Юлия Комольцева - Дежа вю
– А потом?
– Суп с котом! Я вылезла, а они позеленели оба!
Олег закурил следующую сигарету.
– Мой отец больше ничего не говорил?
– Нет! Да пойди ты к нему и сам спроси!
Он уже ходил. И без спросу многое узнал. Что же, интересно, они затеяли, что Федот испугался случайного свидетеля?!
Но это вопрос не главный. Олег не станет докапываться до правды, она ему не нужна. Ему нужна Алька, живая и невредимая! И ему абсолютно неважно, из-за чего они собираются ее… убрать. Ему важно придумать что-то, чтобы этого не произошло.
Может, надо пойти в горком и поклясться Федоту, что Алька ничего не слышала?.. Ведь так оно и было! Но кто ему поверит?
Он быстро поцеловал ее и под каким-то предлогом сбежал из дома.
Наткнувшись на пустую лавочку в сквере, Олег просидел здесь, пока не стемнело, куря одну сигарету за другой. А потом поехал в Бердск.
ГЛАВА 26
Наверное, придется рассказывать и об этом… Как сидел на кухне у ее матери, проклиная свою беспомощность и невозможность справиться со всем в одиночку. Как довел ее до слез, нарочно преувеличив опасность.
– Мы должны заставить ее уехать. Насовсем.
– Так если ты уедешь, Олеженька, так и она с тобой.
– Я не могу. В том-то и дело. Ей нужно не просто уехать, Катерина Андреевна. Иначе они точно решат, что она что-то знает, будут искать. Я знаю возможности своего отца, он… у него… в общем он не остановится, понимаете?
– Так что же делать, Олеженька?
Что делать, он придумал. Он только не знал, получится ли.
– Вы ведь собирались в Москву, Катерина Андреевна?
– Так это мы с Вероникой, к тетке… Алька-то с нами не собиралась.
– Давайте поступим иначе, Катерина Андреевна, – решительно сказал он. – Вы останетесь здесь. Веронику нужно отправить в санаторий, деньги я найду. Главное, чтоб ее дома не было. А мы с вами устроим аварию.
– Аварию?!
Автокатастрофу, вот что. В которой Алька якобы погибнет.
…Да, потом этот план ему самому казался безумным. Да, потом ему приходили в голову другие варианты. Единственным достоинством этого безумного плана было то, что он удался. Сработал. Какой ценой? О цене он тогда не думал. По сравнению с ценой Алькиной жизни все было мелочью.
Год назад он писал статью о городских моргах. Поэтому знал, что за деньги сможет найти невостребованный труп. Тот, который потом «опознает» Катерина Андреевна.
– А потом мы с вами должны будем устроить похороны. Вы справитесь, выдержите?
– О господи, Олежек…
– Поймите, у нас нет выбора!
– Я постараюсь, Олежек…
– Вот и хорошо. Завтра с утра вы позвоните тетке в Москву, пусть она пришлет телеграмму и срочно вызовет кого-то из вас. Мы уговорим поехать Альку. Она должна согласиться!
– А потом? Что будет потом?
Вот об этом Олег пока старался не думать. Надо решать проблемы по мере их поступления – так, кажется, говорил главный редактор его газеты?
– Потом придется опять врать. Другого выхода нет. Вы поедете следом, и сюда ее не пустите, ясно?
– Да ведь у вас же свадьба! Как же я не пущу?! Она сбежит просто-напросто!
– Не сбежит, – он скрежетнул зубами, – не сбежит, если свадьбы не будет.
– Как?!
– Так. Мне придется остаться здесь еще на некоторое время, чтобы никаких подозрений не возникло. Альке я скажу, что раздумал жениться. Тогда она точно не приедет.
– Олеженька, она ведь с ума сойдет! – убежденно проговорила Катерина Андреевна. – Она без тебя жить не захочет.
– Придется, – жестко возразил он. – Некоторое время ей придется потерпеть. А потом я приеду.
– Так может лучше рассказать ей все, как оно есть, а?
– Ни в коем случае! – закричал Олег.
Чего он тогда боялся больше? Того, что Алька с ее горячим характером откажется уезжать, прятаться? Или того, что она узнает правду об его отце?
…Тогда он всеми силами старался не искать ответа на этот вопрос. А теперь? Как он расскажет все – не Альке уже, а Тине?..
ГЛАВА 27
– Пойдем в купе. Поговорим все-таки.
Он не смотрел ей в глаза, сосредоточив взгляд на нейтральной территории – где-то в районе переносицы. Это почему-то разозлило ее, и Тина воинственно скрестила руки на груди.
– Я не хочу разговаривать, Морозов, я устала.
Она поймала себя на том, что врет. Ни капельки не устала. Тело легкое, в голове – пусто. Правда, на душе кошки скребут, но это же не от усталости, а наоборот. Слишком расслабилась, вот и результат. Теперь приходится расплачиваться.
– Я устала, – упрямо повторила она. – Я всю ночь не спала.
Ой, как это вырвалось? И зачем? Ему вовсе не обязательно знать, что от всех переживаний она заснула только под утро!
– Я тоже не спал, – хмуро признался Морозов.
– Ну вот, – кивнула Тина, – давай наверстаем упущенное и отдохнем сейчас, ладно?
– Что, даже завтракать не будем? – неожиданно испугался он.
Она против воли рассмеялась, узнав в этом трепетном опасении его извечный голод по утрам. Завтрак – это святое! И не какие-то там пошлые бутерброды с чашечкой кофе, а что-нибудь посущественней. Отбивные с картошечкой, котлетки с макаронами, тарелочку борща – можно все сразу и без хлеба. Главное, чтобы было на красивой тарелке и непременно с острым соусом или с горчичкой.
Ей всегда нравилось смотреть, как он ест.
Надо же… Вот как, оказывается, она ничего не помнит. Ничегошеньки! Буквально – полный нуль вместо памяти. Ага.
– Что с тобой? – настороженно поинтересовался Олег, когда Тина за минуту раз пять изменилась в лице. То улыбалась, то хмурилась, то фыркала пренебрежительно. Как будто спорила с самой собой.
– Ничего. Ты завтракай, не обращай на меня внимания.
– Я и так не обращаю, – проворчал он и полез за Машиным пайком.
– Морозов, а ты стихи еще пишешь? – вдруг спросила Тина.
Он закашлялся.
– Почему «еще»?
– Ты же раньше писал. Я как-то случайно на них наткнулась. Извини.
– Извиняю, – ухмыльнулся он. – Сама понимаешь, молод был, пылок. Сейчас не до этого.
– Значит, только прозу строчишь?
– Угу.
– И как? Пользуется популярностью?
Ей на самом деле было интересно.
Олег пожал плечами.
– Я точно не знаю.
– Ой, врешь! Кокетничаешь! Разве бывает, чтобы писатель не знал, как раскупаются его книжки?
Ее игривый тон застал Олега врасплох, и он снова поперхнулся.
– Ты ешь, ешь, – разрешила Тина, и тут же потребовала ответа на следующий вопрос. Дескать, откуда сюжеты господин Морозов черпает.
– Из жизни, – нервно откликнулся тот.
– Морозов, а чего ты нервничаешь? – издевательским тоном поинтересовалась она.
– А того! – сказал он и замолчал, поглощая бутерброды.
Однако Тине было никак не уняться.
