Джессика Марч - Наваждение
Спустя некоторое время от Уэзерби пришло еще одно письмо, в котором он извещал Ники, что, будучи известным своей щедростью и великодушием, X. Д. Хайленд сделал распоряжения относительно того, что единственная наследница Элл Сандеман получает в свое распоряжение ее дом с земельным участком и все принадлежавшее ей имущество. Поскольку в данное время Ники не может пользоваться своим домом и прочей собственностью, он сдан в долгосрочную аренду. Деньги, полученные за аренду дома, пойдут на оплату обучения Ники — в этом и состояла суть завещания X. Д.
В ту ночь Ники приснился дом, будто она живет там со своей матерью. Но светлые образы прошлого, связанные с домом, потянули за собой воспоминания о той ужасной темной ночи, когда маленькая девочка спускалась по бесконечно длинной лестнице, пока не увидела в конце дверь и, заглянув в нее, увидела вампира, наклонившегося над мамой, раздевающего ее…
Проснувшись от своего кошмара, она подумала, что никогда в жизни не сможет вернуться в дом, завещанный ей X. Д. Хайлендом. А то, что он сделал это, казалось с его стороны проявлением не столько доброты, сколько жестокости. И она подумала, что, возможно, этим он хотел как-то очистить, искупить свою вину, смыть кровь со своих рук.
Глава 12
Беверли-Хиллз, ноябрь 1974 года
Пенелопа — «Пеппер» — Хайленд медленно приходила в себя от глубокого и тяжелого после валлиума сна. Сначала она долго не могла понять, где находится, на какой стороне Соединенных Штатов, и вообще, лежит ли она на кровати или на полу. У нее было такое чувство, что она потерялась.
Но когда она открыла глаза и огляделась, то узнала знакомое суперсовременное убранство своей спальни в «бунгало» в Беверли-Хиллз (этот термин использовали местные торговцы недвижимостью по отношению к домам с двумя или тремя спальнями, которые они, однако, ухитрялись продавать за четыре миллиона долларов). Пеппер поняла, почему она не сразу сообразила, где находится. Она лишь накануне вечером прилетела из Атланты, куда ее доставил из Виллоу Кросс маленький специально зафрахтованный самолетик. Перелет ужасно утомил ее. А перед этим она два дня провела на совещаниях в управлении компании «Хайленд», разбираясь с юристами и выслушивая речи Дьюка относительно того, что у нее «нет иного выбора», как только подписать целую кучу документов, в соответствии с которыми состояние X. Д. Хайленда может быть распределено между его наследниками, поскольку все необходимые налоги на наследство уже уплачены. Бейб, не желавший из-за всей этой процедуры отменить свое участие в регате в Биминии, оставил своей сестре доверенность, согласно которой она могла действовать от имени их обоих. Она уже перестала просить юристов, чтобы они еще и еще раз разъяснили ей все условия и положения завещания, и требовать, чтобы Дьюк посвятил ее в довольно запутанную систему доверительной собственности X. Д., связанной с определенными сроками выплат, поскольку это дает преимущества при уплате налогов, ибо с самого начала поняла, что ее угрозы опротестовать завещание — пустой звук, и в конце концов ей придется согласиться. Доли ее и Бейба сильно отличались от доли Дьюка, но в завещании все было определено очень четко и ясно, к тому же X. Д. был не так стар, чтобы можно было заявить о том, что, составляя завещание, он страдал от старческого слабоумия.
Итак, Пеппер и Бейб должны были получить по сто миллионов долларов, включая и акции, и недвижимость, в то время как доля Дьюка была в три или четыре раза больше. Кроме того, Дьюку достались лучшие владения — «Хайленд Хаус» и Остров Фламинго. Хотя они вроде бы являлись общей собственностью в том смысле, что при продаже они все получили бы равные доли, но в завещании указывалось, что Пеппер и Бейб могут проживать в этих домах не более тридцати шести дней в году. Дьюку поручался также контроль за основной частью акций компании «Хайленд».
Хотя Пеппер получила достаточно большое состояние, ее, возмущало, что основная доля досталась ее старшему единокровному брату. Сначала это еще и удивило ее. В отличие от, нее самой и Бейба, детей от второго брака X. Д., сын от его первого брака вначале очень мало общался со своим отцом. И в те редкие моменты, когда Дьюк встречался с X. Д., между ними, казалось, всегда вспыхивали споры. И поэтому Пеппер привыкла считать Дьюка как бы посторонним в их семье. Правда, в последнее время Дьюк проявил большие способности в ведении дел и вскоре стал любимцем X. Д.; Пеппер также чувствовала, что X. Д., очевидно, ощущал себя в некоторой степени обязанным Дьюку: возможно, хотел компенсировать недостаток любви и внимания к нему в детстве. Но основной причиной того, что Дьюк получил львиную долю отцовского наследства, явилось то, что лишь ему одному можно было доверить свое состояние, зная, что он не только сохранит, но и приумножит его.
Может быть, это и справедливо. Оба мужа, которых Пеппер имела и с которыми рассталась до того, как ей исполнилось двадцать восемь, обошлись ей каждый в два миллиона долларов из пятнадцати, выделенных ей после того, как ей исполнился двадцать один год. Еще несколько миллионов были потрачены на дома, яхты, картины, дорогие безделушки — ряд приобретений, которые она даже толком не могла оценить из-за того, что много пила, или же из-за лени. Так что еще сотня миллионов будет не лишней. Бейб тоже не станет опротестовывать завещание: его доли ему вполне достаточно, чтобы поддерживать тот образ жизни, к которому привык — абсолютно пустой, если не считать его увлечения парусными регатами. Да, деньги пригодятся, и их хватит — пока. Однако может настать время, когда ей захочется сразиться с Дьюком на его поле — отказаться от праздной жизни и разделить с ним обязанности, которые он принял на себя — тогда, возможно, он и увеличит ее долю. Во всяком случае у нее уже зрела одна мыслишка, которая могла бы принести некоторые дивиденды.
Пеппер сбросила одеяло и потянулась. Взглянув на зеркальный потолок, она скорчила гримаску плавающей на потолке изящной женщине, затем улыбнулась, любуясь своим загорелым телом и хитрой кошачьей мордашкой в обрамлении золотистых, модно подстриженных волос. Несмотря на безалаберный образ жизни Пеппер была в довольно приличной форме, чему способствовали регулярные поездки на самые дорогие курорты, занятия гимнастикой и шейпингом, рациональное питание в промежутке между кутежами и попойками и, по ее глубокому убеждению, главный секрет молодости и красоты — постоянное занятие атлетическим сексом в всем его многообразии. Секс, как полагала Пеппер, хорошо действовал на работу мозга: она чувствовала, что он хорошо прочищает мозги. Если она ощущала себя неудовлетворенной, то просто ни о чем не могла толком думать. Как, например, сейчас. Вообще-то эта поездка в Виллоу Кросс нарушила ее обычный распорядок жизни. И, чтобы не злить Дьюка, она решила вести себя прилично и не подъезжать даже близко к придорожным закусочным, где могла бы подцепить какого-нибудь дюжего фермерского сынка. Она уже целых пять дней не занималась сексом.
