Збигнев Ненацкий - Соблазнитель

Но что значит на практике «разделить обязанности», а что значит «поменяться ролями»?

Не кажется ли Вам, что прежде всего, вероятно, следовало бы определить, что в современном мире мы понимаем как «мужское начало», а что как «женское»?

Не кажется ли Вам, что в первой главе своей диссертации я прежде всего должен попытаться определить сущность «мужественности» и «женственности», так необходимых в процессе воспитания детей?

С нетерпением жду ответа и жму руку.

С уважением.

Ответ мог прийти через неделю или две, а возможно, даже через месяц. У меня было время, чтобы спокойно начать работать над первой киноновеллой «Соблазнителя». Я работал много, потому что вокруг дома лежал глубокий снег. В доме стояла тишина, и ничто не нарушало моего состояния.

В это время я снова начал навещать дом агронома, где пани Зофья подавала мне чай, настоянный на пяти травах, такой, какой я люблю. Как правило, я заставал агронома, поскольку закончились вечерние курсы по полеводству, и крестьяне готовились к весне. Но однажды вечером Зофья была одна, их четырехлетний ребенок спал, а она вязала на спицах какой-то очень яркий свитер.

Я выпил свою порцию чая и, как всегда в таких случаях, сказал:

– На 138-м участке, на выгоне, кончается сено – серны или олени почти все съели или разбросали. Говорят, даже лось появился. Но немного сена все же еще осталось.

Она встала со стула, подошла к окну и, стоя ко мне спиной, сказала в густую деревенскую темноту, которая действительно казалась непроницаемой:

– Неужели вы и в самом деле так заняты собой, что ничего вокруг себя не видите? Я на четвертом месяце беременности. Не могла решиться снова делать аборт. После предыдущих у меня постоянно были кровотечения. Вы, вероятно, не знаете, что я бросила институт, потому что с животом особо не поездишь в Гданьск. А потом, когда родится ребенок, вы ведь сами понимаете, ни на что не останется времени.

Она не плакала. Когда Зофья повернулась ко мне, ее лицо было бледным, а губы крепко сжаты. Глядя мне в глаза, она бросила с вызовом:

– Проклинаю день, когда я родилась женщиной.

Я молча допил свой чай, что-то пробормотал и тихо вышел.

«Сколько ей лет? – думал я, возвращаясь домой. – Кажется, двадцать два».

Позже я как-то встретил агронома.

– Как вы могли позволить, чтобы жена бросила институт? Ведь она такая способная девушка. Ей только два года осталось до магистерского экзамена.

Он презрительно махнул рукой:

– Снова забеременела. Я ей говорил, чтобы она предохранялась…

– А вы?

– Что я? – он удивленно посмотрел на меня. – Ведь вы же знаете, что не кончать нельзя, вредно. Во всех книгах об этом пишут.

– Понятия не имею, – буркнул я и опечаленный побрел домой.

Там я зашел в комнату жены и порылся в ее книжном шкафу. Я нашел толстую брошюру под названием «Гигиена женщины», написанную выдающимся профессором медицины и изданную тиражом в несколько сот тысяч экземпляров. И, действительно, я прочитал, что вредно. Я поднялся в комнату сына и вытащил учебник для студентов-медиков. То же самое. Вспомнил, что у меня в кабинете есть несколько серьезных медицинских учебников, предназначенных для врачей, совершенствующих свои знания в области половых неврозов. Автор уверяет, что не вредно.

Выходит, существуют какие-то медицинские знания для малых мира сего, для провинциальных врачей. И в то же время на эту же тему имеются совершенно другие знания для посвященных. Ну что же, может быть, так и надо?

Вечером я сказал жене:

– Детей надо иметь тогда, когда ты чего-то добился в жизни и полностью осознаешь свою ответственность. Помнишь, какой жуткой была когда-то наша жизнь?

– Не говори глупости, Генрик, – ответила Барбара. – Если бы я двадцать лет назад была такой умной как сейчас, занимала такое же положение в обществе и знала, какую страшную ответственность я беру на себя, рожая детей, то ни за что не родила бы ни одного ребенка. К счастью, мы тогда мало что понимали, вот почему у нас теперь двое детей.

– Уверен, что я только сейчас стал представлять, как надо воспитывать маленьких детей, – заметил я.

Она посмотрела на меня, иронически улыбаясь.

– Меня ты уже не уговоришь, дорогой. Хотя, с другой стороны, я не имею ничего против, если ты кому-нибудь сделаешь еще одного ребенка.

– Ты хорошо знаешь, что ребенок должен возле себя иметь не только мать, но и отца, а я не собираюсь тебя бросать, чтобы родить ребенка.

– Не обижайся, милый, – вздохнула она, – но, несмотря на все твои мужские достоинства, ты находишься на том этапе, когда мужчине пора иметь внуков. Хотя, с другой стороны… – она помолчала. – Думаю, что ты был бы самым большим несчастьем для своих внуков. Таким дедушкой, который лучше всех знает, как следует воспитывать детей, во все вмешивается, а в результате все делает не так. Лучше уж, чтобы ты остался со своими неудовлетворенными отцовскими инстинктами и мечтал о том, каким бы ты был прекрасным отцом. Мечтать никому не вредно.

Рита

Поздней осенью только немногочисленные туристы и отдыхающие приезжали на воды в Ц. Штормовые волны заливали каменистые пляжи. На главном бульваре, где устремлялись вверх искусно подстриженные огромные старые туи, шел снег с дождем.

Мартин Эвен приехал в Ц. поздним вечером и поставил машину на боковой улице недалеко от ресторана. В машине он переоделся в темный костюм и белую рубашку. В темно-синий галстук он вколол булавку с большой искусственной жемчужиной. Эвен пригладил начинающие седеть волосы, набросил короткий спортивный полушубок и отправился к автомобильной стоянке у туристической гостиницы, чтобы проверить, стоит ли там знакомый голубой «Фиат». Потом он вошел в ресторан.

Зал был почти пуст. На низкой эстраде лениво и сонно играл оркестр. На паркете танцевало несколько пар, в основном пожилые мужчины с молоденькими девушками.

За двумя столиками несколько одиноких мужчин заканчивали ужин, к ним присоединился и Мартин. Время от времени они посматривали в сторону бара, где на высоких табуретах сидели три девушки, которые попивали какие-то соки и оживленно разговаривали. Ни один из сидящих мужчин не приглашал их на танец, хотя наблюдали за ними с нескрываемым интересом – это утвердило Мартина в убеждении, что девушки местные. Кто хоть раз был в каком-нибудь туристском городишке, тот знает, что с такой девушкой чужому трудно завести короткий роман: они недоверчивы и враждебно относятся к приезжим. С детства привыкшие к предложениям со стороны прибывающих сюда летом мужчин, они знают по опыту своих матерей, сестер и подруг, чем обычно кончается такая сезонная любовь. А им хочется выйти замуж, иметь дом, мужа, детей. Ни один местный парень не женится на девушке, которую видели прогуливающейся по улице с туристом или отдыхающим. Конечно, они любят повеселиться, но обычно своей компанией. Приходят в ресторан группкой, ждут своих парней и выходят тоже вместе: одна следит за другой. Одинокие мужчины в зале, вероятно, об этом знали, потому что ни один из них не подошел к бару, они только осоловело и меланхолично смотрели в сторону девушек. А оживились они только тогда, когда в зал вошли три женщины среднего возраста и, громко разговаривая, заняли столик у окна. Не успели вновь прибывшие сделать заказ официанту, как их уже пригласили на паркет, они танцевали, смеясь и что-то шепча своим новым кавалерам. Это наверняка были нездешние. Какие-нибудь секретарши или продавщицы, одна из которых, возможно, имела машину и предложила остальным дешево провести уикенд.