Джоанна Рид - Фиктивная помолвка
— О боже… Мне казалось, что именно это ты и хотел услышать. Честное слово!
От счастья у Одри начала кружиться голова. Филипп давно полюбил ее! Его слова вдруг показались ей настоящим романтическим признанием.
— Ты шутишь? — Филипп повысил голос, явно давая понять, как Одри ошиблась. — Меня и раньше имя этого парня приводило в бешенство, но в то утро я был готов стереть его с лица земли! Что бы я ни делал, он постоянно незримо присутствовал повсюду!
— Прости, что так сильно расстроила тебя. Я бы ничего подобного не сделала, знай я о твоих чувствах ко мне.
— Я тогда почувствовал себя отвергнутым, — признался Филипп.
— А ты не привык этого чувствовать, — мягко ввернула Одри. — Наверняка тебе было очень обидно.
— Тебе всегда удается вернуть меня с небес на грешную землю. — Филипп заглянул ей в глаза и улыбнулся. — Я не знал, куда себя девать, когда мы за завтраком присоединились к Максимилиану.
— Не знал, куда себя девать? — Одри с сомнением посмотрела на него.
— Насколько я мог понять, ты продолжала цепляться за Келвина и мне больше не представится возможности что-то изменить! — угрюмо заявил Филипп. — Поэтому, когда Максимилиан поделился новостью, что намерен устроить нашу свадьбу, я ухватился за это, как утопающий за соломинку. Я рассчитывал, что с той минуты, как надену тебе на палец кольцо, смогу объявить войну всем твоим нежным чувствам к Келвину…
— Так ты на самом деле хотел на мне жениться? — едва дыша, спросила Одри и, вспомнив грубоватую прямоту, с какой Филипп убеждал ее выйти за него замуж, поняла, что он говорит правду.
— Черт побери! Конечно, хотел. Я бы никогда не позволил Максимилиану зайти так далеко, если бы не хотел этого! У меня бы нашлось добрых две дюжины возражений, почему нам не стоит так быстро жениться, и не последнее из них то, что ты вполне заслуживаешь настоящей свадьбы.
— Но у нас была чудесная свадьба, — утешила его Одри. — И восхитительный медовый месяц.
— Когда приехала твоя сводная сестра, мне не терпелось увезти тебя, — без тени раскаяния сказал Филипп. — Одного взгляда оказалось достаточно: я понял, что ничего, кроме неприятностей, от нее не жди.
— А я поняла это слишком поздно. Стелла заявила, что, по ее мнению, она тебе очень нравится…
— Как же, размечталась!
Одри начала уверять, что на самом деле Стелла вовсе не такая плохая, какой кажется. Убедить Филиппа, похоже, не удалось, но и спорить он не стал. Кое-какие требующие ответа вопросы продолжали волновать Одри, и она попыталась воспользоваться столь новой и необычной для нее готовностью Филиппа объяснить свои чувства и поступки.
— Но если тебе так надоел Келвин, зачем ты предложил мне позвонить ему тогда, на острове?
— Ты выглядела такой несчастной и потерянной, получив от него это проклятое письмо… — Гримаса исказила лицо Филиппа. — Я почувствовал себя виноватым. Посчитал, что не имею права лишать тебя возможности поговорить с ним.
— О, Филипп, если ты меня любил, то поступил очень по-доброму… — Слезы блеснули в глазах Одри.
— Это был просто глупый порыв! — возразил он. — А услышав источаемые тобой по телефону любезности и утешения, я просто взбесился! Тогда я ушел в кухню, врезал кулаком по стене и поранил руку…
— О, дорогой! — В голосе Одри предательски прозвучали веселые нотки. — Бедный твой палец!
— Я сгорал от ревности. Наконец-то признался!
— Но потом я подумал, что у меня появился реальный шанс, ибо я никогда не верил, что ты используешь меня только для секса, любовь моя, — продолжал Филипп, обнимая ее и заглядывая в глаза.
— Ты прав, тогда я тоже уже поняла, что люблю тебя, но боялась отпугнуть… и все-таки сделала это. В ресторане.
— Тогда ты меня действительно потрясла, дорогая, — согласился Филипп. — Мне пришлось уехать, чтобы спокойно во всем разобраться. Все обдумав, я понял, что иного мне не следовало от тебя ожидать, ибо я не признался тебе в своих истинных чувствах. А потом появилась Стелла, и я завелся.
— Давай не будем об этом вспоминать.
— Я ехал в клинику сказать, что люблю тебя, и по пути купил это кольцо. Я не забыл твои слова, что рубины символизируют страстную любовь…
— Я неверно поняла тебя, — вздохнула Одри. — Теперь-то я прозрела.
— Вернувшись в Лондон, я немного остыл и старался своими телефонными звонками дать тебе понять, что между нами ничего не кончено. Я даже постарался завоевать доверие Альта. Я был готов на все, лишь бы не разлучаться с тобой…
Признания эти стали сладчайшей музыкой для слуха Одри.
— Значит, сообщение о ребенке было приятным известием?
— Самым лучшим! — Довольная ухмылка появилась на лице Филиппа, и он нежно погладил живот Одри. — Я был готов на все, лишь бы доказать тебе, что ребенку нужен отец.
— А я испытала такую радость, когда ты сказал, что не хочешь разводиться! — На лице Одри вдруг появился испуг. — Господи, тебя же искал Джоуэл! Сказал, что с тобой срочно хочет переговорить какой-то важный клиент.
— Пусть это тебя не беспокоит.
— О господи… я заставила беднягу Келвина ждать! — посмотрев на часы, в смятении воскликнула Одри.
— Зато нам это пошло на пользу. Можешь пригласить его на нашу свадьбу, но скажи, пусть приходит не один, — предложил Филипп, наблюдая, как Одри украдкой двигается к двери, чтобы впустить жалобно скулящего за дверью Альта. Впустив пса, Одри вернулась к Филиппу.
— Ты очень изменился…
— Нет, я по-прежнему сухой, педантичный и бесчеловечный тип, в которого ты безумно влюбилась, — поспешил напомнить Филипп. — Я не собираюсь меняться!
— Альт, ну-ка прочь с кровати! — испуганно воскликнула Одри. — Я никогда не позволяла ему лежать на кровати… что с ним случилось?
Филипп, похоже, начал испытывать легкое беспокойство.
Одри недоуменно взглянула на него.
— Он плакал, как ребенок. Он скучал по тебе. Он мог разжалобить камень! — начал оправдываться Филипп.
Одри попыталась скрыть улыбку. Она безумно любит Филиппа, а он любит ее и их еще не появившегося на свет ребенка, он даже проникся любовью к ее псу!
Для мужчины, боявшегося обязательств, он сделал огромный шаг вперед, и Одри поклялась, что до конца жизни у него не будет причин для раскаяния.
