Колин Гувер - Эта девушка
По ее щеке скатывается слезинка, и она быстро отворачивается.
– Лейк… – шепчу я, опуская руки.
Я не могу позволить ей уйти расстроенной из-за моей вспышки гнева, поэтому подхожу и беру ее за руку. Она не отдергивает руку, но и не оборачивается – стоит, низко наклонив голову.
Эта девушка… влюблена в того, с кем ей не суждено быть вместе. Эта девушка оплакивает смерть отца и вдруг узнает, что вскоре ей придется оплакивать смерть матери. Эта девушка, которой сказали, что она не сможет быть рядом с единственным остающимся членом семьи. Я сжимаю ее пальцы и слегка поглаживаю ладонь. Она медленно оборачивается и смотрит мне в глаза. В ее взгляде столько боли… Но некоторую часть этой боли причиняю ей я… Мне придется отпустить ее.
Ее мать.
Моя карьера.
Ее репутация.
Наше с Колдером будущее.
Ее будущее.
Совершить правильный поступок. Проявить ответственность.
Есть много причин, по которым она должна уйти отсюда, и всего одна, по которой ей стоит остаться: я люблю ее. Единственная причина, по которой ей стоит остаться, это исключительно мой эгоизм. Если я буду продолжать с ней отношения, то поступлю как законченный эгоист. Поставлю под угрозу все, чего достиг своим трудом, и всех, кого люблю, только ради того, чтобы получить то, что хочу.
– Иди домой, Лейкен. Ты нужна ей… – говорю я и отпускаю ее руку.
Отворачиваюсь.
Ухожу.
Глава 14
Медовый месяц
А сейчас я держу ее за руку и намерен никогда больше не позволить ей исчезнуть из моей жизни.
Лейк видит, как я сожалею о том вечере, поэтому гладит меня по лицу и подбадривающе улыбается:
– А ты хоть понимаешь, что ты самый бескорыстный человек на свете?
– Нет, Лейк, – качаю головой я, – какой же я бескорыстный?! Каждый раз, оставаясь с тобой наедине, я слишком многим рисковал и все равно не мог держать себя в руках. Как будто задыхался вдали от тебя…
– Ты не эгоист! Мы были влюблены! Серьезно влюблены! Ты боролся с собой, стараясь все сделать правильно, и это говорит о многом! Я тебя за это уважаю, Уилл Купер!
Я знал, что не просто так женился на ней! Взяв ее за затылок, я нежно целую ее в лоб.
Она кладет голову мне на грудь:
– К тому же ты просто не мог быть идеалом и совершенством все это время, пока мы не могли встречаться. Просто меня ведь невозможно не любить, потому что я неотразима!
Я со смехом переворачиваю ее на спину и щекочу под ребрами:
– Вот это точно!
Пытаюсь удержать ее на месте, но она выворачивается и ухитряется соскочить с кровати. Я хватаю ее за запястье, но она резко дергает руку на себя, а потом поворачивается, пытаясь вырваться, но спотыкается о кресло. Схватив ее за талию, я опускаю ее на пол, накрываю своим телом и крепко прижимаю ее запястья к ковру.
– Вот видишь? Я же неотразима! – смеется она. – Ты меня одну даже из постели, бабочка ее задери, не отпускаешь!
– Возможно, – говорю я, впиваясь взглядом в каждый сантиметр ее тела от головы до пят, – если ты оденешься, я стану менее склонен к вторжению в твое пространство.
– Ладно, – отзывается Лейк, высвобождая одну руку, и тянется за брошенным незадолго до этого на стул халатом, – буду ходить в халате до самого отъезда!
– Да сейчас! – Я вырываю халат у нее из рук и бросаю в угол. – Я же тебе сказал, в чем тебе позволено ходить во время нашего медового месяца, и халата в списке не было!
– Ну, знаешь ли! Все, что было в списке, промокло и высохнет не скоро!
– Меня это совершенно не смущает! – закрываю я тему и тянусь к ней, чтобы поцеловать, но она начинает щекотать мое самое уязвимое место на животе, и я отлетаю от нее, пытаясь заслониться руками, а потом запрыгиваю на кровать и валюсь на спину.
Лейк садится на меня. Я тут же с радостью сдаюсь и признаю свое поражение. Только полный дурак стал бы сопротивляться!
– Умение веселиться должно стоять четвертым пунктом в мамином списке, – вдруг говорит она, обессилев от наших игр и падая рядом со мной на кровать.
Я удивленно приподнимаю бровь, не понимая, о каком списке идет речь. Заметив мое недоумение, она объясняет:
– Мама говорила, что есть три вещи, которые женщине следует искать в мужчинах. Умения веселиться вместе в списке не было, но я бы добавила! – улыбается она, садясь в постели. – Слушай, расскажи мне что-нибудь веселое! Что-нибудь радостное! Мне нужно немножко отдохнуть от грустных воспоминаний…
Я прокручиваю в памяти события первых месяцев нашего знакомства, отчаянно пытаясь найти среди них хоть что-то веселое.
– Это сложно, Лейк… Радостные моменты были, но их нельзя назвать веселыми в полном смысле этого слова. В тот год мы пережили столько боли…
– Расскажи хоть что-нибудь!
Вырезание тыкв
Уже почти пять вечера. Я выгружаю продукты из машины и перехожу дорогу, чтобы забрать Колдера. Джулии и Лейк надо поговорить, поэтому я собираюсь предложить им на некоторое время забрать Кела к нам. Прежде чем постучаться, я делаю глубокий вдох и готовлюсь к возможной реакции Лейк на мое появление. Я сегодня оставил их с Эдди после уроков, чтобы серьезно поговорить, а когда уходил из аудитории, они сидели там и плакали. Не знаю, злится ли Лейк на меня сейчас, но уверен, что обязан был поговорить с ними серьезно. В противном случае я не стал бы этого делать. Не знаю, поняла ли Лейк, о чем я толковал, но, видимо, скоро это выясню.
Я стучусь. Дверь открывает Колдер.
– Привет, дружок! – Я удивленно смотрю на него. – А с каких это пор ты тут гостям двери открываешь?
– Пошли! – Широко улыбаясь, он хватает меня за руку и тянет в дом. – Мы тут тыквы для Хеллоуина вырезаем! Пойдем, Джулия тебе тоже купила!
– Нет-нет, спасибо. Как-нибудь потом. Вообще-то, я хотел забрать тебя домой, чтобы они могли провести вечер в кругу семьи.
Все четверо сидят за барной стойкой и вырезают тыквы. Я знаю, что Лейк только что вернулась домой и у нее еще не было возможности поговорить с Джулией, поэтому представшая моим глазам семейная идиллия сбивает меня с толку.
– Садись, Уилл! – подвигает мне стул Джулия и подмигивает, давая понять: мне лучше остаться. – Сегодня мы будем просто вырезать тыквы, вот и все. Просто вырезать тыквы.
По ее тону я сразу понимаю, что Лейк сказала ей, что не хочет ни о чем говорить. Это меня ни капельки не удивляет.
– Хорошо, тыквы так тыквы, – отвечаю я и сажусь на пододвинутый Джулией стул, прямо напротив Лейк.
Мы обмениваемся взглядами. Она выглядит спокойной, но немного отрешенной. Не знаю, что она думает по поводу нашего сегодняшнего разговора, но, судя по лицу, по крайней мере не сердится. Вид у нее скорее извиняющийся.
