Екатерина Вильмонт - Девственная селедка
Она разрыдалась. Слезы лились ручьем, но с ними из груди уходила боль. Иваныч как всегда прав. Замуж выходить я не буду, а жить на полную катушку… наверное смогу. Правда, непонятно, с кем… Но было бы желание, а желающие найдутся, как любит говорить Ирма. Родион? Да нет, не нужно. Хватит с меня Шахриных. И вообще… Это легко было написать «живи», а как? Если именно что желания нет? Показалось на мгновение, а он сбежал…
Вдруг раздался звонок. Кого это принесло в такой час? Родион? Нет, ерунда, он же не знает, где я живу.
Она нажала на кнопку видеоустройства. Какой-то мужчина. Лица не рассмотреть.
– Кто там?
– Ева, это Платон. Открой.
– Что ты хочешь?
– Поговорить!
Она нажала на кнопку. Он вошел в калитку. Она открыла дверь.
– У вас в Америке не принято разве звонить по телефону?
– Ага, вот ты и прокололась!
– В чем это?
– А откуда ты знаешь, что я живу в Америке? Я об этом ничего не говорил. Значит, все-таки Родька… Ну и что? Ты с ним спишь? Он как, в сравнении с твоим фантастическим любовником? Не очень проигрывает?
– Тоник, ты зачем приехал? Чтобы от этом спросить?
– Нет, я только сейчас понял, что ты с ним все-таки спуталась.
– Я ни с кем не спуталась.
– А откуда ж ты знаешь насчет Америки?
– Уж и не помню.
– Ну хватит, завралась совсем. Да, домик недурной…
– Раз уж приехал, может, хочешь чаю?
– Нет, коньяку.
– Коньяку я тебе не дам.
– Это почему?
– Я одна здесь, а кто знает, что вскочит в голову пьяному мужику.
– Боишься, что я тебя изнасилую?
– Нет, этого я как раз не боюсь.
– А чего тогда? Я женщин не бью.
– Еще не хватало. Так все-таки зачем ты примчался сюда на ночь глядя? Говори и я вызову тебе такси.
– Я виделся с сыном.
– Я догадалась. И что?
– Он тебе еще не доложился?
– Нет. Но он и не должен.
– Слушай, Ева, я хочу сказать тебе, что ты редкая сука.
– Я уже поняла. Ты только это хотел мне сказать? Я вызываю такси?
– Нет, это только начало… Я понял, дело, очевидно, в классовой ненависти.
– Что? – опешила от неожиданности Лали.
– Да, да. Именно классовая ненависть. Ты чувствовала, что не годишься для нашей семьи, и в твоем положении не могла рассчитывать на законный брак, хоть ты и делала вид, будто инициатива принадлежит тебе…
– Так, очень интересно… – Лали опустилась в кресло и закурила.
– Не кури при мне, я этого не выношу.
– Не выносишь? Скатертью дорожка. А я в своем доме буду делать что захочу. Давай, развивай свою мудрую мысль.
– Ты сбила меня с толку.
– Ты говорил, что я пылала классовой ненавистью, а ты не мог на мне официально жениться.
– Ну да, именно. Ты обнаружила, что беременна, смолчала, понимая, что законный брак тебе не светит, аборт делать не пожелала, ну еще бы, первый аборт это опасно, тебе ли, медичке, было этого не знать, а тут подвернулся старый опытный прожженный кобель, из бывших зэков, без площади, вот он и решил взять ребеночка на себя, заодно и молодую красивую телку.
– Тоник, ты… Тебе не стыдно нести всю эту мерзкую чушь? Я думаю, твои папа с мамой на том свете краснеют за тебя.
– Не трогай моих родителей! Не смей!
– Извини. Дальше что?
– Ты своего добилась! Отняла у меня сына, унизила меня как мужчину, да еще соблазнила моего брата, единственного родного мне человека. Что ж, ты можешь торжествовать.
Она встала, взяла из буфета бутылку коньяку, налила в коньячный бокал.
– Выпей, может, придешь в себя.
Он залпом выпил коньяк.
– Еще!
Она налила. Ей было жалко его сейчас.
Он выпил. Поставил бокал.
– Еще?
– Да!
Она налила еще.
– Возьми хотя бы конфету, – посоветовала Лали.
– А ты что это вдруг расщедрилась?
– Мне жалко тебя, Тоник.
– Жалко? – Он позеленел. – Тебе меня жалко?
– Жалко.
– Это почему же?
– Потому что ты… Потому что ты как маленький, тебе не дали игрушку…
– Ты как была дурой, так и осталась. Жалеет она меня…
– Скажи лучше, как встретился с сыном?
– Встретился… Я ему триста лет не нужен.
– И он тебе, по-видимому, тоже?
– Глупости!
– Да нет… Зачем тебе взрослый парень, чужой совершенно, любящий память о другом отце? Которого нужно завоевывать еще… И ты прав. Тоник, найди себе хорошую красивую девушку, женись, сделай ребеночка, ты еще молодой, успеешь вырастить, воспитать.
В комнату вдруг вошел Вир. Потянул носом воздух и улегся у ног хозяйки.
– Хороший совет, – фыркнул Платон.
– И еще – найди себе девушку в России. И пусть ваш ребенок говорит по-русски. Тогда на старости лет он не покажется тебе чужим. Я знаю, что говорю. Поверь, я желаю тебе добра.
– Черт, я что-то окосел…
– Хочешь кофе?
– Хочу.
– Тогда идем на кухню.
Они перешли на кухню. Вир тоже явился за ними.
– Умница, – потрепала пса за ухом Лали и включила кофеварку.
– Он что, охраняет тебя?
– Да.
– А я внушаю ему опасения?
– Любой пьяный внушает ему опасения.
– Вон даже как… И ты что, одна в этом домище?
– Да.
– И тебе не страшно? Или у тебя тут любовник прячется?
– Никто у меня не прячется.
– Ну да, твой любовник в Москве. А он как, устраивает тебя в постели?
– Тоник, замолчи. Уши вянут.
– А с моим братом у тебя ничего не вянет, все только расцветает? Да?
– Пей кофе. И я вызываю такси.
– Я тут останусь.
– Нет, тут ты не останешься!
– Боишься?
– Тебя? Нисколько. Ты не страшный зверь, Тоник.
– Ага, значит боишься за свою репутацию в глазах соседей? Здесь же соседи всегда начеку. В случае чего всегда донесут, расскажут мужу.
– Боже, как ты пьян!
Она взяла телефон и вызвала такси.
– Гонишь?
– Гоню.
– Ладно, я поеду… Но не рассчитывай на Родьку. Он такой бабник… Поматросит и бросит. Ты ему, видно, еще не дала, вот он и ярится…
– С чего ты взял, что он ярится? Я об этом ничего не знаю.
– Зато я знаю. Он когда о тебе речь заходила, просто стойку делал… И пустил меня по ложному следу, как последний идиот! И вообще, он холодный, расчетливый гад. Я приехал к нему после стольких лет, а он почуяв, что я могу быть ему соперником, тут же подложил под меня свою девку, Фаину, чтобы отвлечь от тебя. Разве порядочные люди так поступают? А девка любит его так, что на все для него готова…
Лали вздрогнула. Известие о какой-то Фаине неприятно ее поразило.
– А ты, конечно, воспользовался?
– Почему бы и нет? Она настоящая красотка и моложе тебя. Но я не люблю трахать баб, которые любят других.
– А тебя, Тоник, кто-нибудь любит?
– А мне не надо! Я вообще всю эту хренотень про любовь не признаю, выдумки! Думаешь, я тебя любил? Ни фига, мне просто казалось, ты красивая была, тело опять же. И удобно, с квартиркой… Да, хотел жениться, чтобы трахать сколько захочу…