Таммара Уэббер - Легко
Смит был одним из рабочих по контракту, которые чинили дом Максфилдов ранее этим летом. Кроме как фотографий наблюдения за семьей, найденных детективами в доме Смита, другой связи между Смитом и Максфилдами обнаружено не было. Полиция считает, что Смит знал об отсутствии профессора Максфилда.
Не в состоянии связаться ни с женой, ни с сыном к вечеру вторника, Реймонд Максфилд попросил своих друзей Чарльза и Синди Хеллер проведать его семью. Примерно в 19.00 пара обнаружила тело Розмари Максфилд в ее спальне, полностью испачканной кровью, и Смита рядом с ней, с самонанесенным огнестрельным ранением в голову. Несовершеннолетнего ребенка отправили в больницу, где его лечили от обезвоживания, шока и незначительных ран, вызванных веревками, которыми он был обезврежен, помимо этого, другого вреда мальчику нанесено не было.
Сегодня вечером Хеллер сделал короткое заявление, в котором попросил прессу и общество оставить в покое и дать возможность Максфилду и его сыну пережить эту шокирующую ситуацию, в которой они потеряли 38-летнюю жену и мать.
"Я был в армии. В спец. подразделении. И никогда не видел такого зверства. Это было самой худшим моментом, который мне удалось пережить и я очень жалею о том, что взял с собой свою жену той ночью", сказал Хеллер. Хеллеры и Максфилды были близкими друзьями в течение шестнадцати лет. "Роза была любящей женой и матерью, отзывчивым и замечательным другом, мы все будем ужасно по ней скучать".
***
— Спасибо, что согласились встретиться со мной вне приемных часов. — Я сделала глубокий вдох и скрестила руки на коленях. — Мне нужно поговорить с вами о Лукасе. Мне нужно кое-что знать о нем.
Брови профессор Хеллер сошлись на переносице.
— Не уверен в том, что могу вам раскрыть. Если это что-то личное, вам лучше спросить его самого.
Я боялась, что он это скажет, но мне нужно было знать больше перед тем, как я снова увижу Лукаса. Мне нужно было знать, если та ночь стала причиной шрамов на его руках, или с ним случилось что-то еще.
— Я не могу его спросить. Это о том… что случилось с его матерью. С ним.
Профессор Хеллер выглядел так, как будто я ударила его под дых.
— Он рассказал тебе об этом?
Я покачала головой.
— Нет. Я внесла в Google его имя в поисках некролога. Когда в нем не было сказано, как она умерла, я нашла статьи из газет по ее имени.
Он нахмурился.
— Мисс Уоллис, я не собираюсь разговаривать о том, что случилось с Розой Максфилд с тем, кто пытается утолись собственное любопытство.
Я сделала еще один нервный вздох.
— Это не любопытство. — Я подвинулась на краешек стула. — Его запястья — на обоих есть шрамы. Я никогда не была знакома с тем, кто пытался сделать… это, и я боюсь сказать что-то не то. Вы знаете его всю его жизнь. Я знакома с ним всего несколько недель, но он мне далеко не безразличен.
На мгновение он задумался, глядя на меня из-под густых бровей, и я знала, что он взвешивал то, что мне сказать. Мне было сложно представить, что этот мягко-характерный мужчина когда-то был в спец. подразделении. Сложно представить, что именно он обнаружил одну из своих близких друзей зверски убитой.
Он прочистил горло, и я не пошевелилась.
— Я подружился с Реймондом Максфилдом в университете. Мы оба шли к нашим докторским степеням, но в то время как я собирался следовать типичному пути преподавания и исследования, Рея привлекало более активная деятельность и не академическая карьера. Мы были на вечеринке у одного из профессоров, с которым жила его дочь, учившаяся в университете на бакалавра. Она была красавицей — темные волосы, темные глаза — так что когда она прошла мимо, по пути на кухню, Рей встал, под предлогом принести больше льда, и я последовал за ним. Он был моим лучшим другом, но я не собирался позволить ему увести такую девушку у меня из-под носа. Тут уж каждый был за себя. — Он тихо хохотнул. — Пять минут спустя, я был уверен, что мои шансы с ней были гораздо лучше. Он спросил ее направление, и когда она ответила "Искусство", Рей выдал: "Твой отец — профессор Лукас один из выдающихся профессоров в современной экономике, а ты изучаешь искусство? Что ты собираешься делать с дипломом по искусству?"
Он улыбнулся, вспоминая.
— Она выпрямилась во все свои 160 см, и сказала с горящими глазами: "Я собираюсь сделать этот мир красивее. А что ты собираешься делать? Зарабатывать деньги? Я под таким впечатлением!" Она развернулась и покинула кухню. Несколько дней подряд, Рей был ужасно зол, что не придумал никакого умного ответа, пока она была там. Неделю спустя, я наткнулся на нее в кафе. Она спросила, если я был таким же противником искусств, как и мой друг. Я не идиот, поэтому я воскликнул: "Ну, уж нет — я знаю, как важно искусство в человеческой жизни!" Так что она пригласила меня на выставку своих работ и сказала, что я могу привести с собой Рея. Как только я передал ему приглашение, я сразу же пожалел об этом, потому, что он был настроен выдать ей те умные ответы, которые он формулировал с той ночи, когда они встретились. Галерея была втиснута между вино-водочным магазином и местом аренды мебели. Когда мы зашли внутрь, Рей сделал комментарий о том, что она не делала пока "мир красивее", и я в очередной раз пожалел, что привел его. Роза подошла к нам, одетая в легкое платье, ее волосы были собраны наверх в замысловатый узел — как настоящий студент искусств. С ней была блондинка, одетая в костюм — обычный типаж Рея — которую она представила, как свою лучшую подругу, изучающую финансы. Рей еле глянул на девушку. "Где твои работы?" спросил он Розу. Его вопрос казалось, выбил ее из колеи. Она нервничала, когда подвела нас к стене, на которой висели ее картины, написанные акварелью. Мы все ждали, замерев, того что скажет Рей. Он изучил каждую без комментариев, затем посмотрел на нее и сказал: "Они очень красивы. Тебе не следует заниматься ничем другим, кроме этого". Она выпустилась через три месяца после этого, и тем вечером он надел кольцо на ее палец. Как только он закончил свою докторскую, они поженились, и он начал свою карьеру с той страстью, с которой всегда и планировал это сделать. Как ни странно, я остался с ее лучшей подругой, мы поженились вскоре после них. Мы остались близкими друзьями. Лендон практически как двоюродный брат моим детям.
Профессор Хеллер остановился и сделал глубокий, грустный вдох, и мой дискомфорт вернулся.
— Рей работал на FDIC. Много путешествовал. Я преподавал в Джорджтауне, мы жили примерно в двадцати минутах друг от друга. Когда он не смог связаться с ними в ту ночь, Синди и я поехали проверить. Мы нашли Розу в ее спальне с телом Смита, а Лендона в его комнате. — Профессор Хеллер сглотнул, а я не могла дышать. — Он так охрип от криков, что не мог говорить, а его руки были намертво привязаны к спинке кровати. Он толкал ту кровать до того момента, как ей перегородила дорогу остальная мебель и он не смог сдвинуть ее дальше. Его запястья были разорваны веревками, пока он пытался освободиться и прийти на помощь своей матери. На его руках и кровати была запекшаяся кровь. Отсюда и шрамы. Он провел в таком состоянии пятнадцать-шестнадцать часов.
Мой живот свело, а по лицу побежали слезы, но голос профессора Хеллера был безжизненным. Я предполагала, что он держал себя в руках как мог. Я чувствовала себя виноватой от того, что заставила его пережить ту ужасную ночь.
— Роза была сердцем их троих. Рей ее обожал, и потеряв ее, таким образом, пока его не было дома, чтобы защитить ее… Он ушел в себя. Он многого достиг в своей карьере, но бросил все. Перевез их обоих в дом его родителей на побережье, вернулся на рыбацкую лодку, от которой сбежал, когда ему было восемнадцать. Его отец умер пару лет спустя, оставив все ему.
— Лендон ушел в себя по-другому. Синди и я попытались сказать Рею, что ему не следовало отрывать Лендона от всего того, что он знал, ему нужно было лечение, но Рей был вне себя от горя. И не мог находиться в том городе или том доме. — Он глянул на мое лицо и достал из стола коробку с салфетками. — Я думаю, что об остальном тебе нужно спросить Лендона — я имею в виду Лукаса. Он изменил свое имя на среднее — такое же, как была девичья фамилия его матери — когда он приехал сюда, в колледж. Пытаясь снова найти себя, я думаю. Но мне сложно сменить восемнадцатилетнюю привычку, и он особо меня не исправлял за последние три года. — Он посмотрел на меня и вздохнул. — Мне бы очень хотелось, чтобы я не видел тебя тогда, выходящую из его квартиры. Но, чтобы ты знала, все запреты, касающиеся студентоврепетиторов больше не действуют.
Я промокнула салфеткой пол глазом и поблагодарила его.
Университетские запреты были последним, что меня сейчас волновало.
Глава 22
— Ты хороший повар. — Я схватила стаканы и последовала за Лукасом к раковине. Он вымыл тарелки с остатками песто и повернулся ко мне, чтобы забрать стаканы.
