даже моих клиентов.

Нам больше нечего было сказать друг другу, просто разошлись и больше не общались до этого дня. Для себя я сделала вывод, что плохо разбираюсь в людях, и тактика Цветаевой не доверять остальным, кроме самых близких, нравилась мне всё больше.

Наверное, этот поступок окончательно разбил мои розовые очки, через которые я смотрела на других. Мир жесток, а взрослый мир тем более. Я не стала закрытой, но внимательной и наблюдательной это точно.

Хотя от Раи меня тоже ждал сюрприз в виде «заклиненного по старости» замка в туалете, из-за которого я не смогла обслужить одну из самых значимых моих клиенток, что не только скверным характером отличалась, но и своей влиятельностью.