Мариэла Ромеро - Реванш
– У вас в доме готовится свадьба, – начала Марта. – А у меня настроение совсем не праздничное. Вы ведь знаете, я лежала в больнице после аварии, и знаете, наверное, что авария была не случайной. Так вот теперь я знаю, кто покушался на мою жизнь!
Что-что, а владеть собой Фернандо умел, и никто на свете бы не заметил, до чего ему стало не по себе.
– Человека, который покушался на мою жизнь, зовут Исамар Медина! Я уверена, что ее родня причастна к убийству моего отца. Теперь она ищет моей смерти. Вам я говорю об этом первому. Вы должны знать об этом, потому что готовитесь принять ее к себе в дом!
– Для того чтобы подозрение стало уверенностью, нужны доказательства, дочка, – широко и ласково улыбаясь, ответил Марте дон Фернандо.
– У меня будут необходимые доказательства! Я тотчас же поеду к себе в поместье и, не сомневаюсь, вернусь с уликами против Исамар!
– В Энсинаду, Робинсон, – приказала она шоферу, который исполнял при ней обязанности телохранителя.
Агирре никуда теперь не отпускал свою дочь одну.
Заросший сад, слепой, нежилой дом. Совсем недавно бродили они по нему с Алехандро…
– Будьте осторожны, Марта, – предупредил Робинсон, открыв дверь. – Похоже, в доме кто-то есть. Замок явно открыт, и открыт без ключа.
– Может, он испорчен давным-давно, Робинсон? – спросила рассеянно Марта, занятая воспоминаниями.
– Нет, сеньорита, к вам в дом кто-то вошел, и вошел совсем недавно.
Робинсон шел первым и внимательно оглядывал каждую комнату. Гойо, Исамар и Хулио услышали наверху шаги, голоса, а они как раз добрались до самых интересных документов! В подвале, действительно стоял старинный сундук, а в сундуке среди старой рухляди лежала связка писем и даже – подумать только! – завещание Торреальбы.
«Находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю… объявляю своими единственными законными наследниками…» – разбирал не без труда Гойо. – Черт! Одно имя совсем неразборчиво, а вот другое… Мариану Торреальбу… Наверное, это твоя сестра.
– А как же, интересно, звали меня? – задумалась Исамар.
Тут Гойо передал ей письмо.
– Исамар! Твой отец знал, кто собирается его убить… Читай! Я поднесу свечу поближе!.
Исамар похолодела, но не оттого, что прочла, – она услышала наверху голос Марты.
«Боже, что будет, если их здесь застанут!» – вот единственная мысль, которая занимала теперь Исамар.
– Гасим свечи! Ищем запасной выход! – скомандовал Гойо, и они в полутьме, стараясь ступать как можно бесшумнее, заторопились подальше от опасного места. Выход они и в самом деле нашли, выскользнули наружу и, оказавшись на свежем воздухе, с облегчением перевели дух.
– Риск – благородное дело, – счастливо засмеялась Исамар.
Добраться до машины было делом одной минуты, они сели в нее и мгновенно уехали.
Теперь у них на руках были серьезные свидетельства против убийц Торреальбы: во-первых, анонимная угроза, во-вторых, начало письма, написанного адвокату Сантосу. Торреальба писал: «Мне давно угрожают смертью, пытаясь отобрать мои земли, и я знаю, кто мне угрожает – Ферейра…» Дальше стояла буква «у» и прочерк. Теперь нужно было связаться с адвокатом Сантосом и выяснить имя второго убийцы…
Для начала Исамар решила навестить Ферейру и обиняками хоть что-то выведать у Мерседес. Мерседес она любила, Мерседес была не от мира сего, жила, обуреваемая страстями своего сердца, – то в аду, то на небесах, и в дела этого суетного мира не вникала. Но все же и она могла что-то знать, навести Исамар на след, который она так искала.
Мерседес тоже была очень привязана к Исамар. Разве не Исамар помогла ей в самую трудную минуту, когда она сбивалась с ног, забрав домой из больницы отца, разбитого параличом? Исамар и дала ей телефон Лилы, уговорив ее пойти к Ферейре в сиделки. А как она все это время была внимательна к ее бедному отцу, который по целым дням сидел неподвижно в кресле и не мог сказать ни слова!
Но Ферейра молчал только с дочерью и с навещавшими его посетителями. Для закадычного же своего приятеля Ускатеги он давно уже обрел дар речи.
– Папа, к тебе Исамар, дочка Провиденсии, – сообщила Мерседес отцу, заглянув к нему в комнату.
Исамар задержала ее, и они заговорили, стоя на пороге комнаты Ферейры.
– Я давно хотела сказать тебе, Мерседес, что Провиденсия только удочерила меня. Отца моего звали Леонидас Торреальба, его убили и закопали в горах, совсем недавно нашли его останки. Я ищу, кто убил его, и у меня теперь есть документы, которые прямо указывают убийц. Вот я и хотела поговорить с твоим отцом, он наверняка знал моего и, может быть, знает, за что его убили…
– Но ты же знаешь, в каком состоянии папа, он ничем не сможет тебе помочь! И потом, раз у тебя есть документы, вряд ли тебе понадобится то, что мог бы вспомнить мой отец.
Тут в комнату вошел сеньор Ускатеги, который слышал все, что говорила Исамар.
Мерседес с улыбкой пошла к нему навстречу.
– Рада вас видеть, Ускатеги, познакомьтесь: Исамар Медина!
Исамар любезно ему улыбнулась. «Ускатеги, именно Ускатеги», — подумала она.
– Значит, ты не советуешь мне пытаться говорить с доном Ферейрой? Тогда я зайду к нему попозже как-нибудь на днях. Пока, Мерседес!
Исамар уже шла по улице, когда ее догнала Лила.
– Я хотела тебе сказать, Исамар, одно: сеньор Ферейра ведет себя очень странно! Он давно уже может говорить, но скрывает это ото всех, даже от Мерседес. Так что, если тебе нужно поговорить с ним, ты, безусловно, можешь это сделать.
– Спасибо, Лила! Буду иметь в виду.
Что ж, это только подтверждало, что Исамар права в своих самых худших подозрениях. Она решила идти до конца и не сомневалась в успехе.
– Ты ведь тоже слышал, Ускатеги, что она тут говорила, — такими словами встретил давнего приятеля Ферейра. – Выкради у нее эти документы, чего бы это ни стоило. Иначе мы погибли!
Ферейру колотила дрожь. Не в лучшем состоянии был и сеньор Альваро Ускатеги.
Аврора вспомнила. Она вспомнила, кто убил Леонидаса Торреальбу! Все эти разговоры о найденном скелете, визит следователя, который рассказал о результатах судебной экспертизы: кости принадлежат Леонидасу Торреальбе, погибшему насильственной смертью, одна револьверная пуля раздробила ему позвоночник, вторая – плечевой сустав, в общем, все эти толки и пересуды воскресили вдруг в ее памяти прошлое. И Аврора вспомнила. И ей стало безумно страшно. Теперь, бродя, будто тень, по комнатам, она не находила себе места; ей было страшно жить под одной крышей с убийцей, страшно носить в себе свою тайну, за которую она могла поплатиться жизнью, но невозможно и позабыть о ней. Аврора охотно бы поделилась своей тайной, но с кем? С кем? Рей, ее сын, только грубил ей, называя то полоумной, то сумасшедшей, каждый раз прогонял и отталкивал ее. Он, похоже, пошел в своего отца.
