Белва Плейн - Карусель
Йен, даже не глядя, знал, что видит Дэн. И знал, о чем тот думает, потому что слишком часто слышал эти слова. «Все это перейдет в чужие руки. Или, что еще вернее, будет проглочено какой-нибудь мегакорпорацией, распродано по частям и перенесено в другие места».
Но двадцать восемь миллионов долларов!
— Давай хотя бы завершим наше дело достойно, Дэн, если уж приходится. Лучше так, чем позволить Аманде погубить компанию.
Йен услышал тяжкий вздох. Через минуту или две Дэн обернулся. Таким печальным Йен никогда его не видел, печальным и потрясенным.
— Хорошо, я сдаюсь. Поступай, как считаешь нужным.
Для первой недели декабря день стоял необыкновенно мягкий. На землю падали последние листья. Салли и Дэн медленно вели Клайва по паддоку школы верховой езды.
— Давай по субботам вывозить Клайва на природу, — предложил Дэн. — Он очень хочет навестить свою лошадь, а Роксанна, видимо, куда-то уехала.
Он ужасно выглядит, подумала Салли. И дело было не только в облысении — на голове у Клайва практически не осталось волос, — но в мертвенной бледности. Однако, по словам самого же Клайва, врачи говорили, что дела его обстоят хорошо. Он трижды в неделю ездил в больницу на процедуры, а остальное время проводил дома, отдыхая.
— Как ты? — спросил Дэн. — Не хочешь немного посидеть на скамейке?
— Наверное, надо. Я все еще слаб. У меня такое ощущение, что на лошади я сидел сто лет назад.
— Не успеешь оглянуться, как снова будешь в седле, — сказал Дэн.
— Да, я знаю.
Клайв не хотел, чтобы его жалели. Но все равно Салли жалела его. Когда люди храбрятся, сердце болит за них еще сильнее.
— Я думал, вы возьмете и Тину, — сказал он. — Я больше ее не вижу.
Они просили Тину поехать с ними, но она пребывала в очередном приступе молчания, и они не стали нажимать. «Господи Боже, сколько это еще продлится?» — ужаснулась про себя Салли, а вслух бодро солгала:
— Мы привезем ее в следующий раз. К ней приехала подружка, они весело играли, так что мы решили их не тревожить.
— Ну конечно, конечно, — согласился Клайв.
Какое-то время они посидели, наблюдая за лошадьми.
— На следующей неделе возвращается отец. Он звонит каждый день, спрашивает, как я себя чувствую.
— Ну и счета ему придут! — попытался пошутить Дэн.
— Несколько дней до Рождества он хочет пожить в Ред-Хилле, ты знал?
— Я слышал. Приятно будет сменить обстановку.
— Я рад. Так хочу попасть в свой новый коттедж. Жить с Роксанной мы будем в нем, а обедать — в Большом доме. Наше первое Рождество с Роксанной. — Он задумчиво продолжал: — Только мне хотелось бы выглядеть получше. Когда я прохожу мимо зеркала, мне просто нехорошо становится. Не то чтобы мне раньше было на что смотреть, но сейчас…
— Ты имеешь в виду свои волосы? — быстро перебила Салли. — Они очень скоро отрастут. Не переживай.
Клайв повернулся к ней.
— Ты очень добра ко мне, Салли. По-моему, я так и не поблагодарил тебя за то, как ты приняла Роксанну. Тебя и Хэппи. А вот Йена я не понимаю. Он приезжал в больницу, очень многое для меня сделал, но никогда не приезжает к нам, никогда не спрашивает меня о жене. Я знаю, он был шокирован нашим браком, как и все вы, но это же не причина вести себя подобным образом.
— Он очень расстроен, — сказал Дэн. — Не знаю, известно тебе это или нет.
— Известно. Я читал сегодняшнюю газету, — улыбнулся Клайв. — И о письмах знаю. Моя секретарша пыталась утаить от меня мои экземпляры, но я заставил ее прислать их.
— Мы не хотели тебя волновать, — объяснил Дэн.
— Ясно. — Клайв помолчал. — Я знаю, что могу откровенно говорить с вами двумя, поэтому скажу. Аманду я тоже не понимаю. Разумеется, я едва ее знаю, но их алчность — Аманды и Йена — выше моего разумения. У них и так много денег.
— Это выше и моего разумения, — сказал Дэн.
— Боюсь, Йена ничем не проймешь. Но может, отцу удастся убедить Аманду, когда она приедет.
— Может быть, — согласился Дэн.
«Он знает правду», — думала Салли. Ей было жаль мужа и жаль древний лес, на который она сейчас смотрела.
Дэн откашлялся и резко проговорил:
— Клайв, я принял решение. Я прекратил борьбу. Толпа шведов, Йен, Аманда… это проигранная битва при любом исходе. Выхода нет.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что разрешил Йену делать то, что он считает нужным. Я умываю руки. И освобождаю тебя от твоего обязательства. Давай выступим заодно с Йеном и посмотрим, что из этого выйдет.
— Дэн, ты не можешь так поступить!
— Сколько я могу биться головой о каменную стену? И не об одну, а о две стены…
— Я проголосую за «Грейз фудс». Я проголосую против консорциума. Это разобьет сердце отцу и тебе.
— Оливер не встанет ни на чью сторону.
— Только потому, что не хочет никого обидеть. Но я знаю, что у него на сердце. Знаю. — Клайв, не смиряясь, поднял голову. — Может, с виду и не скажешь, но я боец. — Затем он рассмеялся. — Забавно, Роксанна по какой-то причине тоже затрагивала этот вопрос в последнее время. Никогда не думал, что ей это интересно, но, вероятно, ей что-то рассказала Хэппи. Роксанна считает, что я должен проголосовать за консорциум.
«Странно, — подумала Салли. — Мы с Хэппи никогда не обсуждаем дела. Это неписаный уговор».
— Искушение деньгами, должно быть, — все еще посмеиваясь, сказал Клайв. — Двадцать восемь миллионов. Это грандиозная сумма по любым меркам, и, думаю, если у тебя никогда ничего не было… Как она любит вещи! Просто наслаждение смотреть, как она ведет дом, хлопочет, готовит. Она великолепная кулинарка, хранительница очага.
Салли обрадовалась, что разговор ушел от бизнеса. Он вгонит Дэна в гроб, это и безумная тревога за их ребенка.
— Она любит сидеть дома. Иногда, когда она исчезает на целый день, я очень по ней скучаю. В доме так тихо, пока она не возвращается.
Клайв казался невероятно счастливым с этим выражением покоя на лице. Салли никогда раньше не слышала, чтобы он так открыто говорил о себе. Это было совершенно на него не похоже. И добилась этого именно Роксанна.
— Знаете, — продолжал Клайв, — я никогда не сознавал, насколько прекрасна жизнь. Все это началось всего полгода назад. Вы представляете фейерверк в День независимости, когда расцветает все небо? Вот так расцвела и моя жизнь.
Непостижимо слышать столь поэтичные сравнения от этого человека. Вот уж действительно: чужая душа — потемки! И Салли со стыдом припомнила, какие недобрые чувства недавно она питала к Клайву Грею.
Он застенчиво проговорил:
— Я должен открыть вам один секрет. Роксанна беременна. Еще очень маленький срок, она не хочет пока об этом говорить, но мне нужно с кем-нибудь поделиться.
