Лайза Браун - Тайные свидания
Террил вышла на улицу. Ночь была ясная и свежая. Первое, на что она обратила внимание, – темное небо, распростершееся над ней, все в брызгах сияющих звезд. Ей было немного не по себе – было уже поздно, почти одиннадцать, да и на улицу она выбралась затем, чтобы отправиться на тайное свидание.
Но под воздействием ночной прохлады почти все выветрилось: и воспоминание о том, что лицо матери нынче было совсем бескровное, почти фарфоровое, и все те страхи, что держали дом в непрекращающемся напряжении. Ветерок навевал более приятные мысли, например, пьянящее предвкушение скорой встречи с Джубалом. Он уже ждал. Она знала это, знала с той самой секунды, как на лесопилке вспыхнул огонек. Казалось, сам ветер манил ее за собой и подталкивал слегка в спину. Туда. К нему.
Грузовик стоял в тени, в закутке между конторой и мастерской. На этот раз она не колебалась и не медлила, выжидая неизвестно чего, она знала, зачем пришла. Он – тоже. Она ворвалась в тот уютный теплый мирок, который они сотворили для себя.
Джубал догадывался о тех страхах, что терзают Террил. Прижав ее к себе так, что она чувствовала тепло его тела, он покрыл поцелуями ее лицо, шею, волосы… Поцелуи были нежны и неторопливы. Затем, поцеловав каждый пальчик, Джубал поднял ее руки и прижал их к своему лицу.
И ее страх прошел. Ему на смену пришла нежность. Какое-то время они сидели лицом к лицу. Кожа его была такой свежей, а губы так жаждали слиться с ее губами. А все остальное – не имело значения.
Сегодня Террил испытала новые ощущения. И теперь, во мраке кабины она, повторяя пройденный урок, попыталась легонько язычком раздвинуть его губы.
Она уловила его сдавленный вздох, обвила шею Джубала руками и не стала себя дальше сдерживать. Его язык ответил на ее робкое призывное движение. Она ответила на поцелуй страстно и требовательно.
– Ну и ну! Непонятно, ты меня тренируешь или я тебя? – пробормотал Джубал, когда они на миг прервали поцелуй. – Или ты такая способная ученица, Рила, что все схватываешь на лету?
– Не знаю, все получается само собой. Я просто много думала об этом после нашей сегодняшней встречи. Скорее всего, это было, как… – она замолчала, подыскивая нужное слово, – вдохновение.
– Ну, я же говорил: ты все на лету схватываешь, – улыбнулся Джубал.
– Так, может, мне и практиковаться больше ни к чему?
– Я этого не говорил, – ответил он. – Небольшая практика еще никому не повредила, ведь так?
Затем они надолго замолчали, занятые друг другом.
– Пожалуй, на время стоит оставить это упражнение, – сказала Террил дрожащим голосом.
Он и дальше готов был целовать ее, безудержно и страстно, но вынужден был подчиниться. Впрочем, судя по тому, как тяжело дышал и он сам, она была права.
– Ладно, – согласился он. – Только не уходи. Ты ведь только что пришла. – И после секундной паузы участливо спросил: – Не холодно?
– Чуть-чуть.
– А ну-ка повернись, – скомандовал Джубал.
– Это еще зачем? – с опаской спросила она.
– Я обниму тебя так, что нам обоим будет тепло…
Она помедлила, но потом все же сделала так, как он просил. Теперь Джубал полулежал, прислонившись к дверце, а Террил прижалась к нему спиной. Его теплые руки обхватили ее плечи, спиной она чувствовала широкую сильную грудь. Террил чувствовала себя в полной безопасности, ей казалось, что теперь она надежно укрыта от всех бед и напастей.
– Здорово, – призналась она, положив голову Джубалу на грудь. – Вот если б можно было сидеть так и в конторе. Я б тогда, наверное, стала самой исполнительной и трудолюбивой из всех секретарш, которые когда-либо служили у Генри.
– А я нет, – уныло отозвался Джубал. – Боюсь, я б тогда ни одного его слова не понял. Сидеть так рядом с тобой и думать о делах – это невозможно! – Он поцеловал ее в макушку. – А как ты сегодня-то умудрилась выбраться? – заинтересовался Джубал. – Тебя не хватятся?
– Нет. У Тэнди хватает забот днем, и сейчас она отдыхает, а Генри меня к маминой комнате и близко не подпустит, когда возвращается домой. – Она теснее прижалась к Джубалу. – Так что все в полной уверенности, что я у себя в комнате, наверху.
– Так тебе что, не разрешают бывать с матерью? – сочувственно спросил он, сильнее сжимая ее в своих объятиях.
– Иногда разрешают. В субботу я даже провела с ней ночь. Мама поговорила с Генри… – она осеклась на полуслове.
Джубал чувствовал, как ей непросто говорить на эту тему. Зарывшись лицом в ее душистые волосы, Джубал тихо спросил:
– Разве нет надежд на ее выздоровление?
– Нет. Доктор говорит, что она, может быть, протянет до весны, – безнадежно сказала Террил.
– Плохо дело, – вздохнул Джубал. – Не хотел бы я, чтоб с моей матерью такое приключилось.
– А она похожа на мою? – полюбопытствовала девушка. Она не видела его лица, но догадалась, что он улыбается в темноте.
– Нисколечко. Она все время опекает меня, без конца дает советы, строит грандиозные планы на мой счет, – его голос вдруг стал грустным. – Хотя иногда мне становится стыдно из-за того, что я не могу стать тем, кем она мечтала меня увидеть.
Террил пошевелилась, устраиваясь поудобнее.
– Должно быть, твоя мать очень верит в тебя, – подала она голос.
Джубал пожал плечами:
– Да, наверное. Это она уговорила меня не бросать школу, когда я собирался это сделать. Получил аттестат и… загремел в тюрьму.
Террил прикрыла его рот пальцами, как бы сдерживая дальнейшие откровения.
– Но теперь все позади, Джубал. Теперь ты свободен и сам можешь решать, что тебе делать дальше.
Он помолчал, размышляя над ее словами, затем вдруг улыбнулся:
– Может, ты и права. Пока меня устраивает то, чем я сейчас здесь занят, – поддразнил ее Джубал, поглаживая рукой ее талию.
– Да ты что, Джубал? – Она не поняла его намека. – Неужели тебе и вправду нравится то, чем ты занят? Ты будешь работать на Генри и после того как закончится твой условный срок?
Джубал не торопился с ответом.
– Я уже думал после Рождества податься в Нашвилл. Я, в общем-то, город не люблю, но там, по крайней мере, может найтись подходящая работа.
– Ты собираешься уехать… – совсем тихо повторила Террил, словно не веря своим ушам. – Я все чаще думаю о том, Джубал, что жизнь очень жестокая и несправедливая…
Взглянув на нее, Джубал невесело рассмеялся.
– И это ты говоришь мне?
– Я просто думаю, что человек, прошедший все то, что досталось на твою долю, должен стать замкнутым и злобным. А ты сохранил в себе доброту и нежность. Иногда мне кажется, что со мной общаться окружающим гораздо тяжелее…
– Ну, просто у тебя сейчас так все складывается, – мягко сказал он. – Я думаю, все утрясется. Главное, пожалуй, знать, что ты не один, что есть на свете люди, которые любят и верят в тебя. Тебе, Рила, одиночество не грозит. Что бы ни случилось, я буду рядом.
